В конце концов, борьба за власть завершилась победой сталинской группировки. Именно сталинская авторитарная команда, в борьбе с правой оппозицией, добившись её полного поражения к 1928-1929, овладела всеми высотами партийно-государственного руководства и вела откровенно антинэповскую линию.
Говоря об итогах НЭПа, отметим, что его начало совпало с небывалыми трудностями. Первый год НЭПа сопровождался катастрофической засухой, охватившей Поволжье, юг Украины и Северный Кавказ - те районы, где во время гражданской войны особенно яростно и долго бесчинствовали интервенты и белогвардейцы. Из 38 млн. десятин, засеянных в европейской России, урожай погиб полностью на 14 млн., так что продналога было собрано лишь 150 млн. пудов. Была проведена эвакуация жителей пораженных районов в Сибирь, масса людей (около 1,3 млн. человек) шла самостоятельно на Украину и в Сибирь. Официальная цифра пострадавших от голода составляла 22 млн. человек. По официальным данным, в результате голода погибло более 5 млн. человек [9, С. 197].
Перевод промышленности на хозрасчет потребовал отказа от сложившейся во времена военного коммунизма системы оплаты труда, которая уничтожала личную заинтересованность в результатах производства. В этот период натуральная оплата труда рабочих, инженеров, директоров и т. д. в виде пайка преобладала над денежной, причем размер его определялся не интенсивностью и квалифицированностью труда рабочего, а размером его семьи. Задача изменения системы оплаты труда была поставлена уже в первый год нэпа. В декабре того же года была введена новая 17-разрядная тарифная сетка. Ставка высококвалифицированного рабочего по ней превышала ставку чернорабочего в 3,5 раза. Осуществлялся постепенный переход от натуральной к денежной форме заработной платы. За 1922 г. удельный вес денежной оплаты труда повысился с 22,2% до 79%, а в первой половине 1923г. натуральная часть составляла всего 9 %. Рабочим предоставлялась возможность с повышением производительности труда увеличивать свой заработок независимо от процентного отношения суммы заработка к основной тарифной ставке.
Серьезной проблемой была безработица. НЭП объективно вёл к росту безработицы среди управленцев: к январю 1924 г. среди 1 млн. безработных насчитывалось 750 тыс. бывших служащих. Безработица обостряла классовые противоречия в стране в целом.
И всё же в целом ощущалась резкая нехватка промышленных товаров, что приводило к увеличению цен, а это, в свою очередь, тормозило рост жизненного уровня всех категорий населения.
Жилищный вопрос, несмотря на проводимые в первые революционные годы «уплотнения буржуазии», не только не был решён, но и ещё больше обострился. Настоящим бедствием для страны было аграрное перенаселение: в деревне существовала многомиллионная масса «лишнего» населения, с трудом сводившего концы с концами. Огромное количество таких людей в поисках лучшей доли устремлялись в города.
Из-за расширения банковской эмиссии нарушилось равновесие между размерами товарооборота и находившейся в обращении денежной массой. Возникла реальная угроза инфляции, признаком чего стал уже в сентябре 1925 года рост товарных цен и все больше ощущавшийся дефицит промышленных товаров первой необходимости. Крестьянство очень быстро отреагировало соответствующим образом на эту ситуацию, что привело к срыву плана хлебозаготовок. А это повлекло за собой невыполнение экспортно-импортной программы и сокращение доходов от продажи хлеба за границей. Для поддержания устойчивого курса червонца на внутреннем рынке Госбанк был вынужден постоянно вводить в обращение золото и инвалюту, чтобы изымать денежные излишки. Но эти меры приводили не к сокращению эмиссии, а к истощению валютных резервов.
Осенью 1923 года в стране разразился так называемый «кризис сбыта». Желание получить максимальную прибыль в условиях хозрасчета толкало работников ВСНХ, руководителей трестов и синдикатов до предела поднять цену на «свой» товар. Был собран хороший урожай, но крестьяне не торопились сдавать хлеб по низким ценам, поскольку они не компенсировали затраты на производство. Относительно низкая покупательная способность крестьян привела к затовариванию складов не только сельскохозяйственными машинами, но и самыми простыми и самыми необходимыми средствами сельхозпроизводства: косами, боронами, плугами и т.д. Государство было вынуждено вмешаться в процесс ценообразования, административным путем снизить цены на промышленные товары, повысить закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию и организовать дешевый кредит для крестьянства.
Тем не менее, НЭП обеспечил стабилизацию и восстановление хозяйства. Итоги новой экономической политики просто впечатляют. К 1925 году было в основном завершено восстановление народного хозяйства. Общий выпуск промышленной продукции за 5 лет НЭПа вырос более чем в 5 раз и в 1925 достиг 75% от уровня 1913 года, в 1926 году по объему валовой промышленной продукции этот уровень оказался превышенным. Наблюдался подъем в новых отраслях промышленности. В сельском хозяйстве валовой сбор зерна составил 94% от сбора 1913 года, а по многим показателям животноводства довоенные показатели остались позади.
