При всем отличии Сталина и других российских революционеров-марксистов от Пржевальского, Миклухо-Маклая, Ливингстона, которых Чехов приводит в пример, можно найти немало общего в принципах, которым все они старались следовать. Помимо таких качеств, как «идейность», «благородное честолюбие», «упорство», «нравственная сила», «богатство знаний», «фанатичная вера в науку», у Сталина, как и у других революционеров-марксистов, было еще одно общее с отважными учеными-путешественниками: им пришлось выдержать на своем жизненном пути немало тяжелых испытаний. Как и Пржевальскому, Сталину и другим революционерам предстояло испытать «тоску по родине», «голод» и множество других тягот в ходе преследований, которым они подвергались за свои взгляды. Однако, как и великие ученые-подвижники, о которых писал Чехов, несмотря на «лишения», «опасности» и «искушения», Сталин испытывал «непобедимое стремление к раз намеченной цели».
В то же время в отличие от великих ученых-одиночек, деятельность Сталина предполагала не только индивидуальный подвиг, но и вовлечение в эту деятельность большого числа людей, а затем и всего общества. В какой степени общество было готово к тому, чтобы пойти по пути, предложенному Сталиным и его единомышленниками, и принять те высокие морально-этические требования, которые они считали нормами поведения? Было очевидно, что, примкнув к небольшой группе революционеров-марксистов, Сталин был преисполнен решимости убеждать людей в своей правоте. Раз и навсегда избрав самостоятельно свой жизненный путь, Сталин, подобно неутомимым исследователям неизведанных краев земли, посвятил всю свою жизнь «неуклонному движению вперед». И намерен был вести миллионы людей по избранному им маршруту.
Часть 3. УНИВЕРСИТЕТ РЕВОЛЮЦИИ
Осмысливая пути реализации идеалов социализма и коммунизма, Иосиф Джугашвили вместе со своими единомышленниками пришел к убеждению, что для победы пролетариата и создания социалистического общества необходима пролетарская политическая партия. Отмечая важность различных рабочих организаций, Джугашвили указывал, что многие из них «не могут выйти за рамки капитализма, ибо целью их является улучшение положения рабочих в рамках капитализма. Но рабочие хотят полного освобождения от капиталистического рабства, они хотят разбить эти самые рамки, а не только вращаться в рамках капитализма». Он утверждал, что «нужна еще такая организация, которая соберет вокруг себя сознательные элементы рабочих всех профессий, превратит пролетариат в сознательный класс и поставит своей главнейшей целью разгром капиталистических порядков, подготовку социалистической революции. Такой организацией является социал-демократическая партия пролетариата».
Еще до исключения из семинарии и поступления на работу в обсерваторию в августе 1898 года Иосиф Джугашивили вступил в «Месамедаси». С этого времени (то есть с 19 лет, а не с 15, как он утверждал) началась его деятельность в революционной партии. Позже, выступая перед рабочими Тифлисских железнодорожных мастерских, Сталин назвал период своей жизни с 1898-го по октябрь 1917 года «школой революционного ученичества».
Вспоминая начало своей партийной работы, Сталин говорил, как он в 1898 году «впервые получил кружок из рабочих железнодорожных мастерских». Из достижений своей прежней жизни, оказавшихся пригодными для партии, он признавал лишь одно: «может быть, я был тогда немного больше начитан». Сталин весьма скромно оценивал свое тогдашнее место в революции, считая, что «как практический работник, я был тогда, безусловно начинающим». В строгом соответствии с марксистскими представлениями о роли пролетариата он видел в тифлисских рабочих своих учителей, способных дать ему практические уроки классовой борьбы. «В сравнении с этими товарищами я был тогда молокососом… – говорил он. – Здесь, в кругу этих товарищей, я получил свое боевое, революционное крещение. Здесь, в кругу этих товарищей, я стал тогда учеником от революции… Моими первыми учителями были тифлисские рабочие».
К «учителям» Сталин относил рабочего железнодорожных мастерских Вано Стуруа, одного из основателей социал-демократической организации Тифлиса. Именно на квартире Стуруа проходили заседания революционного кружка. Сталин также упомянул «Закро Чодришвили, Михо Бочоришвили, Нинуа и других передовых рабочих Тифлиса», от которых он, по его словам, «получил первые уроки практической работы». Впрочем, среди своих «учителей» Сталин назвал и бывшего семинариста, члена «Месаме-даси» Сильвестра Джибладзе.
