Во временном госпитале в Платеросе разведчик Альфонсо и рейнджер Фишер немедленно подверглись хирургической операции. Шрапнель извлекли из брюшной полости Альфонсо, был сделан благоприятный прогноз при условии, что он вернётся в американский тыл. Шрапнель также извлекли из Фишера, но у него был поражён желудок и кишки, раненый нуждался в более обширном хирургическом вмешательстве в условиях американского госпиталя[139][146]. Муцци приказал проложить взлётно-посадочную полосу на поле близ Платероса, чтобы раненого мог забрать самолёт. Несколько разведчиков и партизан остались прокладывать полосу.
Группа оставила Платерос в 22.30 и двинулась по направлению к американской линии фронта. Пахота и его партизаны продолжали обращаться к местным, деревенским жителям с просьбой предоставить им дополнительные повозки для перевозки ослабевших пленных[133]. У большинства освобождённых почти или совсем не было одежды и обуви, идти дальше им становилось всё труднее[147]. Когда группа достигла Балинкарина, пленные заняли около 50 повозок[148]. Несмотря на удобство транспортировки пленных в повозках буйволы двигались со скоростью в 3,2 км в час, что очень уменьшало скорость движения отряда[135]. Когда группа достигла линии фронта, было занято уже 106 повозок[149].
От усталости мучались не только пленные, большинство рейнджеров, за последние три дня, спало только 5-6 часов. Солдаты часто испытывали галлюцинации или падали и засыпали прямо на марше. Медики раздавали бензедрин, чтобы поддерживать рейнджеров бодрствующими в ходе долгого марша. Один из рейнджеров прокомментировал эффект воздействия наркотика: «Мы чувствовали, будто наши глаза вылезают из орбит, мы не могли закрыть их даже при желании. Я взял всего лишь одну пилюлю — этого мне было более чем достаточно»[150].
Самолёт П-61 «Чёрная вдова» патрулировал путь возможного движения группы к линии фронта. В 21:00 один из самолётов уничтожил 5 японских грузовиков и танк, расположенных на дороге в 23 км от Платероса, там, где позднее пролёг путь группы[139]. Вблизи линии фронта группу прикрывали барражирующие самолёты П-51 Мустанг. Пленный Джордж Штейнер заявил: «Мы ликовали при появлении наших самолётов, звук их моторов был музыкой для наших ушей»[143].
На своём пути отряд был остановлен Укбалахап, филиппинскими партизанами-коммунистами, которые одинаково ненавидели и японцев и американцев. Они также были противниками партизан Пахоты. Один из лейтенантов Пахоты переговорил с коммунистами и, вернувшись, сообщил Муцци, что им не разрешается пройти через деревню. Рассерженный такой вестью Муцци послал лейтенанта назад настаивать на том, что приближаются преследующие их отряд японцы. Лейтенант вернулся и сообщил, что американцам разрешается пройти, а люди Пахоты должны остаться. Взволнованный Муцци передал через лейтенанта, что он вызовет на деревню огонь американской артиллерии с фронта и сравняет всю деревню с землей (в это время рация Муцци вообще не работала). В итоге коммунисты разрешили рейнджерам и партизанам пройти через деревню[151].
В 8.00 31-го января радист Муцци установил связь со штабом 6-й армии. Муцци получил приказ идти к Талавере в 18 км от своей текущей позиции[149]. В Талавере пленные погрузились в грузовики и санитарные машины, чтобы проделать в них последнюю часть пути[152]. Пленных прогнали через вошебойку, они получили горячий душ и новую одежду[153]. Разведчики и пленные, которые остались чтобы отправить Джеймса Фишера на самолёте также столкнулись с сопротивлением Укбалахап[154]. Однако им также удалось запугать отряд коммунистов и им было даровано право безопасного прохода. 1 февраля они достигли Талаверы[154].
Через несколько дней после окончания рейда войска 6-й армии произвели осмотр лагеря. Они собрали большое количество свидетельств о смерти[145], набросков кладбища, дневников, поэм и тетрадок с эскизами[144]. Американские солдаты также выплатили по 5 песо каждому из возчиков буйволиных повозок, которые помогали эвакуировать пленных[145][155].
8. Результаты и историческое значение
Рейд увенчался значительным успехом — были освобождены 489 пленных, вместе с 33 гражданскими. Общий список включал 492 американца, 23 британца (вместе Эдвином Роузом, спасённым позднее), 3 датчанина, 2 норвежца, 1 канадец и 1 филиппинец[156]. Спасённые пленные рассказали о жестокостях Батана и Коррегидора, что подняло боевой дух в войне с Японией[157][158]. Принс переложил все заслуги по спасению на других. «Успеху мы обязаны не только нашим усилиям но разведчикам Аламо и Воздушным силам. Пилоты (капитан Кеннет Р. Шрейбер и лейтенант Бонни Б. Ракс) пролетели так низко над лагерем, поступив как невероятно храбрые люди». Несколько рейнджеров и разведчиков совершили поездки по Соединенным штатам и удостоились встречи с президентом Франклином Рузвельтом[155][157]. В 1948 Конгресс США принял закон о выплате 1 доллара (эквивалент 9,12$ в современных деньгах) за каждый день проведённый пленными в лагере, включая Кабанатуан[159]. Двумя годами после Конгресс снова одобрил дополнительную выплату в полтора доллара за день (2,59$ в современных деньгах)[159].