Настоящим экономическим чудом можно назвать упомянутые оздоровление финансовой системы и стабилизацию отечественной валюты. В 1924-1925 хозяйственном году был полностью ликвидирован дефицит государственного бюджета, а советский рубль превратился в одну из самых твердых валют в мире. Быстрые темпы восстановления народного хозяйства в условиях социальной ориентированности экономики, заданный существовавшим большевистским режимом, сопровождались значительным ростом жизненного уровня народа, бурным развитием народного образования, науки, культуры и искусства.
Но, для выхода из кризиса правительство предприняло ряд административных мер, усилив централизованное руководство экономикой, ограничив самостоятельность предприятий, увеличив цены на промышленные товары, повысив налоги на частных предпринимателей, торговцев, зажиточных крестьян. Государство решило разобраться со всеми социально-экономическими неурядицами одним ударом, не вырабатывая механизма взаимодействия государственного, кооперативного и частного сектора хозяйства, а занявшись поиском и обезвреживанием «вредителей» и «врагов народа». Все это привело, в конечном итоге, к свертыванию НЭПа.
О свертывании НЭПа, В.И. Шишкин в этой части высказывает своё мнение на эту причину. Большевистское руководство в это время даже и не ставило сколько-нибудь серьёзной задачи развития экономики на базе производственного добровольного кооперирования деревни, чтобы сделать его опорой промышленного развития страны. Государственная промышленность, действовавшая на основе нэпа, не была способна ритмично и без противоречий с крестьянским хозяйством сделать серьёзный шаг на пути индустриализации и в свою очередь стать базой для крупного коллективного современного сектора советской деревни [15, С. 201].
После XIV съезда началось сворачивание НЭПа. На словах партия выступала за НЭП, а на деле стремилась приблизиться к прежнему жесткому курсу. Конкретно логика сворачивания нэпа выглядела следующим образом.
Усиление контроля и подчинения рыночных отношений начинается примерно с 1925г., когда, как известно, резко упали темпы роста общественного производства в связи с завершением в основном восстановления народного хозяйства и разработкой курса на индустриализацию. Поиск средств на проведение последней привел к нарушению эквивалентности товарообмена на стоимостной основе и постепенную его замену государственным распределением, что усиливало тенденцию к централизации управления экономикой и страной в целом. В 1927г. новая линия определилась в решениях XV съезда ВКП(б), в которых была выдвинута программа на «реконструирование» НЭПа для решения задач социалистического строительства, расширения плановых начал в экономике, активного наступления на капиталистические элементы города и деревни. Дальнейшие шаги по реализации этой программы и привели к завершению воссоздания административно-командной системы, которая, естественно, отличалась по форме от военно-коммунистической.
Промышленность не поставляла в деревню нужного количества своей продукции. Сельское хозяйство, в свою очередь, с перебоями снабжало города сырьем и продовольствием, а также сдавало недостаточное количество зерна на экспорт для закупок за границей необходимого промышленного оборудования. Крестьянство не стремилось расширять свое производство, так как промышленные товары становились все дороже.
Во второй половине 1926 года перед правительством встал вопрос, в каком направлении будет развиваться экономика дальше. «Новая оппозиция» настаивала на возвращении к принудительным методам изъятия сельскохозяйственной продукции, заменив известный лозунг «лицом к деревне». «Правые уклонисты» все еще держались принципов «хозрасчетного социализма». Вопрос о хлебозаготовках превращался из чисто хозяйственного в политический. От его решения зависела судьба НЭПа, будущее «хозрасчетного социализма».
Заготовительный кризис, трудности с продовольствием позволили Сталину разгромить «новую оппозицию». Постепенно государство возрождало чрезвычайные меры времен «военного коммунизма». С этой целью уже в конце 1927 года началась конфискация «хлебных излишков», незаконные обыски крестьянских амбаров, установление постов на дорогах, препятствовавших привозу хлеба на городские рынки.
В открытых выступлениях 1928 года Сталин еще требовал отменить различные нарушения «революционной законности» по отношению к крестьянам, называя их «рецидивами продразверстки», и даже настаивал на некотором повышении заготовительных цен на хлеб. Но на закрытых пленумах ЦК Сталин требовал применения к кулакам жестких мер, ускорения процесса коллективизации, резко критиковал «некоторых товарищей», выступавших за развитие нормальных рыночных отношений в деревне. Он считал, что надо без колебаний демонтировать шатающийся механизм рыночной экономики, заменив его командными методами, которые полностью отвечали социалистическим идеалам. Начинать этот демонтаж Сталин предлагал с деревни, не дожидаясь, пока она снова поднимется против Советской власти [16, С. 242].