Формально поводом для начала движения послужила публикация и ноябре 1965 г. в шанхайской газете "Вэньхуэй бао" статьи Яо Вэньюаня "О новой редакции исторической драмы "Разжалование Хай Жуя". Пьеса была написана в I960 г. китайским историком У Ханем. Последний обвинялся в том, что, рассказывая в своей драме об эпизоде из истории средневекового Китая, якобы намекал на несправедливость гонений и разжалования маршала, бывшего министра обороны КНР Пэн Дэхуая, выступившего в 1959 г. против политики “большого скачка” и коллективизации, проводимой КПК и разжалованного за это. Пьеса была названа в статье "антисоциалистической ядовитой травой".
Начало кампании было положено смещением с постов целого ряда руководителей партии, правительства и армии.
Подавлению инакомыслия в с самого начала была придана окраска борьбы за социалистические идеалы с “ревизионистами” и контрреволюционерами, проникшими, по мнению Мао, не только в научную и культурную среду, но и в правительственные органы. В редакционной статье газеты “Жэнминь жибао” к сообщению ЦК КПК от 16 мая 1966 года говорится:
“Нынешняя Великая культурная революция проводится лишь первый раз. В дальнейшем она обязательно будет проводиться много раз. В последние годы Председатель Мао Цзэ-дун часто указывает, что для решения вопроса "кто кого" в революции потребуется очень длительный исторический период. При неправильном решении этой задачи в любой момент может произойти реставрация капитализма. Никто из членов партии и народа не должен думать, что после одной-двух или трех-четырех великих культурных революций все будет благополучно. К этому нужно отнестись с величайшим вниманием. Ни в коем случае нельзя утрачивать бдительность”1.
Уничтожив “врагов” внутри страны, по мнению Мао, можно было рассчитывать и на возможность “перенести” революцию на весь мир,
в том числе на СССР с дружественными ему режимами, зараженными, по его мнению, ревизионизмом. Имперские устремления вообще были характерны для Мао Цзэдуна. Уже в начале кампании он с гордостью замечал, что если император Цинь Шихуан в свое правление закопал заживо 460 ученых мужей, то он уничтожил их по крайней мере 46 тысяч.
Была создана Группа по делам культурной революции при ЦК КПК во главе с бывшим секретарем Мао Цзэдуна Чэнь Бода. Жена Мао Цзян Цин и секретарь Шанхайского горкома партии Чжан Чуньцяо стали его заместителями, а секретарь ЦК КПК Кан Шэн, курировавший органы госбезопасности, - советником Группы. ГКР постепенно заменила собой Политбюро и Секретариат ЦК КПК и превратилась не без помощи Мао в “штаб культурной революции”. “Армией” ГКР стали молодежные организации хунвэйбинов и цзаофаней. Их представители, как правило малообразованные рабочие, служащие, учащиеся, были легко восприимчивы к любым призывам идеологов культурной революции и готовы к самым радикальным действиям.
Отряды “красной молодежи” учиняли расправы над преподавателями школ и университетов. Нередко под лозунгом борьбы за революционные идеалы нерадивые ученики “сводили счеты” со своими учителями. Доведение преподавателей до самоубийства было очень частым явлением.
Учителя и профессора, деятели культуры и искусства выводились в шутовских колпаках на “суд масс”, где всячески унижались и должны были “покаяться” за свои “неправильные” взгляды. В 1964 г. начали издавать сборник
его сочинений “красная книжечка”, ознакомиться с которой должен был каждый, независимо от возраста и рода занятий.
В самих школах и университетах фактически отменена традиционная система образования. Вместо этого вводилось обязательное изучение трудов Мао Цзэдуна, издававшихся огромным тиражом. Вся кампания проходила под выкрикивание лозунгов из дацзыбао Великого кормчего.
Под жернова репрессий попало множество сотрудников Китайской АН. Среди них- Цянь Саньцянь, занимавшийся разработкой китайского атомного оружия, был отправлен в ссылку из-за того, что в 1946 году выезжал в качестве научного советника правительственной делегации «националистов» на Первую конференцию ЮНЕСКО в Париж. После успешного взрыва ядерной бомбы возле озера Лобнор (Синьцзян-Уйгурский автономный район, 1964 год) он отправился “усиливать социалистическое образование” в деревню. С приходом “культурной революции” он оказался “капиталистическим попутчиком” и секретным вражеским агентом…
С 1966 по 1976 гг. под лозунгом “движения вниз в деревню” практиковалась высылка ученых и просто людей с высшим образованием в на идейную обработку в специальные хозяйства, которые назывались “школами кадров 7 мая”. 7 мая 1966 года Мао подписал директиву о ликвидации различий между умственным и физическим трудом. Известно, что их “воспитателями” на местах были рабочие и крестьяне. Судьба этих людей, число которых по разным данным колеблется от 10 до 20 млн., как правило, оставалась неизвестной.
