2. Концепции образования древнерусского государства.
Как ранее, так и сейчас идут споры об истории возникновения Древнерусского государства. Эта проблема постоянных политических спекуляций. Анализ исторических исследований показывает, что прав был, наверное, М.Н.Покровский, определивший историю как "политику, опрокинутую в прошлое".
В исторической науке по вопросу образования государства у восточных славян с 18 века кипят страсти. [3] В 30-60 гг. 18 века немецкие ученые Бейери Миллер, работавшие в Петербургской Академии наук, в своих научных трудах впервые попытались доказать, что Древнерусское государство было создано варягами (норманами). Они и положили начало норманской теории происхождения Российского государства. Крайним проявлением концепции является утверждение, что славяне в силу своей неполно ценности не могли создать государства, а затем без иноземного руководства были и не в состоянии управлять им.
Против этой теории в то время решительно выступил М.В.Ломоносов, которому императрица Елизавета I поручила написать историю России. С тех пор борьба норманистов и антинорманистов не утихает.
Норманисты единодушны в двух принципиальных вопросах. Во-первых, они считают, что норманы добились господства над восточными славянами путем внешнего военного захвата или с помощью мирного покорения (приглашения княжить); во-вторых, они считают, что слово "Русь" норманского происхождения [4].
Антинорманисты считают, что термин "Русь" доваряжского происхождения и восходит к очень древним временам. В "Повести временных лет" есть места, которые противоречат легенде о призвании трех братьев княжить. За 852 год есть указание о том, что при царствовании в Византии Михаила уже была Русская земля. В Ларентьевской и Ипатьевской летописях речь идет о том, что варягов княжить приглашали все северные племена, в том числе и Русь. Советские исследователи М.Н.Тихомиров,
Д.С.Лихачев считают, что запись о призвании варяжских князей появилась в летописи позже, чтобы противопоставить два государства - Киевскую Русь и Византию. Автору летописи для этого потребовалось указать иностранное происхождение династии. Согласно исследованию А.А.Шахматова, варяжские дружины стали называться Русью после того, как перешли на юг. А в Скандинавии ни по каким источникам нельзя узнать о каком-то племени Русь.
Вот уже в течение двух с лишним веков идут споры между представителями норманской и антинорманской (славянской) школ в истории. В настоящее время позиции норманистов и славянофилов сблизились. Однако это сближение вовсе не является свидетельством утверждения истины. Как та, так и другая концепции оказались тупиковыми. Кроме того, существуют еще и другие мнения. В.А.Мокшин доказывает греческое происхождение названия "Русь". О существовании Руси как Тмутараканского княжества в 9 веке пишет А.Н.Насонов, М.В.Левченко, А.Л.Монгайт. Протоиерей Лев Лебедев пишет: "...в 4-7 вв. происходило известное нам формирование первой русской государственности - культурно-политическое объединение племенных союзов полян и северян под общим главенством племени "рус" с княжеской династией кривичей".[6] Этот вывод интересен тем, что корень "крив" соответствует сегодняшнему названию "русский" у соседей криви чей - латышей.
Научные результаты двухсотлетних дискуссий состоят в том, что ни одна из школ не может внятно объяснить, что такое "Русь"; если это этнос, то где он локализовался, в силу каких причин на определенном этапе усилился и куда впоследствии исчез.
3. Политическое и социальное устройство древнерусского государства.
Социально-политический строй. Спорным остается вопрос о времени возникновения феодального землевладения в Древней Руси. Некоторые
авторы относят его появление к 9-10 вв., но большинство полагает, что в 10
в. Существовали лишь отдельные княжеские села, хозяйство в которых носило более скотоводческий (быть может, даже коневодческий) характер, а уже во второй половине 11 – первой половине 12 в. образуется феодальная вотчина. В 9 – первой половине 11 в. князья собирали дань со свободных общинников. Сбор дани осуществлялся во время полюдья, когда князь со своей дружиной приезжал в определенный центр, где и получал дань с местного населения. [5] Размер дани первоначально был не фиксирован, что и привело к столкновению Игоря с древлянами. По сообщению летописи, Ольга после этого установила точный размер дани («уроки») и места ее сбора («погосты» или «погосты»). Собранную дань князь делил между дружинниками. Преобладание среди непосредственных производителей материальных благ свободных общинников, значительная роль рабского труда и отсутствие феодального землевладения послужили основанием для выдвижения гипотезы о том, что Древнерусское государство не было феодальным. Защищающий эту точку зрения И.Я.Фроянов полагает, что в древнерусском обществе 9-11 вв. существовало несколько социально-экономических укладов, ни один из которых не был преобладающим. Дань, собираемую с местного населения, он рассматривает не как особый вид феодальной ренты, а как военную контрибуцию, наложенную на покоренные киевскими князьями племена.
