План
Введение
1 Дореволюционная терминология
2 Кулачество в терминологии российского марксизма. Критерии кулачества в 1920-е годы
3 Раскулачивание
Список литературы
Введение
Кулаки́ — в России до Октябрьской революции — зажиточные крестьяне, пользующиеся наёмным трудом (крестьяне-работодатели), а также занятые в сфере перепродажи готового сельхозтовара, ростовщичества, посредничества.
После 1917 года данный термин имеет иную смысловую окраску, значение понятия «кулачество» меняется в зависимости от направленности курса ВКП(б), фактически либо приближая кулачество к классу середняков, позиционируя кулачество как отдельное посткапиталистическое переходное явление — класса фермеров, либо ограничивая его отдельной категорией сельской элиты, класса эксплуататоров, широко использующей наемный труд, что будет детально рассмотрено в соответствующих разделах данной статьи. Неоднозначна оценка кулачества и в законодательной базе советского государства, различна терминология, принятая на Пленумах ЦК ВКП (б) и используемая отдельными лидерами РСФСР. В. И. Лениным также дается ряд порой противоположных и несовместимых определений термина «кулачество». Характерна также неоднозначность в отношении советской власти к российскому кулачеству: первоначальный курс на раскулачивание, затем оттепель — «курс на кулака» и наиболее жесткий курс на ликвидацию кулачества как класса, где «кулак» окончательно становится классовым врагом и противником советской власти. [1].
1. Дореволюционная терминология
В дореволюционной российской деревне «кулаком» чаще всего называли зажиточного крестьянина, получившего достаток на закабалении своих односельчан и державшего весь «мир» (сельскую общину) «в кулаке» (в зависимости от себя). Прозвище «кулак» получали сельские крестьяне, имевшие нечистый, нетрудовой доход по их мнению — ростовщики, скупщики и торговцы. Сознание крестьян всегда основывалось на идее, что единственным честным источником достатка является тяжелый физический труд. Происхождение богатства ростовщиков и торговцев связывались прежде всего с их непорядочностью — торговец, к примеру, считался «паразитом общества, наживающим барыш на предметах, добытых чужим трудом», ведь, по убеждению крестьян, занятых в непосредственном производстве, «не обманешь — не продашь»[1]
Первоначально термин «кулак» имел исключительно негативную окраску, представляя собой оценку человека нечестного, что отразилось затем и на элементах советской пропаганды. Еще в 70-е годы XIX века А. Н. Энгельгард, исследующий русское крестьянство, писал:
К примеру, Словарь Даля предоставляет читателю явно однозначную негативную оценку данного термина:
«Скупец, скряга, жидомор, кремень, крепыш; перекупщик, переторговщик, маклак, прасол, сводчик, особенно в хлебной торговле, на базарах и пристанях, сам безденежный, живет обманом, обчётом, обмером; … денежный барышник, гуртовщик, скупщик и отгонщик скота; разносчик, коробейник».
В то же время, кулак был термином, олицетворявшим, в какой-то степени, степень успешности сельского жителя, его освобожденность от тяжелого физического труда и наличие определенного капитала, позволяющего выйти из зависимости от кого-либо в селе, о чем пишет все тот же А. Н. Энгельгард:
Крупнейший экономист-статистик конца XIX — начала XX вв. В. Е. Постников довольно четко разделил нравственно-моральную терминологию кулачества и буржуазно-капиталистического зажиточного крестьянства, в частности, заявляя в своих работах о том, что хотя зажиточный крестьянин «пользуется в значительной мере наемными работниками» и в его деятельности существует ряд «элементов эксплуатации», «никаких кулацких черт в нем нет».[4]
Р. Гвоздев в своей монографии «Кулачество-ростовщичество и его общественно-экономическое значение» еще в 1899 пишет о близости понятий хорошего собственника и исправного хозяина и крестьянина-кулака, заявляя о том, что «крайне трудно разграничить сферу кулаческо-ростовщических операций от предприятий чисто хозяйственного характера», «кулак — законное детище процесса первоначального накопления».[5]
В 1904 году Петр Столыпин пишет: «В настоящее время более сильный крестьянин превращается обыкновенно в кулака, эксплуататора своих однообщественников, по образному выражению — мироеда[6]». Таким образом, как правило, основным характером негативной оценки становиться неприятие более выгодного положения обеспеченной части крестьянского населения и существующего материального неравенства.
Иначе говоря, это слово обозначало не экономический статус, а черты характера человека или профессию.