Хаос и террор достигли апогея к январю 1967 г., когда цзаофани при поддержке ГКР стали захватывать правительственные органы на местах, создавать свои органы управления- ревкомы. Полным ходом шла чистка в КПК.
3. “Критика Линь Бяо и Конфуция, ее причины и значение для китайской культуры в целом
Возвращение к “вопросу о интеллигенции” произошло в начале 1974 г., когда была развернута новая политико-идеологическая кампания "критики Линь Бяо и Конфуция". В ходе этой кампании подверглось критике со стороны ГКР конфуцианское наследие, раздавались призывы покончить с конфуцианским “прошлым”.
КПК с самого своего основания начала заявляла о том, что намерена бороться с пережитками феодального строя в общественной и культурной сферах жизни страны, одной из главных причин которых по мнению ее идеологов было конфуцианское мировоззрение. В кампании 1974 эти мотивы соединились со стремлением Мао Цзэдуна и его окружения подавить оппозицию, сформировавшуюся теперь уже в кругу его бывших единомышленников. Среди тех, кого Великий кормчий считал теперь врагами- назначенный им самим своим преемником Линь Бяо и признанный в обществе “современным Конфуцием” Дэн Сяопин, Лю Шао-Ци.
В статье “Призрак Конфуция и бредовая мечта новых царей” так называемая “Объединенная группа массовой критики Пекинского университета и Политехнического института Цинхуа” называла Конфуция “реакционным мыслителем прошлого”, а защиту ценностей конфуцианства признавала противоречащей целям “культурной революции”, а потому антикитайской. В статье говорилось о признанном лидером этого контрреволюционного движения Линь Бяо:
“Линь Бяо, этот «сверхшпион», в важный момент победоносного развертывания Великой пролетарской культурной революции, на все лады превознося Конфуция, втайне планировал контрреволюционный переворот. В своих пресловутых «Тезисах об «объекте 571»» — плане контрреволюционного вооружённого переворота он признаётся, что намерен пристроиться к советскому ревизионизму, найти в нём «защитный зонт» и уверен в том, что его контрреволюционный «акт встретит поддержку Советского Союза». Советский ревизионизм и Линь Бяо: один мечтал о порабощении Китая, другой — о реставрации, первый хотел быть гегемоном, последний — императором-марионеткой, так они вдвоем, пав на колени и воскуривая фимиам перед призраком Конфуция, исполнили дуэт клоунов, координирующих действия извне с действиями изнутри”1.
Образ Конфуция, мыслителя и педагога древности, ассоциировался у идеологов культурной революции с развитием культуры, недоступной простому народу. Этот момент был учтен и использован в кампании в полную силу. Она имела успех, несмотря на то, что Конфуций испокон веков был самым почитаемым мыслителем в Китае, символом мудрости, несмотря на то, что высказывания из “Лунь юй” знали наизусть даже те, кто не умел читать и писать.
Борьба с конфуцианством привела к массовой эмиграции из Китая цвета ее общества- ученых, философов, деятелей культуры.
Заключение
По официальным данным в ходе “великой пролетарской культурной революции” пострадало свыше 100 млн. человек. Несмотря на то, что она изначально стала “войной всех против всех”, не щадя никого, особое место в числе пострадавших от нее принадлежит все же интеллигенции. Кампания стала настоящей трагедией для культуры и науки китайского народа. В чем мотивы столь жестоких гонений маоизма на интеллигенцию?
Прежде всего необходимо учитывать, что “культурная революция” стала своего рода продолжением “социалистических преобразований”, осуществленных в экономической и социальной сфере, в области науки культуры. За предшествующий ей период форсированных национализации и коллективизации, осуществляемых в экономике в рамках политики “большого скачка”, сформировались значительные оппозиционные маоистскому режиму силы. Их выявлению и способствовала кампания “ста цветов” 1957 года. Несогласные с политикой режима посчитали ее начальным этапом на пути к демократизации режима и на призыв КПК к “сотрудничеству” откликнулись практически сразу. Они критиковали режим и все его недостатки, пользуясь предоставленным им права голоса. В скором времени, заявив о том, что “контрреволюционеры” позволяют себе критику подвергать сомнению сами основы существующего строя, Мао Цзэдун и его окружение приступили к свертыванию кампании.
Существует также версия о том, что Мао запланировал акцию по борьбе с
инакомыслием с целью вернуть себе власть и значимость в КПК, фактически утерянные им после провала политики “большого скачка”.
Те, кто успел проявить свою нелояльность режиму, были отправлены на перевоспитание в деревню, понесли тяжелую трудовую повинность и унижения.
Официально начало “великой пролетарской культурной революции” было провозглашено 8 августа 1966 г., на Пленуме ЦК КПК принял решение.
У штаба ГКР была своя “армия”, состоявшая из малограмотной и политически незрелой молодежи. Решая задачи “революции” она нередко попутно сводила счеты с ненавистными преподавателями и профессорами.