Приказом ОГПУ № 330/198 от 2 июня 1931 года в составе ГУЛАГа был организован Отдел по спецпереселенцам, выселяемых из районов сплошной коллективизации кулаков; 29 июня приказом АОУ ОГПУ № 177 этот отдел возглавил Г.П.[15] Решение о строительстве легендарного Беломорканала было принято Советом Труда и Обороны (СТО) еще 3 июня 1930г., но изыскания первоначально возложенные на Беломорстрой НКПС, затянулись до апреля 1931. Чтобы ускорить работы, в подчинение ОГПУ был передан Северный район Беломорстроя НКПС и приказом ОГПУ № 667/359 от 16 ноября «О строительстве Беломорско-Балтийского водного пути » все работы перешли к вновь созданному Управлению строительства Беломорско-Балтийского водного пути во главе с Л.И. Коганом. Они должны были лично руководить строительством. Этим же приказом для строительства канала создавался Беломорско-Балтийский лагерь, который возглавил Э.И. Сенкевич, ранее бывший начальник Свирского ИТЛ ОГПУ [16]
1.2 Империя лагерей
В середине 1930 года около 140 000 заключенных уже работали в лагерях, управляемых ОГПУ. Одно только огромное строительство Беломоро-Балтийского канала требовало 120 000 рабочих рук, иными словами, значительно ускорялся перевод из тюрем в лагеря десятков тысяч заключенных, в то время как поток приговоренных по делам, расследованными ОГПУ, все увеличивался 56 000 в 1929г., более 280 000 в 1930г.,(1 178 000 приговоренных в обычных судах в том же 1929г. И 1 238 000 в 1931г.). В начале 1932г. более 300 000 заключенных отбывали повинность на стройках ОГПУ, где ежегодный процент смертности равнялся 10 % от общего количества заключенных, как это было, например на Беломорско-Балтийском канале.[17]
Колебания численности узников по всему ГУЛАГу объясняются влиянием различных факторов. Ростом их числа сопровождались, например, массовые репрессии в конце 1930-х гг., ужесточение пенитенциарной политики к середине 1947 г., а также появление новых категорий заключенных в результате Второй мировой войны. Причинами абсолютного уменьшения лагерных контингентов стали досрочные освобождения некоторых групп заключенных и их отправка на фронт во время войны, повышенная смертность заключенных из-за недостаточного снабжения продуктами и более интенсивной работы в тот же период, а также амнистии, например в 1945 и 1953 гг. Когда в июле 1934 года проходила реорганизация ОГПУ в НКВД, «в структуре созданного на базе бывшего ОГПУ Народного комиссариата внутренних дел СССР среди прочих главков было образовано и Главное управление исправительно-трудовых лагерей и трудовых поселений (ГУИТЛ и ТП). Структура главка по-прежнему в большинстве документов сокращенно именовалась ГУЛАГом. По всем штатам ГУЛАГа проходило 366 человек. 21 августа появился приказ НКВД СССР № 00444 «О структурном построении и подчинении органов НКВД», в числе прочего, предписавший: «Управление ИТЛ бывш. ОГПУ с их местными аппаратами переименовать в управление ИТЛ НКВД СССР. Бывший отдел по «Дальстрою» переименовать в отдел НКВД СССР по «Дальстрою» Отделы, отделения и инспекции по спецпереселенцам бывш. ПП ОГПУ с их местными аппаратами (районные, участковые, поселковые комендатуры и пр.) переименовать соответственно в отделы, отделения и инспекции трудовых поселений соответствующих НКВД союзных республик, краевых (областных) и республиканских управлений НКВД (Отдел по Дальстрою выполнял функцию территориального органа ОГПУ – НКВД во всем Магаданском регионе)»[18]. ГУЛАГ в свою систему включил 780 небольших исправительных колоний, в которых содержалось всего 212 000 заключенных, они считались экономически малоэффективными и неудовлетворительно управляемыми и зависели только от Народного комиссариата юстиции. Чтобы добиться производительности труда, приближающейся к той, что была в целом по стране,- лагерь должен был стать большим и специализированным; в больших исправительных лагерных комплексах содержались десятки тысяч заключенных, оно-то и заняли первое место в сталинской экономике СССР. 1 января 1935 года в объединенной системе ГУЛАГ содержалось более 965 000 заключенных, из которых 725 000 попали в «трудовые лагеря» и 240 000 –«трудовые колонии», были и небольшие подразделения, куда попадали менее «социально опасные элементы», приговоренные к 2-3 годам.[19]
Таким образом, первоначальная система содержания заключенных в лагерных условиях, в удалении от городов и с непременной обязанностью трудиться к 1935 году заняла первое место в сталинской экономике.
Глава II. Лагерная экономика, основанная на труде заключенных
21 .Организация и использование труда заключенных
Характер принудительного труда миллионов заключенных в системе исправительно-трудовых лагерей ГУЛАГа НКВД/МВД до сих пор остается мало изученным. Конкретные способы организации и использования труда заключенных, механизмы управления им (включая методы мотивации и наказания), сочетания труда заключенных и вольнонаемных работников практически еще не являлись предметами отдельного изучения. Принято считать, что системы стимулирования производительного труда включают три основных составляющих: вознаграждение, побуждение и принуждение. В нормальных условиях производства ведущую роль играет, как правило, вознаграждение. Естественно ожидать, что стимулирование труда в условиях лагеря производилось исключительно принудительными мерами.
