На самом деле, перед тем как Сталин стал делегатом съезда партии в Стокгольме, он участвовал в Таммерфорсской конференции (а не в работе съезда партии, как уверяет Радзинский). Так как конференция была большевистская, то Троцкого, который в это время враждовал с большевиками, на ней быть не могло и он никак не мог комментировать степень активности Сталина в ее работе. Что касается участия Сталина на съезде в Стокгольме, то замечание Троцкого, вопреки оценке Радзинского, несправедливо, поскольку Сталин (зарегистрированный под псевдонимом «Иванович») трижды выступал на этом съезде. Не выступал Сталин лишь на V (лондонском) съезде партии, ограничившись внесением коллективного протеста вместе с Шаумяном и Кахояном против заявления Церетели. Вопреки утверждению Радзинского, в беседе с писателем Эмилем Людвигом 13 декабря 1931 года Сталин не говорил о встрече с Лениным в Берлине, но вспоминал свое пребывание в Берлине в 1907 году, где он, по его словам, прожил 2-3 месяца. Тем самым легко опровергается утверждение Радзинского о том, что Сталин никогда не вспоминал о посещении европейских столиц. Поскольку же съезд в Лондоне закончился в конце мая 1907 года, а уже в первой половине июня 1907 года Сталин оказался в Закавказье, то нетрудно догадаться, что он не мог провести в Берлине 2-3 месяца после отъезда из Лондона. Из этого следует, что Сталин провел в Берлине 2-3 месяца до лондонского съезда, а не после него. Из этого также следует, что Сталин ничего не рассказывал Людвигу о своей беседе с Лениным в Берлине, потому что такой беседы не было и не могло быть.
Зачем Сталину и Ленину надо было ехать в Берлин, чтобы там встретиться, если они до этого в течение трех недель ежедневно виделись друг с другом на заседаниях съезда в Лондоне? Если же Ленин и Сталин захотели побеседовать вдали от делегатов съезда, то Сталину было достаточно немного задержаться в столице Великобритании, так как Ленин не уехал из Лондона сразу после съезда РСДРП, а остался там, чтобы принять участие во II съезде социал-демократии Латышского края. Прямо из Лондона Ленин направился не в Берлин, а в Финляндию, где жил в Стирсуденне. Там он находился на нелегальном положении, так как 18 июня 1907 года особый отдел петербургского жандармского управления предложил «возбудить вопрос о выдаче Ульянова из Финляндии». В Германию же Ленин приехал лишь в августе 1907 года для участия в Штутгартском конгрессе II Интернационала, но к этому времени Сталин уже давно находился в Баку.
Можно предположить, что Радзинский решил назначить встречу Ленина и Сталина не в Лондоне, а в Берлине потому, что этот город воспринимается им как место действия известного сериала, в котором постоянно организуются тайные встречи, рождаются заговоры и контрзаговоры. Кроме того, уничтожив или исказив историческую правду, Радзинский расчистил поле для сочиненной им детективной версии.
Вывалив на головы доверчивых читателей ворох фантастических измышлений, Радзинский сообщает: «Вскоре после благополучного возвращения Кобы в Тифлис… станет ясно, о чем он совещался с Лениным». После этой интригующей фразы следует рассказ о событии, случившемся 26 июня 1907 года на Эриванской площади в Тифлисе: «банда в полсотни человек», преградившая путь экипажу с деньгами, «грохот и дым», «убитые казаки, полицейские и солдаты, в клочья разорванные бомбами», «стонущие, изуродованные прохожие, валявшиеся среди разнесенных в щепки экипажей», «злоумышленники», которые «среди дыма и удушливых газов схватили мешок с деньгами».
Кто же стоял за организацией этого дерзкого ограбления и теракта? Радзинский цитирует самый для него «надежный источник»: «Личное участие Кобы в этой кровавой операции считалось среди партийных кругов несомненным, – напишет Троцкий». К этому голословному заявлению сердобольный драматург от себя лишь добавил: «Кровь, много крови всюду, где появляется маленький черный человек».
Объясняя подоплеку ограбления 26 июня 1907 года, Радзинский заявляет, что «удобная жизнь эмигрантов за границей и деятельность подпольных революционеров в России – все это требовало очень и очень больших денег». Вновь привлекая к себе в помощники Троцкого, Радзинский приводит его слова: «Насильственный захват денег казался в этих условиях единственным средством (Троцкий)». Радзинский уверяет, что Ленину для его «удобной жизни» в эмиграции требовались деньги, а поэтому ему «пришло в голову использовать в «бомбовой работе» преданного грузина», то есть Сталина.
Как утверждает Радзинский, для исполнения плана Ленина, видимо задуманного им для того, чтобы расплатиться по счетам лондонских и берлинских гостиниц, И.В. Сталин привлек С.А. Тер-Петросяна. Без всяких на то оснований Радзинский пишет, что Камо – «бесстрашный, обладавший фантастической гордостью человек терялся в присутствии Кобы, становился странно зависимым». «Нападение на Эриванской площади… великолепный спектакль от начала до конца сочинил Коба и точно, по заданным нотам, исполнил Камо. Это был первый спектакль, поставленный Кобой, который прогремел на всю Европу».