В ходе штурма было убито по разным оценкам от 530 до тысячи японских солдат[153][157]. Оценки включают 73 охранника лагеря и приблизительно 150 проезжавших японцев, остановившихся на эту ночь в лагере, как убитых людьми Пахоты японцев, пытавшихся пересечь реку Кабу[15][160][161]. Несколько американцев погибли в ходе и после рейда. Один из пленных, ослабевших от болезни, скончался от сердечного приступа, в то время как рейнджеры переносили его от казарм к главным воротам[162][163]. Один из рейнджеров позднее вспоминал: «Волнение оказалось слишком для него как я предполагаю. Это было в самом деле очень печально. Он был всего лишь в сотне шагов от свободы, которую не видел почти три года»[162]. Другой пленный умер от болезни, как только группа достигла Талаверы[164]. Хотя Муцци и приказал построить взлётно-посадочную полосу близ Платероса, чтобы мог прилететь самолёт для эвакуации батальонного хирурга капитана Джеймса Фишера, чтобы тот получил медицинский уход, самолёт так не был отправлен. Фишер умер на следующий день[165]. Его последними словами были «Удачи на обратном пути»[166]. Рейнджер капрал Рой Свизи был убит двумя выстрелами своих однополчан в спину. Капитан Фишер и капрал Свизи были похоронены на Национальном кладбище Манилы. Двадцать партизан Пахоты, два разведчика и два рейнджера получили ранения[153][157].
Американские пленные были незамедлительно отправлены в Соединённые Штаты, большинство самолётом. Те, кто были больны или ослабли, остались в американских госпиталях до выздоровления. 11 февраля 1945 280 пленных покинули Лейте на борту американского транспорта «Генерал А. Е. Андерсон», отправившегося в Сан-Франциско мимо голландской Новой Гвинеи[167]. Японцы подняли волну пропаганды, «токийские розы» (en) объявили по японскому радио , что японские подлодки, корабли и самолёты охотятся за транспортом[168]. Эти угрозы оказались блефом и «Генерал Андерсон» 8 марта 1945 благополучно прибыл в залив Сан-Франциско[169].
Новости о спасательной миссии стали достоянием публики 2 февраля[170]. Солдаты МакАртура, корреспонденты союзников и американская публика отметили этот подвиг, который затронул душевную струну американцев, переживающих о судьбе защитников Батана и Коррегидора. Члены семей пленных получили телеграммы о спасении их близких. Новости о рейде попали во множество радиовыпусков и на первые полосы газет[171] . Многие рейнджеры и пленные были опрошены по поводу условий пребывания в лагере и событий рейда[172]. Эту вспышку энтузиазма вскоре затмили другие события на Тихоокеанском театре военных действий, такие как битва за Иводзиму и атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки[158][173]. 23 февраля был осуществлён рейд на Лос-Баньос (en), имевший более значительный успех, были спасены 2.147 союзных военнопленных и гражданские заключённые[174].
Рапорт по 6-й армии гласил, что рейд продемонстрировал: "...чего разведчики могут добиться на вражеской территории следуя основным принципам рекогносцировки и патрулирования, скрытых продвижения и наблюдения, использования маскировки, изучения дорог на фотографиях и карт перед выполнением операции."[175]
Генерал Дуглас МакАртур рассказал о своей реакции на рейд «Ни одно событие кампании на Тихом океане не доставило мне такого удовлетворения как освобождение военнопленных Кабанатуана. Это была блистательно успешная миссия»[176]. 3 марта 1943 он представил к награде солдат, участвовавших в рейде. Хотя подполковник Муцци был представлен к медали Почёта он и капитан Принс получили кресты «За выдающиеся заслуги». Муцци получил звание полковника и принял командование над 1-м полком шестой пехотной дивизии[159]. Все прочие американские офицеры и избранные нижние чины получили серебряные звёзды[177]. Остальные американские нижние чины и филиппинские партизаны получили бронзовые звёзды[177]. Лейтенанты Уильям Неллист и Томас Рунсавил и остальные двенадцать разведчиков получили президентскую цитату для подразделения (en)[178].
В конце 1945 тела американских солдат умерших в лагере были эксгумированы и переправлены на другие кладбища[179]. В 1990 году филиппинцы отвели землю под мемориал. Сейчас лагерь в Кабанатуане является парком, включающим мемориальную стену с именами 2.656 американских пленных погибших здесь[180]. Строительство мемориала было оплачено бывшими американскими военнопленными и ветеранами, поддержку оказала американская комиссия по военным мемориалам (en)[179][181] . 12 апреля 1982 Когресс и президент Рональд Рейган выпустили совместную резолюцию «Американский салют пленникам Кабанатуана в военный мемориальный день»[182]. Госпиталь в Кабанатуан-сити назван именем партизанского лидера Эдуардо Хосона[181].