Фундаментальное исследование Игоря Курукина "Эпоха «дворских бурь» - о России XVIII века, где лучшим способом хождения во власть считается сила. Может ли такая энциклопедия государственных переворотов представлять опасность как практическое пособие в руках современного заговорщика?
Книга Игоря Курукина «Эпоха «дворских бурь» при прочтении может вызвать, после ее прочтения, ассоциации с «масонскими заговорами против России», с Лениным - агентом Германского Генштаба и прочим, что заполнило книжные киоски и телеэфир. Но Игорь Владимирович Курукин предпринял научное исследование российской политики от Петра I, который не успел выполнить собственный закон о престолонаследии и легитимного преемника не оставил, и до просвещённого фаворитизма Екатерины II.
Это осмысленное издание. Здесь описываются сюжеты: свержение Меньшикова, Бирона, маленького императора Ивана Антоновича, Петра III, а также множество неудавшихся идей подобного рода. Поведение участников автор соотносит с жалованием и количеством крепостных, отмечая, что стоимость переворота неуклонно возрастала: Екатерине I он (переворот) обошёлся в 30 тысяч рублей, а Екатерине II - уже в 10 процентов госбюджета. Параллельно, в издании описываются простые мелочи жизни. Например, при Петре II икра стоила 5 копеек за фунт, кофе - 60 копеек, чай - 6 рублей, первый учебник русской истории - 50 копеек, а немецкий кафтан - 2.25, билет из Петербурга до Любека по морю - 3 рубля.
Целый ряд представлений, до сих пор присутствующих в учебниках, - это, по мнению автора, мифы, заимствованные из пропаганды победившей стороны: например, борьба «патриотических» группировок с «иностранным засильем», которое обычно олицетворяют Анна Иоанновна, Бирон и несчастная семья Ивана Антоновича. А на самом деле процент иностранцев в руководстве оставался довольно стабильным, агитацию в гвардии, к примеру, за «патриотическую» Елизавету начал саксонец Грюнштейн. Другой наш антипатриотичный неудачник, Петр III, тоже не был (цитирую книгу) «ни великовозрастным дебилом, ни безграмотным капралом», а просто, взявшись подражать деду, он не обладал талантами Великого Петра.
«Затейка» высшей знати - Голицыных, Долгоруковых и иже с ними - по ограничению самодержавия в 1730 году обычно воспринимается как поворот к Европе, а то, что дворянство в целом этого не поддержало, списывают на отсталость. Но дворяне-то тогдашние могли соотнести красивые проекты с личностями авторов. Цитирую: «Не стоит переоценивать роль князя Дмитрия Михайловича Голицына в качестве «отца русской демократии». Вельможное высокомерие, помноженное на сознание своего культурного и чиновного превосходства придавало Голицыну отталкивающий облик в глазах даже неплохо относившихся к нему людей». А дальше в книге следуют замечательные воспоминания современника: «И стало мне скушно быть, что сижу долго, и за что сижу - не знаю... велел я уряднику доложить о себе, и он князь Дмитрей Михайлович, сказал: «Давно ль де он под караулом сидит?» - «Да уж целую неделю сидит». И он тотчас велел меня выпустить. И я, кажетца, и не последний человек, и он, князь Дмитрей Михайлович, меня знает, а просидел целую неделю ни за что». И если потом проект Дмитрия Михайловича Голицына воспринимался как олигархический заговор, грозящий людям произволом, а государству - распадом, то в этом тоже была своя логика.