И все же, если поверить Радзинскому, не все в спектакле было великолепно задумано или же не все было исполнено «по заданным нотам». Постановщик спектакля удивительным образом оказался среди актеров массовки и сильно покалечился, явно рискуя погибнуть. Драматург привел слова, которые якобы сказал лауреат Сталинской премии писатель Павленко отцу Радзинского: «Сталин искалечил руку во время одного из эксов, он был ловок и храбр. Во время захвата денег в Тифлисе он был среди нападавших на экипаж». Именно поэтому Радзинский так настойчиво доказывал, что фаэтон, наехавший на Coco в детстве, повредил ему ноги, но не руку.
Эта версия Радзинского ныне постоянно повторяется и обрастает новыми подробностями. А.Н. Гордиенко, автор книги «Иосиф Сталин», утверждает, что с начала 1906 года «Коба активно взялся за организацию экспроприации и вскоре стал фактическим руководителем большевистских боевиков в Закавказье» и «именно благодаря «эксам» Сталин впервые смог приблизиться к Владимиру Ульянову». Ссылаясь на анонимных «некоторых», автор пишет, что «Coco Джугашвили первым бросил бомбу в казачий конвой».
По утверждению Радзинского, Сталин постепенно устранил всех своих товарищей «по разбойным нападениям… И главный его соратник по удалым делам – Камо – уйдет из жизни раньше всех». Ехавший на велосипеде Камо погиб 15 сентября 1922 года в результате наезда на него автомашины. Радзинский замечает, что время гибели Камо совпало с подготовкой им своих мемуаров. Ради своей версии Радзинский даже принес в жертву прежнюю байку, популярную среди московской интеллигенции и запечатленную в книге Юрия Борева «Сталиниада». Суть ее в том, что Камо был «устранен Сталиным» потому, что тот хотел «пробиться в Горки и освободить Ленина из-под домашнего ареста.» В эту историю многие верили, хотя было известно, что в сентябре 1922 года Ленин не был под арестом, а лечился в Горках от тяжелой болезни, да и «пробиваться» на велосипеде из Тифлиса в Горки было бы глупо. Теперь многие верят Радзинскому, когда он объявляет, что Камо был убит, чтобы остановить его поток воспоминаний.
Что же было на самом деле, если рассеять дым и позволить стихнуть грохоту, созданным усилиями Радзинского? Многое, о чем Радзинский повествует тоном первооткрывателя, было давно и широко известно в нашей стране. События 26 июня 1907 года на Эриванской площади в Тифлисе в советское время не только не скрывались, а были многократно описаны в исследовательской и художественной литературе; они были даже экранизированы. Деятельность революционеров, совершавших нападения на банки и транспорты с деньгами, рассматривалась в контексте революционной борьбы. Такие акции (их называли «экспроприация-ми», или сокращенно «эксами») особенно участились в разгар революции 1905—1907 годов. Захваченные деньги, которые воспринимались как боевые трофеи революции, использовались для закупки оружия.
Как написано в 6-м томе «Советской исторической энциклопедии», выпущенном в 1965 году, Камо «в марте 1906 г. выехал в Петербург, где впервые встретился с В.И. Лениным. По поручению Ленина выезжал за границу для закупки и тайной транспортировки оружия в Россию. Чтобы обеспечить партию денежными средствами, в 1905-06 гг. организовал ряд экспроприаций денег у царского правительства, в том числе в 1907 г. экспроприацию на Эриванской площади в Тифлисе 250 тыс. руб., принадлежавших казначейству. Деньги были отвезены в Петербург и переданы в распоряжение партии». Одновременно Камо «в 1905-07 гг. неоднократно доставлял из Петербурга в Тифлис оружие и боеприпасы». После того как стало очевидно, что революция потерпела поражение, руководство большевистской партии во главе с Лениным приняло решение отказаться от «эксов», хотя это решение оспаривалось такими видными большевиками, как Красин и Луначарский.
Совершенно очевидно, что в советское время участие большевиков в «эксах» считалось делом достойным и героическим, а поэтому никто не пытался скрыть участия в подобных акциях. Особенно много внимания было уделено руководителю и участнику этих акций – С.А. Тер-Петросяну (Камо). Его деяния получили широкую огласку в советское время. О нем было написано немало книг и создано несколько кинофильмов. В 1931 году написал очерк о Камо и Максим Горький, которому тот рассказывал в 1920 году об обстоятельствах некоторых своих «эксов», о том, как он имитировал сумасшествие в берлинской тюрьме, чтобы избежать выдачи российской полиции, разыскивавшей его после налета на Эриванской площади. Нигде ни в фильмах, ни в очерке Горького, ни в других книгах ни разу не упоминалось имя Сталина как соучастника Камо или организатора его акций.