Еще одна очевидная негативная тенденция современного терроризма в России — приобретение им международного характера.
Л.Я. Драпкин и Я.М. Злоченко делали в начале этого века вывод "о создании связанных между собой широкоразветвленных сетей международного терроризма различной идеологической, политической, религиозной или националистической направленности, нередко оказывающих друг другу финансовую, техническую, информационную и кадровую помощь или даже совместно осуществляющих отдельные акты террора". Российский терроризм сегодня реально вовлечен в эти сети.
Разумеется, современный терроризм обладает и другими негативными тенденциями (связью с организованной преступностью и коррупцией и т.д.); они неоднократно анализировались в криминологической литературе и общеизвестны. В этих условиях эффективное противодействие терроризму, недопущение его, предотвращение отдельных террористических актов — главнейшая задача всех государств и народов, России в том числе.
5. Современная оценка российской уголовно-правовой политики, направленной на противодействия терроризму
О качестве уголовно-правовой политики судят по тому, настолько точно и понятно общественно опасное деяние описано в законе. Закон — это статическое выражение политики. К сожалению, здесь у нас далеко не все гладко, несмотря на многочисленные поправки законодателем статей, посвященных террористическим преступлениям. Вот только некоторые наиболее очевидные просчеты и недостатки законодательной регламентации терроризма (недостатки криминализации):
1) установление одинаковой ответственности за принципиально по степени общественной опасности разные действия — совершение взрывов, поджогов и т.п., и угрозу совершения таких действий. Нивелирование опасности ведет с одной стороны, к недооценке вредоносности реальных террористических действий, а с другой — к переоценке опасности угрозы террором1. Угроза действием и само действие не могут получить одну и ту же уголовно-правовую оценку. В самом деле, невозможно себе представить равную ответственность, например, лица, совершившего убийство, и лица, угрожавшего убить;
2) большое количество оценочных признаков в тексте "иные действия", "значительный имущественный "иные тяжкие последствия" (и это все в диспозиции ч. 1 ст. 205 УК РФ). Думаю, что даже специалисты определят эти понятия совершенно по-разному, меняя, таким образом, пределы криминализации, что, разумеется, недопустимо;
3) непонимание и неприятие вызывает такой квалифицирующий признак террористического акта, как "с применением огнестрельного оружия" (п. "в" ч. 2 ст. 205 УК РФ). Получается, что использование при террористической деятельности взрывчатых веществ и взрывных устройств (именно это, как мы видели выше, и имеет место в крупнейших терактах, и результативность взрывов ужасна) менее опасно, нежели применение в терроре огнестрельного оружия. Это анахронизм в законе, когда бездумно сохраняются положения нормы совсем другого времени — первой половины 90-х гг. прошлого столетия, и другой России — не сильно еще столкнувшейся с террором, знающей о нем понаслышке;
4) исходя из печального опыта терроризма в России и в мире, кажется просто издевательством упоминание в ч. 3 ст. 205 УК РФ о неосторожном отношении виновного к смерти человека или к иным тяжким последствиям при отсутствии в норме материального состава с умышленной формой вины. Убийство людей и уничтожение собственности — имманентно присущий терроризму признак, и он должен быть включен в статью в качестве особо квалифицирующего признака, не требующего дополнительной квалификации, с установлением соответствующих санкций2 (по такому пути пошел, например, законодатель Республики Беларусь, установив в качестве особо квалифицированного вида акт терроризма, сопряженный с убийством человека (ч. 3 ст. 289 УК РФ Республики Беларусь)). На другой аспект этого же недостатка обращает внимание А.И. Рарог, отмечающий: "Крайне неудачным представляв — Сочетание особо квалифицирующего признака в виде причинения по неосторожности смерти человека или иных тяжких последствий с пожизненным лишением свободы, предусмотренным и санкцией ч. 3 ст. 205 УК. В других уголовно-правовых нормах связанных с посягательством на личность, в случае причинения смерти по неосторожности потерпевшего устанавливается максимальное наказание в виде лишения свободы на срок 15 лет (ч. 4 ст. 111 УК) или 20 лет (ч. 3 ст. 126, ч. 3 ст.206 УК)". Правда, автор советует пойти по пути исключения наказания виде пожизненного лишения свободы из ч. 3 ст. 205 УК РФ, поскольку убийство, требующее дополнительной квалификации может быть наказано пожизненным лишением свобод мне согласиться сложно. Террористический акт — опаснейшее преступление, и оно требует самой жесткой и жестокой реакции уголовного закона;
5) страдает изъянами и примечание к ст. 205 УК РФ. Так, в нем говорится о лице, участвовавшем в подготовке акта терроризма. Подобная формулировка буквально означает, что речь идет только о групповом терроризме; освобождение же от ответственности террориста-одиночки невозможно. Неправильным будет здесь и во всех других случаях (в том числе в примечании 2 к ст. 205.1 УК РФ) устанавливать в качестве условия непривлечения к уголовной ответственности несовершение лицом других преступлений. По мнению Лапашенко Н.А. это условие сводит "на нет" практическую возможность освобождения, поскольку терроризм, как правило, соседствует с другими преступлениями уже на стадии приготовления (например, с незаконным оборотом оружия).