Таким образом, «дворские бури» предстают вполне циничными конфликтами личных и групповых интересов, а не идей, в рамках «неограниченного самодержавия и стабильности феодально-крепостнической системы». Некоторые участники гордо именовали их «революциями», но автор книги неизменно ставит это слово в кавычки. Урок нынешним публицистам, которые употребляют его все - по отношению, например, к распрям двух премьер-министров при одном и том же режиме одного и того же президента. Исторические аналогии - почва зыбкая, но нельзя не отметить, что элита СНГ, отвергнув коммунистические идеи, не приняла всерьёз никаких других, так что её междоусобия волей-неволей развивались по сценарию «Меньшиков против Остермана» и так далее. Успеха добивался тот, у кого было больше денег, в том числе иностранных, и связей, особенно в силовых структурах, - и поменьше совести, чтобы, например, легко и непринуждённо обвинять противника в том, что ты сам только что делал вместе с ним. Но вряд ли этот опыт истории составляет для нынешних политиков какую-то тайну, за которой нужно специально погружаться в XVIII век.
3.2. «Дворцовые перевороты» в понимании А. Каменского.
3.3. Анисимова Е.
3.4. Историк петровского времени Н.И. Павленко С 1970-х годов научные интересы Н. И. Павленко все заметнее концентрируются на одной, ведущей теме в проблематике истории России XVIII в. - деятельности и реформам Петра I. В 1973 г. опубликован сборник статей «Россия в период реформ Петра I», отличавшийся новизной постановки и решения избранных проблем. В 1975г. в серии «Жизнь замечательных людей» появилась книга Н.И. Павленко «Петр Первый». В 1990 г. после значительной доработки эта работа выходит под названием «Петр Великий». Труды Н. И. Павленко о Петре - итог многолетней кропотливой и вдохновенной работы историка - представляют собой первую подлинно научную биографию царя. Все предыдущие работы о Петре, в том числе М.П. Погодина, Н.Г.Устрялова, М.М. Богословского, являлись скорее хрониками жизни, к тому же недовведенные хронологически до конца. У этих двух работ - одна основная, определяющая идея: Петр I - деятель мирового масштаба. В авторском введении к книге в серии ЖЗЛ специально подчеркивается, что петровские преобразования имели «громадную общенациональную значимость. Они вывели Россию на путь ускоренного экономического, политического и культурного развития и вписали имя Петра - инициатора этих преобразований - в плеяду выдающихся государственных деятелей нашей страны». Для того чтобы показать масштаб личности Петра, Павленко раскрывает все грани его таланта. Он выделяет три его страсти: безудержная тяга к морю и воде вообще, субъективная причина всей его внешней политика, сформировавшая его мировоззрение. Плавал в дождь, в снег, даже в узкой полыньи, зимой лодку ставил на сани и катался по Неве. Вторая страсть – военное дело, и, наконец, ремесла. Петр – человек обладающей гиперактивностью на протяжении всей своей жизни. Его импульсивность давала о себе знать постоянно: не мог сидеть на месте, ходил в припрыжку. Его энергии хватило, чтобы сдвинуть с места огромную страну. К тому же имел противоположные качества: рассудительность, волю, упорство – в результате не было задачи, которую он бы не мог решить. Ко всем неудачам он относился с юмором, тут же делал из них выводы и в конце концов добивался своего. Оценивая петровские реформы, позволившие народу России подняться до уровня передовых европейских стран, Н.И. Павленко не стал создавать иконописный образ царя и явил читателю психологический портрет Петра. Для понимания личности Петра решающими являются главы «Государственное тягло» и «Фортеция правды» в которых Павленко доказывает что главный смысл своей жизни и деятельности император видел в служении государству. Эту мысль Петр выразил сам в обращении к войскам перед Полтавской битвой: «О Петре ведали бы известно, что ему житие свое недорого, только бы жила Россия и Российское благочестие, слава и благосостояние». Государь служит России, а народ государю. Служба Петру тяжела и жертвенна, но и Петр несет эту службу наравне со всеми и даже больше иных. Потому он вправе был требовать этой службы от народа, вправе был навязывать ему, избранный им курс. Петр выступал как бы в