Принуждение. Начнем с того, что принудительный труд в ГУЛАГе регулировался строгими, а нередко и жесткими наказаниями.«2 августа приказом № 00889 утверждалась «Временная инструкция о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых лагерях НКВД СССР», включавшая следующие разделы: общие положения, подъем, вывод на работу, уборка помещений, раздача пищи, вечерняя поверка и отбой, обязанности и права заключенных, порядок передвижения заключенных (конвойного и бесконвойного), свидания, передачи (посылки), переписка, порядок доступа заключенных на административно-технические должности, меры взыскания и поощрения, права лагерной администрации, по отношению к заключенным, штрафной режим, порядок содержания подследственных заключенных, порядок извещения о смерти, порядок передачи жалоб и заявлений заключенных, выдача вещей умерших родственников, перечень предметов, запрещенных к передачезаключенным. Инструкция была согласована с Прокурором СССР М.И. Панкратовым».[20]
Так, в соответствии с «Временной инструкцией о режиме содержания заключенных в исправительно-трудовых лагерях", введенной приказом НКВД от 2 августа 1939 г., заключенные, отказывающиеся от работы, подлежали переводу на штрафной режим, а «злостные отказчики, своими действиями разлагающие трудовую дисциплину в лагере», привлекались к уголовной ответственности. За нарушения трудовой дисциплины на заключенных налагались взыскания. В зависимости от характера таких нарушений, могли быть наложены следующие взыскания: а) лишение свиданий, переписки, передач на срок до 6 месяцев, ограничение в праве пользования личными деньгами на срок до 3-х месяцев и возмещение причиненного ущерба; б) перевод на общие работы; в) перевод на штрафной лагпункт сроком до 6 месяцев; г) перевод в штрафной изолятор сроком до 20 суток; д) перевод в худшие материально-бытовые условия (штрафной паек, менее благоустроенный барак.[21]
Известно, что администрация любого лагеря ГУЛАГа постоянно вела борьбу со скрытой формой отказа от работы или ее имитацией Если же принять во внимание, что важнейшей функцией начальства лагеря являлось обеспечение выполнения производственного плана, то использование одних лишь репрессивных мер означало бы сужение спектра возможных воздействий на повышение трудовой дисциплины и производительности труда заключенных.На самом деле в лагерях ГУЛАГа применялась многосторонняя и довольно своеобразная система стимулов к работе. С одной стороны, она включала трудовые стимулы, применявшиеся в то время на советских предприятиях; с другой стороны, лагерная экономика вносила и здесь свою специфику.
Нормы и стимулы. Оценка производительности труда на объектах ГУЛАГа, так же, как и в целом в централизованной плановой экономике, была основана на выполнении установленных производственных норм. Соответственно, любая система премирования должна была ориентироваться на их выполнение. В принципе, в лагерях применялись единые нормы, действовавшие в соответствующих отраслях экономики страны.
«Так было и в Норильлаге, по крайней мере, в первые годы строительства комбината, несмотря на расположение лагеря за Полярным кругом. Начальство Норильстроя критиковало эту практику, подчеркивая, что «…несоответствие единых общесоюзных норм условиям Заполярья общепризнанно ...» и что их применение приводит к неизбежному снижению сметных расценок работ»[22]
Надо отметить, что, хотя нормы были установлены для самых разнообразных видов работ и регулировали труд заключенных почти во всех сферах производства, существовали и такие производственные участки и сектора, труд на которых не поддавался строгому нормированию. С одной стороны, это касалось деятельности большей части инженерно-технического и обслуживающего персонала, но с другой - и некоторых видов работ, выполняемых рабочими (Практически невозможно, к примеру, было нормирование работ на снегоуборке).[23]
Там, где производственные нормы были установлены, универсальная система стимулирования заключалась в том, что от их выполнения зависели основные вопросы жизни заключенных. Как известно, выполнение норм менее чем на 100% немедленно влекло за собой сокращение пайка (Так как вопросы питания и снабжения продовольствием в лагерях должны быть предметом отдельного исследования, здесь лишь указывается на приказ № 00943 НКВД от 14 августа 1939 г., в соответствии с которым установились подробные схемы норм питания и вещевого довольствия для заключенных лагерей и колоний, включая увеличенные и уменьшенные нормы.). Применение такого рода «стимулов», разумеется, нередко вызывало обратный эффект, инициируя своего рода заколдованный круг: сокращение пайка вследствие невыполнения нормы приводило к утрате сил заключенного, в силу чего он тем более не мог выполнять нормы. Долгосрочными результатами этого процесса являлись атрофия и, наряду с этим, такие заболевания, как дизентерия и туберкулез. Немало заключенных, измученных таким образом, умирали. С другой стороны, заключенным, которые могли перевыполнять нормы, улучшенное питание и прочие льготные условия немного облегчали лагерную жизнь. Расширению эффективности такой системы стимулирования способствовало ее применение на уровне бригад, в которых, как правило, были организованы работающие узники. Это означало, что результаты работы каждого отдельного заключенного непосредственно сказывались на коллективном результате бригады, от которого опять-таки зависело получение пайка для каждого ее члена. Таким образом, внутри бригад, как правило, срабатывали механизмы поддержания необходимой трудовой дисциплины, заставлявшие напряженно работать и самых слабых заключенных — или путем оказания взаимопомощи, или в виде группового давления — а чаще всего с помощью и того, и другого.[24]