– не было осуждено свержение православной государственности – власти Помазанника Божия; Поместный Собор не выступил в защиту арестованной Царской семьи; и даже когда Царскую семью расстреляли – была целая дискуссия, как реагировать на это преступление;
– была признана свобода политических взглядов для духовенства, что означало реабилитацию некоторых священников, примкнувших к революционному движению, – и это открыло дорогу сотрудничеству с большевиками духовенства с соответствующими взглядами;
– не была дана необходимая соборная оценка большевицкому режиму как богоборческому, хотя его антихристианская идеология была хорошо известна и он уже достаточно проявил себя зверскими убийствами духовенства; правда, Патриархом были тайно приняты решения по катакомбному сохранению Церкви в предвидении нарастания гонений.
То есть на этом Соборе православная государственность была признана прошедшим этапом русской истории. Но могло ли в таком случае сопротивление большевикам быть успешным без четких церковных критериев государственности и ее духовного назначения?
Возможно, и поэтому Церковь не смогла оказать должного влияния на идеологию Белого движения. Архиереи на белых территориях лишь привычно окормляли свою паству, но не в качестве духовного вождя, ведущего к восстановлению православной государственности. Впрочем, вряд ли тогда к этому была готова и бόльшая часть народа...
Лишь в 1922 году был последний верный акт Белого движения в виде Приамурского Земского Собора при участии Церкви – с симфоническими взаимоотношениями политической и духовной властей. Это была единственная попытка восстановить дофевральскую государственную легитимность. Собор осознал главной причиной смуты утрату удерживающей монархической государственности и провозгласил единственным выходом из кризиса ее восстановление в лице династии Романовых; он признал ее царствующей, восстановив в подконтрольном генералу Дитерихсу крае дореволюционные Основные законы. (Принципы этого Собора, созванного на последнем свободном клочке русской земли, важны и сегодня для преодоления последствий катастрофы и для определения легитимных основ российской власти, если до этого дойдет.) Но физических сил для сопротивления в 1922 году уже не оставалось...
Только в эмиграции белые воины вместе с ушедшей частью Церкви смогут в этом русле окончательно осмыслить и свои ошибки, и суть русской катастрофы, придав жертвенной Белой идее завершенную форму. В нее входило и понимание того, что все вышеперечисленные внутрироссийские причины поражения Белого движения решающим образом дополнились еще одной – внешней.
10. Россия была коварно предана могущественными мiровыми державами – ее союзниками по Антанте, – которые инициировали революцию, поддерживая на всех ее этапах самые разрушительные антирусские силы как наиболее выгодные себе. На последнем этапе Антанте оказались более выгодны большевики, которых она закулисно поддерживала в гражданской войне против русского народа – обманывая белых вождей обещаниями помощи после "демократизации" Белых армий. При такой расстановке мiровых сил Белое движение в своем "непредрешенческом" состоянии было обречено на поражение при всем своем героизме. Это уже было подробно рассмотрено нами ранее[192], поэтому здесь ограничимся лишь краткими выводами.
Пресловутой "интервенции 14 государств против молодой советской республики" – не было. Они ввели свои войска на российскую территорию не для свержения власти большевиков, а с другими целями. Эта "интервенция" делится на два разных периода по целям: до окончания Первой мiровой войны (ноябрь 1918 года) и после.