Однако большинство исследователей считает Древнерусское государство раннефеодальным [5]. Раннефеодальное общество не тождественно феодальному. В нем еще не развились до зрелого состояния основные характерные черты феодальной формации и существуют многие явления, присущие предшествующим формациям. Речь идет не столько о преобладании в данный момент того или иного уклада, сколько о тенденции развития, о том, какой из укладов развивается, а какие постепенно сходят на нет.
В древнерусском государстве будущее принадлежало именно феодальному укладу. Безусловно, в дани были элементы и военной контрибуции и
общегосударственного налога. Но вместе с тем дань собиралась с
крестьянского населения, отдававшего князю и его дружинникам часть своего продукта. Это сближает дань с феодальной рентой. Отсутствие же феодальных вотчин могло компенсировать распределением дани среди дружинников, совокупного господствующего класса. На признании государства в лице князя верховным собственником всей земли в стране основана выдвинутая Л.В.Черепниным концепция «государственного феодализма», согласно которой крестьянство Киевской Руси подвергалось эксплуатации феодальным государством.
Политический строй Древнерусского государства сочетал в себе институты
новой феодальной формации и старой, первобытнообщинной. Во главе
государства стоял наследственный князь. Киевскому князю подчинялись
владетели других княжеств. По летописи нам известны немногие из них. Однако договоры Олега и Игоря с Византией содержат упоминание о том, что их было не мало. Так, в договоре Олега говорится, что послы отправлены «от Ольга, великого князя русского, и от всех, иже суть под рукою его, светлых и великих князь». [2] По договору Игоря послы отправлены от Игоря и «от всякого княжья», причем названы послы от отдельных князей и княгинь.
Князь был законодателем, военным предводителем, верховным судьей,
адресатом дани. Функции князя точно определены в легенде о призвании
варягов: «владеть и судить по праву». Князя окружала дружина. Дружинники
жили на княжеском дворе, пировали вместе с князем, участвовали в походах,
делили дань и военную добычу. Отношения князя и дружинников были далеки от отношений подданства. Князь советовался с дружиной по всем делам. Игорь, получив от Византии взять дань и отказаться от похода, «созвав дружину и начали думать». Дружина же Игоря посоветовала ему отправиться в несчастный поход на древлян. Владимир «думал» с дружиной «о строи земляном, и о ратях, и о уставе земляном», т.е. о делах государственных и военных. Святослав, когда мать Ольга убеждала принять его христианство, отказывался, ссылаясь на то, что над ним будет смеяться дружина. Дружинники могли не только советовать князю, но и спорить с ним, требовать от него большей щедрости. Летописец рассказывает, что дружинники Владимира роптали на князя, что им приходится есть деревянными, а не серебряными ложками. В ответ Владимир «повелел сковать» серебряные ложки, ибо «серебром и златом не имам нанести
(т.е. не смогу найти) дружины, а дружиною налезу злата и серебра». Вместе с тем и князь был нужен дружине, но не только как реальный военный предводитель, а и как некий символ государственности.
Формальная независимость воли князя, пускай даже еще несовершеннолетнего, проявилась во время битвы киевской дружины с древлянами. Битву должен был начать князь. Малолетний Святослав действительно «суну копьем… на деревья», но его детских сил хватило лишь на то, чтобы оно пролетело между ушей коня и ударилось ему в ноги. Однако знак к началу битвы был подан, главные дружинники Свенельд и Асмуд возгласили: «Князь уже почал; посягнете, дружина, по князе». Наиболее уважаемые, старшие дружинники, составляющие постоянный совет, «думу» князя стали именоваться боярами. У некоторых из них могла быть и своя дружина. Для обозначения младшей дружины применялись термины «отроки», «чад», «гриди». Если бояре выступали в роли воевод, то младшие дружинники исполняли обязанности административных агентов: мечников (судебных исполнителей), вирников (сборщиков штрафов) и т.д. Княжеская дружина, оторвавшаяся от общины, делившая между собой дань, представляла собой нарождавшийся класс феодалов. Появление дружины как постоянной военной силы было шагом на пути изживания характерного для периода родоплеменного строя всеобщего вооружения народа. Однако незрелость феодальных отношений проявлялась, в частности, в том, что народные ополчения продолжали играть важную роль. Наряду с дружинниками «вои» постоянно упоминаются на страницах летописи. Больше того, они порой более активно участвовали в военных действиях, чем дружинники, которых князь берег. Так, во время Мстислава и Ярослава Владимировичей Мстислав поставил в центре своих войск воев северян, а на флангах дружину. После битвы он радовался тому, что вои северяне погибли, а «дружина своя цела».