План
Введение
1 Биография
1.1 Ранняя жизнь
1.2 Борьба с монофелитством
1.3 Суд и изгнание
2 Дальнейшие события
3 Богословие
4 Рецепция
Список литературы
7 Творения преподобного Максима Исповедника
7.1 Собрания трудов Максима
Максим Исповедник
Введение
Преподобный Максим Исповедник (580, Константинополь — 13 августа 662, Колхида) — христианский монах, богослов и философ. Создатель [1] и защитник христологической доктрины диофелитства — учения о двух волях во Христе. Один из ведущих оппонентов политике византийских императоров по объединению Вселенской церкви вокруг христологической доктрины монофелитства — учения об одной воле во Христе. Святой Римской католической церкви и Православных церквей византийской традиции. Его память РПЦ совершает 13 августа (в греческих прологах на сей день указывается перенесение его мощей в Константинополь) и 21 января по Юлианскому календарю. Для Древневосточных церквей Максим Исповедник является еретиком.
1. Биография
1.1. Ранняя жизнь
О жизни Максима до начала борьбы с монофелитством известно немного. Как личность, чьи действия оцениваются по-разному его стороониками и противниками, он имеет две противоречащие друг другу версии жизнеописания. Официальная версия жития повествует, что Максим родился в Константинополе, в то время, как противники Максима указывали, что он родом из Палестины[2]. Происхождение Максима так же под вопросом, хотя официальное житие говорит о том, что он из византийской благородной семьи, что определило в дальнейшем его положение как секретаря императора Ираклия (611—641)[3][4], с которым он, вероятно, был в родстве[5].
В 630 году Максим оставил общественную деятельность, чтобы принять монашеский постриг в монастыре Хризополиса, в городе на азиатском побережье Босфорского пролива, напротив Константинополя (также известного как Скутари, современный турецкий город — Юскюдар). В Хризополисе, Максим был возведен в сан игумена монастыря[6].
Когда Персидская империя захватила Анатолию многие христиане бежали с Востока и Египта в Западную Африку. Около 640 г. Максим по поручению св.Софрония перешёл в монастырь близ Карфагена, где начал изучать христологию Григория Нисского и псевдо-Дионисия Ареопагита. Там же в Карфагене Максим начал свою карьеру как богослова и аскетического писателя.[7] Максим был высоко оценен местным населением и духовенством как человек святой жизни. Для Северной Африки он стал духовной главой и неофициальным влиятельным политическим советником.
1.2. Борьба с монофелитством
Пока Максим был в Карфагене, император Ираклий вёл политику единения миафизитских и диофизитских партий в церкви на основе моноэнергистской доктрины. Единство в богословском исповедании, могло обеспечить единство империи, пред военными угрозами со стороны Персии. Смысл деятельности Ираклия сводился к тому, чтоб халкидонское диофизитство было принято всеми церквями, при этом, важно было избавить халкидонское вероопределение от подозрений в двусубъектности, а потому указывалось, что во Христе при двух природах и одной Ипостаси исповедуется единое Богомужнее действие (μία ενέργεια). По этому поводу в столице Византии возникает обсуждение понимания взаимодействия между человеческой и Божественной природами во Христе. В этот раз рассматривалась психологическая сторона метафизики Халкидонского Собора 451 г.[8].
Перед изданием монофелитского экфесиса, при активном противодействии со стороны иерусалимского патриарха Софрония, константинопольский патриарх Сергий пишет римскому папе Гонорию I, смещая полемическую проблему с формулы «μία ενέργεια» — «одно действие» на «εν θελημα» — «одна воля» и таким образом формулирует монофелитство. Папа Гонорий поддерживает такую позицию. И получив от Софрония, синодику с формулировкой диоэнергизма, Гонорий уговаривает его не создавать спора ради мира Церкви. Опубликованный экфесис был отправлен Ираклием в Рим, когда и Сергий и Гонорий уже умерли. Новый папа Северин отверг монофелитство. По этой причине возникло противостояние между Римом и Константинополем.
Монета, изображающая Константина II и его сына
Первые письменные формулировки диофелитства Максим написал Пирру — его преемнику как игумена Хризополиса [9]. После смерти Сергия в 638 г., Пирр принял сан патриарха, но вскоре был смещен, вследствие политических обстоятельств. Во время его изгнания в июле 645 г. вероятно в Карфагене, где традиционно было сильно влияние Рима, Максим и Пирр имели публичный спор на тему о энергиях и волях во Христе. В этом споре, поддерживаемый большинством северо-африканских епископов, Максим занял позицию, что воля есть категория природы, а не ипостаси, а потому во Христе при двух природах нужно исповедовать и две воли.
В желании вернуть себе патриаршество, Пирр публично признал правильными доводы Максима и, используя свое это переубеждение, отправился вместе с Максимом в Рим.[10]. Однако, вернувшись в Константинополь, уже после воцарения императора Константа II, Пирр отверг учение Максима и снова занял монофелитскую позицию, в результате чего был анафематствован Римом. Споры между патриархом Константинополя Павлом и папой Римским Теодором побудили Константа подписать императорский Типос, запретить всем жителям Империи спорить по данному вопросу:
| ни порицать, ни осуждать никого за учение в прошлом об одной воле и одной энергии, ни за учение о двух волях и двух энергиях |
Однако, на Западе воля императора была проигнорирована. С 5 по 31 октября 649 г.в Риме состоялся Латеранский собор, где присутствовал и Максим Исповедник[11] Более 500 участников, сто пять епископов осудили монофелитство в официальном акте собора, который, как считают большинство исследователей, был написан Максимом.[12].
