Всемирная история том 3. Новая история. Оскар Йегер 2002 (стр. 26 из 155)

Карл V

Действительно, 1548 год – один из знаменательных годов в истории габсбургской династии. 1548, 1629, 1851 – были апогеем их императорского могущества. Был момент, когда Карл V стал вершителем европейских судеб. Верный своему девизу «Все вперед», Plus ultra, он смирил, хотя и не сразу, всех врагов: короля Франциска, крупное восстание в испанских владениях, мятежные элементы в Нидерландах. К этому времени была наполовину уничтожена и великая сословная корпорация, пред писывавшая законы Германии. И средоточием этого громадного круга был он, болезненный, молчаливый, унылый человек, державший в своих руках нити управления всего мира.

Подобное положение, неестественное по существу своему, порождает в человеке стремления, превышающие меру его сил. Оно могло бы доставить удовлетворение лишь тому, кто с самого начала поставил себе целью возвышенные идеальные задачи. Карл V не был таким человеком. Это был скорее человек ограниченного ума, лишенный творческой силы и не сознающий радости в творчестве. Карл был рутинер, и не только в религиозном отношении. Но, тем не менее, это был умный, предусмотрительный, деятельный человек, упорно придерживающийся своих взглядов и убеждений, готовый отстаивать их в течение многих лет, даже всей своей жизни. Цель, поставленная перед ним, даже без усилия с его стороны для ее выбора,– именно цель быть кесарем во всеобъемлющем смысле, светским главой всего христианства, подобно тому, как им был некогда Карл Великий,– превратилась в его руках лишь в чисто внешний атрибут и, так как он стоял выше или ниже чаяний своих подданных, не был ни немцем, ни испанцем, ни голландцем, ни итальянцем, то и не находил ни в одном из этих народов поддержки, понимания и любви. Но он был близок к осуществлению своей императорской идеи, насколько она была, вообще, достижима. Судьба даровала ему еще несколько лет, в течение которых он мог считать эту цель как бы уже достигнутой.

В ноябре 1549 года умер его противник, папа Павел III, а новый – Юлий III (1550 г.), был предан императору. Он снова перевел собор в Триент, и таким образом все дела приняли желанный для Карла оборот. Одновременно с извещением о перенесении собора, курфюрстам и рейхстагу, собравшемуся снова в Аугсбурге в июне 1550 года, был предъявлен важный документ, согласно которому, по кончине благополучно царствовавшего императора, его сын дон Филипп, мог быть избран римским императором. Филипп сам прибыл в Германию и постарался завоевать народные сердца, принимая участие в увеселениях и пирах на немецкий лад, но успеха не имел. Король Фердинанд тоже с большим трудом смирился с крахом своих надежд в пользу племянника. Достигнув этой последней цели, император мог считать свою жизненную работу законченной.

Собор. Император

Непосредственно важнейшим на этот момент вопросом был успешный ход дел на соборе, основной целью которого было принятие устраивающих императора реформ. Карл, сознавая сложившуюся ситуацию в стране и руководствуясь политикой здравого смысла дозволил и протестантам прислать на этот съезд своих богословов. Протестанты могли составить ему коалицию против испанских и итальянских патеров, отвергавших какое-либо преобразование Церкви, то есть намеревались провести реформу в своих интересах. Был момент, когда снова возникли надежды на единение, к радости всех недостаточно осведомленных о сложившейся ситуации или поверхностно судящих людей, для которых выше всего было механическое единство в религиозной жизни общества. Успех собора в этом отношении зависел от положения императора. Оно было в данное время блестяще, но основы его уже были подорваны.

Чем решительнее обозначались последствия победы, одержанной императором, тем быстрее вызвали они то, что можно называть европейской оппозицией дому Габсбургов. В самой Германии было еще немало сил, несломленных борьбой. Недавнее поражение протестантства считалось по справедливости национальным позором. Испанские и итальянские войска императора не разбирали на войне, против кого они воюют, против католиков или лютеран, и теперь продолжали поступать так же. Возвышение императорской власти в католических странах вызывало сомнение, а в протестантских народ умилялся многочисленными примерами тех людей, которые были готовы нести крест за свою веру. Ни один из выдающихся протестантских проповедников не подчинился «интериму», предпочитая быть подвергнутым гонению.

Карикатура на «Interim» и интеримистов.

На нотных страницах помещены начальные слова псалма I «Блажен муж» и т. д., переделанные в сатирическую строфу, осмеивающую «Interim»

Германия и интерим

Оба плененных протестантских вождя стойко переносили выпавшие на их долю испытания. С гордостью рассказывалось о том, как Иоанн Фридрих отверг постановление собора. Он не хотел брать на себя грех, о котором сказано, что не будет ему прощения. В отношение того, что у Иоанна Филиппа отняли Библию и лютеранские книги, он был спокоен, надеясь не позабыть то, чему по этим книгам уже научился. Однако будучи человеком деятельным, жизнерадостным, страстным, он временами впадал в уныние так, что готов был обратиться к собору, лишь бы снова оказаться на воле. Он также негодовал при доходивших до него сведениях о том, что делалось с ведома, если и не по распоряжению императора, так коварно поступившего с ним.