Пенализация. Терроризм в основной своей форме (ст. 205 УК РФ) влечет за собой наказание в России только в виде лишения свободы — срочного и пожизненного. Это и правильно, и неправильно. Тяжесть деяния справедливо исключает возможность применения более мягких видов наказания. Однако, поддерживая не модную ныне идею о необходимости сохранения смертной казни в уголовном законе, с учетом необходимости предусмотреть в качестве особо квалифицированного состава терроризма материальный саз, считаю оправданным введение за терроризм и такого вида наказания. Почему лишение жизни террористов в ходе противодействия террору — вполне законно, а на основании суда и уголовного кодекса — невозможно? Иначе как лукавой позицией эту позицию законодателя не назовешь. Сказанное вполне может быть адресовано законодательству многих европейских государств.
Несколько отвлекаясь от проблемы терроризма, хотела бы заметить следующее: на примере смертной казни в России происходит парадоксальное несовпадение гуманизма уголовного права и закона, которые считают смертную казнь неотъемлемой составляющей системы уголовного наказания, и гуманизма уголовной политики, позволяющей применять смертную казнь в течение долгого времени.
Наше общество еще не готово к отмене смертной казни; нет необходимости в отношении к смертной казни слепо копировать чужой и далеко небесспорный опыт. Гуманизм, который провозглашен принципом уголовного законодательства, не может быть односторонен и бесконечен. Нельзя проявлять гуманность к преступнику, забывая о гуманности к обществу, которое вынужден держать, тратя на это те деньги, в которых остро нуждаются ста дети государства. Гуманизм и всепрощение — разные вещи.
Здесь же возникает вопрос о том, соответствует ли смертная казнь принципу гуманизма в отношении преступника? О каком гуманизме можно вести речь, если у человека отнимают самое дорогое жизнь? Возможно, принцип гуманизма действует в уголовного избирательно и, соответственно, не распространяется на некоторые положения уголовного закона?
На последний вопрос следует ответить отрицательно. Принцип закона не может иметь выборочный характер применения, иначе он перестает быть принципом. Гуманизм же в отношении смертной казни, в полном соответствии с законом, проявляется в том, что приведение ее в исполнение невозможно способом, унижающим человеческое достоинство или приносящим лицу особые страдания. Нельзя забывать и о принципе справедливости, и о том, что по закону смертная казнь в России может быть применена только к лицам, совершившим особо тяжкие преступления против личности, г жизнь, как правило, у нескольких ни в чем неповинных людей.
Кстати, процент поддерживающих идею необходимости смертной казни среди выпускников юридического вуза очень велик. В исследовании Саратовского Центра по исследованию проблем организованной преступности и коррупции 2005 г. их было около 83% опрошенных (при этом 70% видели в ней необходима: совершении особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь(ч.2 ст. 20 Конституции РФ), около 13% поддерживали эту идею для лиц, осуществляющих террористическую деятельность). 17% респондентов выступали против смертной казни. По результатам Исследования 2006 г., "за" смертную казнь — около 82% респондентов (число сторонников смертной казни за терроризм увеличилось почти до 21%); "против" — 16,5% опрошенных. Исследование.2007 г., в основном, подтвердило ранее полученные результаты, хотя число сторонников смертной казни все-таки заметно поубавилось: "за" смертную казнь — около 68%, в том числе за смертную казнь в отношении террористов — 20,5%. Последнее подобное исследование 2008 г. дало следующие результаты: смертная казнь нужна при совершении особо тяжких преступлений, посягающих на жизнь (ч. 2 ст. 20 Конституции РФ), по мнению 55,2% опрошенных; она нужна, но только для лиц, осуществляющих террористическую деятельность — 24,1%; смертная казнь применяться в России не должна — 22,2%.