В этих воспоминаних, стараясь подчеркнуть роль своих «учителей» пролетарского происхождения, Сталин не назвал имени человека, который, вероятно, сыграл решающую роль в том, что он пошел по революционному пути. В наибольшей степени на роль «крестного» и «наставника» Иосифа Джугашвили в его революционной деятельности мог претендовать брат его коллеги по работе в обсерватории, уроженец Гори Владимир Кецховели (партийный псевдоним «Ладо»). Связи Ладо Кецховели с церковью были еще более прочными, чем у И. Джугашвили, поскольку его отец был священником, а он сам проучился в духовных учебных заведениях более 12 лет. Будучи старше Иосифа Джугашвили почти на три года, Ладо Кецховели, как и он, учился в Горийском духовном училище с 1883 года, а затем поступил в Тифлисскую семинарию, где проучился до 1893 года. После исключения из семинарии за участие в революционной деятельности Ладо Кецховели учился в Киевской духов ной семинарии, пока в 1896 году не был арестован и выслан в Грузию под надзор родителей. Оказавшись в Тифлисе, Кецховели в сентябре 1897 года вступил в организацию «Месаме-даси». Он обратил внимание на интерес Иосифа Джугашвили к сочинениям Плеханова и счел необходимым поощрить интерес к марксизму юного семинариста.
На формирование марксистских взглядов Джугашвили оказал немалое влияние и другой его товарищ юности, который был старше по возрасту и стажу в социал-демократии – Александр Цулукидзе. Будучи выходцем из княжеской семьи, А. Цулукидзе, в отличие от многих членов «Месаме-даси», получил светское образование (гимназия в Кутаиси, вольнослушатель Московского университета). Он вступил в «Месаме-даси» в 1895 году и с 1899 года вел пропаганду марксизма в Тифлисе. Как и Кецховели, Цулукидзе принадлежал к более радикальной части «Месаме-даси» по сравнению с Жордания и его сторонниками. Оба постарались привлечь более молодого семинариста Джугашвили на свою сторону.
Радикализации взглядов Сталина, помимо его соотечественников, способствовали и русские марксисты, сосланные в Грузию. В своей беседе с писателем Эмилем Людвигом Сталин говорил, что он вступил в революционное движение, когда «связался с подпольными группами русских марксистов, проживавших тогда в Закавказье. Эти группы имели на меня большое влияние и привили мне вкус к подпольной марксистской литературе». Известно, что среди политических ссыльных из центральной России в Тифлисе в это время находились видный российский социал-демократ В.К. Курнатовский, будущий «всесоюзный староста» М.И. Калинин и будущий тесть Сталина С.Я. Аллилуев. Возможно, эти люди оказали не меньшее влияние, чем рабочие железнодорожных мастерских Тифлиса на вступление Сталина в ряды революционной социал-демократии.
Поскольку «Месаме-даси» после образования РСДРП в 1898 году стало частью РСДРП, вступление Джугашвили в кружок грузинских марксистов означало для него присоединение к огромному коллективу людей, объединенных в единую политическую партию, но самого различного происхождения. Вождями российской социал-демократии были революционеры с большим стажем подпольной работы, авторы сочинений по марксистской теории, и давно жившие в эмиграции, такие как Плеханов, Засулич, Аксельрод, Дейч и другие. В 1890-х годах в ряды социал-демократии вступил Владимир Ульянов-Ленин, выходец из дворянской семьи и брат народовольца, казненного за подготовку покушения на царя. Почти в то же время в марксистский кружок в Николаеве вступил сын разбогатевшего к тому времени одесского зернопромышленника Лев Бронштейн (Троцкий). В ту же партию до 1917 года вступили уроженцы вятского села Кукарка В.М. Скрябин (Молотов) и АИ. Рыков, выходец из московской учительской семьи студент Н.И. Бухарин, рабочий типографии М.П. Ефремов (Томский), сын польских дворян гимназист Ф.Э. Дзержинский, луганский слесарь К.Е. Ворошилов, сапожник из еврейского местечка Кабаны на Украине Л.М. Каганович, ученик армяно-грегорианской семинарии Тифлиса А.И. Микоян, ученик фельдшерской школы Тифлиса Г. К. Орджоникидзе и многие другие. Они представляли разные этнические группы и поколенческие когорты. У них были существенные различия в уровне и содержании образования. Их представления о мире сложились в различных средах, а потому в слова марксистской теории и программные положения социал-демократии они нередко вкладывали различный смысл.