Противникам Карла, попадавшим в его руки, вообще приходилось очень плохо. Взоры всех людей были устремлены на последние оплоты протестантства, из которых главнейшим был Магдебург-на-Эльбе. Город был осужден императором, но осада началась лишь в сентябре 1550 года. Герцог Георг Мекленбургский, маркграф Альбрехт Бранденбургский, курфюрсты Иоахим II и Мориц объединили свои силы для осады города. После того, как к ним присоединился императорский комиссар, начались боевые действия именем императора.

Так называемый «Новый город» был взят довольно быстро, но «Старый город» решился защищаться до последнего. С соборных башен, с высоты 433 ступеней, осаждающих громили четыре орудия. Монастырские колокола переливались на пушки. Вскоре некоторые успехи ободрили горожан. Однажды напав врасплох на противника, они успели захватить епископское знамя и сотню пленных, среди которых на следующий день был опознан, при общем ликовании, сам герцог Георг (декабрь 1551 г.). По всей Германии восхваляли геройский город, стойко оборонявшийся против пяти вражеских армий.

Мориц Саксонский

Сами князья вели дело неохотно, в особенности курфюрст Мориц, втайне вынашивавший свои планы. Он был правителем нового закала, смотревшим на все лишь с политической точки зрения. Сам император с удовольствием признавал его за способного ученика. В своей переписке с ним он не раз упоминал, что считает его за родного сына. Действительно, Мориц был человек незаурядный. Ему минул лишь двадцать первый год, когда он стал главой герцогства, но несмотря на свою страсть ко всяким удовольствиям, он оказался весьма дельным правителем. Религиозности в нем не было, лично для себя он ограничивался смутным признанием «Всемогущего Бога», нисколько не интересуясь богословскими и догматическими вопросами, так волновавшими общество того времени.

Во время своих переговоров с императором он оправдывал себя тем, что не вводил аугсбургского исповедания в своих владениях, что оно уже господствовало там, что он сам вырос в нем и что многие саксонцы согласились бы лучше лишиться жизни, нежели поступиться своими верованиями. Мориц прекрасно понимал эту сторону дела, равно как и то, что это новое учение, унижая папское верховенство, сильно возвеличивало власть князей, мирских правителей. Но у него не было выбора: его ненавидели на его собственной земле, называя «мейссенским Иудой», и эта ненависть могла стать серьезной опасностью. Кроме того, его честь была серьезно задета в деле с ландграфом, его тестем, положение которого император не соглашался улучшить. Узник подвергался унижениям со стороны своих испанских сторожей и его перетаскивали из тюрьмы в тюрьму, пока не заперли в Мехельне.

Все это доказывало недальновидность Карла, несмотря на все его хитроумие и тонкие расчеты; Мориц был дальновиднее: он понимал несбыточность воссоединения религиозных партий, а также значимость той услуги, которую он окажет государству, водворив требуемый страною мир с помощью признания обоих вероучений, как одинаково законных в Германии.

Курфюрст Мориц Саксонский. Гравюра работы Килиана по оригиналу Л. Кранаха

Шамборский договор

В феврале 1551 года, Мориц встретился в Дрездене с Иоанном Кюстринским, маркграфом Бранденбургским, в свое время присоединившимся к «интериму», по-видимому, из искреннего убеждения. Их переговоры велись относительно образования союза в целях защиты внутренней свободы в Германии, что в данное время было равносильно принятию мер по защите нового учения. На это требовались деньги, за которыми, казалось, удобнее всего обратиться к Англии или Франции. В мае того же года к Морицу в Торгау прибыли его единомышленники: Вильгельм Гессенский и герцоги Мекленбургские, Иоанн и Иоанн Альбрехт. Попутно, но чисто формально, они направили соответствующие предложения Франции, Англии, Дании и Польше. Франция с готовностью приняла предложение образовать новый союз против Габсбургца. Королю Франциску наследовал его сын, Генрих II, который вполне сочувствовал наступательному союзу, цели которого соответствовали и планам Морица.

Бесцельность полумер и полусоюзов наглядно доказывалась крушением Шмалькальденского союза. Франция предъявляла слишком большие требования: право наместничества над городами Туль, Мец, Верден и Камбрэ, принадлежавшими Германии. Более того, некоторые из союзных князей находили недостойным такое соглашение с иностранным государем, но положение вещей не дозволяло им быть слишком разборчивыми в средствах. Мориц также не разделял мнения своих союзников.