двух лицах: когда он был бомбардиром, корабельным мастером, каменщиком, капитаном, полковником, он выступал как частное лицо под именем Петра Михайлова или мастера Питера, пишущего шутливые челобитные «кесарю» Бутурлину. Не любил когда к нему обращались как к царю; не царствует, но правит. Но и в составе Великого посольства, и на пьянке, и на крещении солдатских детей он оставался самодержцем. Его воле нельзя перечить, его деятельность – это работа, это и его прямые обязанности: обеспечение порядка и обороны, внесение личного вклада в дело страны, но и личный пример подданным тоже. Петр играет идеального подданного, служащего своему государству. Он увлекает за собой, но при этом любит лезть во все дела лично, даже в самые мелочи, тем самым убивает инициативу окружающих. Своим «птенцам» он давал импульсы к деятельности, но сам постоянно жаловался на отсутствие помощников – не было человека равного ему по воле и энергии. Создается ощущение, что он был единственным человеком в стране, «заболевшим» Европой, а всех остальных заставляет полюбить её силой. Вся реформа образования и культуры направлена на воспитание таких помощников, это им царь подает пример службы. Его указы выполняют, но без него все дела встают. Он тащит все реформы и всю войну на себе. Он расставляет своих друзей на государственных постах, и служба вытесняет личные отношения. Однако Н.И. Павленко опровергает тезис Т.И. Посошкова о якобы одиночестве Петра в его реформах. Хотя и можно говорить, что в личном плане в последний год своей жизни император оказался одинок, но сами реформы имели прочную социальную базу и потому достаточно быстро прижились в российском обществе, несмотря на то, что их реализация проводилась насильственными методами. Оригинален сам жанр созданных Н. И. Павленко произведений - это не историческое исследование в привычном понимании, но и не историческая беллетристика, а правдивый живой рассказ, основанный на точном прочтении и глубоком осмыслении огромного круга источников и обобщении практически всей имеющейся литературы по Петровской эпохе. Нельзя не сказать о художественных достоинствах книг «петровского» цикла. Книги Н.И. Павленко отличаются ярким, хорошо отработанным стилем, сочным языком. Автор широко использует переписку того времени, цитирует реальные высказывания того времени, наделяя повествование подлинным языком века. Книги «петровской» серии выполнены в лучших традициях биографического жанра и позволяют уверенно говорить о жанра увлекательного исторического повествования. Н. И. Павленко не остановился на создании биографии Петра I, он обратился и к ближайшему окружению царя, к «птенцам гнезда Петрова». Первым его внимание по праву привлек светлейший князь Александр Данилович Меньшиков, в 1981 г. им была написана книга «Полудержавный властелин». В 1984 г. вышла в свет его очередная в «петровской серии» книга «Птенцы гнезда Петрова» с историческими портретами трех верных помощников Петра I - первого боевого фельдмаршала Бориса Петровича Шереметева, выдающегося дипломата и государственного деятеля Петра Андреевича Толстого и кабинет-секретаря царя Алексея Васильевича Макарова. Подробно повествуя об этих по-разному одаренных природой своих героях, автор отмечает и общие для них черты: «Все они тянули лямку в одной упряжке, подчинялись одной суровой воле и поэтому должны были сдерживать свой темперамент, а порой и грубый, необузданный нрав. В портретных зарисовках каждого из них можно обнаружить черты характера, свойственные человеку переходной эпохи, когда влияние просвещения еще не сказывалось в полной мере. Именно поэтому в одном человеке спокойно уживались грубость и изысканная любезность, обаяние и надменность, под внешним лоском скрывались варварство и жестокость. Другая общая черта - среди видных сподвижников царя не было лиц с убогим интеллектом, лишенных природного ума. Наконец, бросается в глаза общность их судеб: карьера почти всех героев книги трагически оборвалась» Тонкий анализ источников, их глубокое осмысление, умение видеть в неразрывном единстве частное и целое, индивидуальное и общее, отказ от односторонних и поспешных оценок позволили ученому создать подлинно научные биографии Петра I и его непосредственных помощников.