2. Кулачество в терминологии российского марксизма. Критерии кулачества в 1920-е годы
Согласно теории и практике российских марксистов, крестьянское население страны разделялось на три основные категории:
· кулаки — зажиточные крестьяне, использующие наёмный труд, сельская буржуазия, спекулянты. Советские исследователи относят к признакам кулачества "эксплуатацию наемного труда, содержание торгово-промышленных заведений, ростовщичество[7]». В то же время справедливым будет утверждение, что «ясного понимания того, что скрывается за этим популярным выражением „кулачество“, нет совершенно», поскольку как законодательно, так и правоприменительно определить характерные признаки за всем время кампании по раскулачиванию не представляется возможным[8]
· деревенская беднота, в первую очередь наёмные работники (батраки);
· середняки — крестьяне, занимавшие среднее экономическое положение между бедняками и кулачеством.
В большевистской практике термин «кулак» приобретает, естественно, более практичное и политизированное значение, уступив место морально-нравственного оценочного. Само понятие «кулак» В. И. Ленин оценивает следующим образом:
В то же время существует множество противоречий и неоднозначностей в разграничении терминов «середняк» и «кулак», которые встречаются в работах В. И. Ленина, определивших идеологию советской власти на многие годы, сам ход политики раскулачивания. Иногда Владимир Ильич всё же указывает на определенный признак кулачества — эксплуатацию труда, разграничивая его с середняком:
Сложность данной терминологии дополняет в результате то, что немногим позже В. И. Ленин допускает и эксплуатацию рабочей силы крестьянами-серядняками и даже накопление капитала:
А. И. Рыков на XIII съезде ВКП(б) в мае 1924 года заявил о кулачестве следующее: «Несомненным признаком является то, что оно живет не только своей работой, но и от работы других, от эксплуатации чужой рабочей силы, от торговли, от сдачи в аренду и т. д.[12]»
М. И. Калинин, в своей статье в газете «Известия» от 22 марта 1925 года расценивает кулачество уже, фактически, не как класс или общественную прослойку, существование которой на данном этапе он отрицал, а, напротив, как некоторых индивидумов, «вымирающих единиц дореволюционной России»:
Тем не менее, с 1923 по 1928 год в период новой экономической политики революционная власть фактически проводит так называемый «курс на кулака»[13][14].
Еще в 1925 году решался вопрос о денационализации земли — данную идею продвигал И. В. Сталин, предполагавший поддержку личных индивидуальных хозяйств и передачу в собственность земельные участки «даже и на 40 лет», заявляя, что «есть люди, думающие, что индивидуальное хозяйство исчерпало себя, что его не стоит поддерживать… Эти люди не имеют ничего общего с линией нашей партии». Схожие заявления делал и А. И. Рыков на XIV конференции, глава правительства, позже названный «скрытым агентом Троцкого» и защитником-ходатаем кулачества:
17 апреля 1925 года на губернской конференции о необходимости поддержки зажиточного крестьянства и кулачества заявляет Н. И. Бухарин:
При этом, все же, «власть обкладывала кулака повышенным налогом, требовала продажи хлеба государству по твердым ценам, ограничивала кулацкое землепользование, ограничивала размеры кулацкого хозяйства .. но не вела еще политики ликвидации кулачества»[16]. Однако уже в 1928 году курс на кулака был свернут, уступив дорогу курсу на ликвидацию кулачества как класса[14].
Описывая ситуацию в СССР времен НЭПа, берлинское издание российских меньшевиков «Социалистический вестник» писала следующее:
В. М. Молотов в 1925 году на апрельском Пленуме ЦК заявляет: «богатый мужик в условиях НЭПа — вот экономически что такое кулак», позже будет сообщено: «имущественность еще не говорит о кулачности». Ранее Л. Д. Троцкий заявляет: «слово „кулак“ связано с отношениями еще полукрепостнического порядка, с засильем помещика, исправника. У нас же сейчас образуется в деревне собственник-фермер нового типа. Конечно, мы можем по старой памяти называть его кулаком, но гораздо правильнее назвать его фермером капиталистического типа[17]». Н. Бухарин, в свою очередь, даже считает данный термин устаревшим, явлением времен комбедов : «Термин кулак напоминает в деревне времена раскулачки, времена комбедов; тормозит рост богатства, зажиточности крестьянства»[18].
Однако, данное явление было лишь временным в жизни термина «кулак» и связанно с активной поддержкой крестьянства времен новой экономической политики и немногим ранее.
21 мая 1929 года СНК СССР издает Постановление «О признаках кулацких хозяйств, в которых должен применяться Кодекс Законов о труде», где впервые законодательно определены некоторые критерии определения термина «кулак» в контексте признаков кулацкого хозяйства[1][19][20]:
1. систематически применяется наемный труд;
2. наличие мельницы, маслобойни, крупорушки, просушки … , применение механического двигателя…,
3. сдача в наем сложных сельскохозяйственных машин с механическими двигателями
4. сдача в наем помещений
5. занятие торговлей, ростовщичеством, посредничеством, наличие нетрудовых доходов (к примеру, служители культа)
В 1920-е годы удельный вес сельских жителей в стране превышал 80 процентов всего населения, что делало проблему крестьянство наиболее значимой в государстве.