По указу Константа II экзарх Олимпий прибыл для утверждения на соборе Типоса, однако обнаружив положение безысходным, решился на силовые меры. По преданию, солдат, посланный убить папу во время литургии, ослеп, дойдя до Чаши. Это чудо побудило Олимпия выдать папе тайный замысел и даже пойти в поход на захват престола Константинополя, также как незадолго до того экзарх Африки Григорий. Олимпий умер в походе или погиб в бою с сарацинами, однако его измена была вменена папе Мартину в вину, что тот не уведомил императора. Старый экзарх Италии Феодор Каллиопа арестовал в Риме в 653 г. папу Мартина и Максима. Мартин был осужден без расследования, и умер перед тем, как его должны были отправить в Императорский Дворец[13].
1.3. Суд и изгнание
За отказ Максима принять Типос, он был доставлен в 653 г. в Императорский дворец Константинополя. Максиму был предъявлен ряд обвинений. На первый вопрос является ли обвинённый христианином, Максим ответил «Да, по милости Божией», на что сакелларий замечает «Но если ты — христианин, то зачем ты ненавидишь царя?». Доказательством ненависти к императору послужило обвинение в предательстве сарацинам Египта и городов Африки. Вторым обвинением было в видении Максимом сновидения, в котором ангелы запада кричали громче ангелов востока, что Григорий победит Константина. Ссылкой на этот сон папа Теодор подстрекал экзарха Григория к бунту. Эти два обвинения Максим отверг как клеветнические, заметив судьям, что в первом случае, нет ни одного свидетеля его измены, во-втором, что если бы он и видел сон, то невольно, и судить за использование видения стоило бы папу Теодора.
На обвинение, что Максим говорил, что император не достоин быть священником, Максим подробно воспроизвел спор с ним, где на вопрос «Разве всякий царь христианин не есть и священник?» отвечал отрицательно, обосновав тем, что царь не предстоит алтарю, не совершает таинств. Однако решающим аргументом послужило то, что царь на ектении поминается после епископов[14].
При обвинении в пропаганде оригенизма, Максим ответил анафематствованием Оригена по постановлению Константинопольского Собора 543 г.. Патриций Епифаний сказал, что если бы судимый прежде и являлся оригенистом, анафемой Оригена и его учения он освобождён от этого обвинения.
Ученика Анастасия пытались подговорить, что Максим оскорбил Пирра, тот сказал, что никто не почитал Пирра так, как Максим. Избив до полусмерти, Анастасия вновь бросили в тюрьму.
На второй день суда Максима испытывали на принятие Типоса и призывали к соединению с Константинопольской Церковью. Максим был непреклонен, отвергая Типос и подтверждая диофелитскую позицию. Обвинители тогда предложили крайний вариант, если и Римская Церковь соединится с Константинополем, неужели Максим останется один, тем самым, намекая на гордыню. Максим говорил: «мне не дай Бог осудить кого-либо, что я один спасусь, но сколько могу, предпочту умереть, чем страх иметь пред совестью за то, что каким-либо образом преступил веру в Бога». Священник Пётр убедил Пирра, а тот римских апокрисиариев, что можно говорить и об одном действии по ипостаси, и о двух по природе, и те выразили согласие. Максим заметил суду, что послы превышают полномочия, и исповедуют не веру Римской Церкви, поэтому их мнение не имеет значения. После чего обвинители категорично спросили: «А если все-таки соединятся римляне с византийцами, то что сделаешь?». Максим ответил
| Если вся вселенная начнёт причащаться с Патриархом, я не причащусь с ним. Дух Святой анафематствовал чрез апостола даже ангелов, вводящих что-либо новое и чуждое проповеди (евангельской и апостольской) |
Эти слова, начиная с протопопа Аввакума, использовались старообрядческими писателями в их непринятии «никонианской» иерархии. Католические исследователи, считающие, что Максим относился к Римскому Престолу как к единственному непогрешимому столпу веры и к папе как к наместнику Христа, интерпретировали эти слова в соответствии с прежде сказанным Максимом убеждением, что Рим никогда не отступит от истины, поэтому вопрос обвинителей есть только гипотеза, и из ответа не вытекает погрешимости папы[15]. Для православного богословия позиция Максима по сей день служит олицетворением понимания принципа соборности и определения истинности веры. Согласно словам Максима, православие определяется не формальными условиями созыва Соборов (как, например, настаивали обвинители, указывая, что Латеранский Собор созван без указа императора, и папа Мартин не был признан), и не мнением одного епископа Римского и даже не согласием патриархов между собой, но достаточно истинной веры одного человека, так как с Богом один человек образует ту соборную полноту, даже в случае отпадения всей вселенной от истины.