О том, что в дни германского наступления роль Сталина в руководстве была значительной, свидетельствовали подписи его и Ленина под посланиями, которые направлялись на фронт из Совета народных комиссаров. Вместе с Лениным он 21 февраля направил телефонограмму ПК РСДРП(б) с призывом «организовать десятки тысяч рабочих и двинуть поголовно всю буржуазию под контролем рабочих на рытье окопов под Петербургом». Одновременно Сталин направил телеграмму Народному секретариату Украинской советской республики, в котором призывал «киевлян… организовать… отпор от Киева с запада, мобилизовать все жизнеспособное, выставить артиллерию, рыть окопы, погнать буржуазию под контролем рабочих на окопные работы, объявить осадное положение и действовать по всем правилам строгости. Общее задание – отстоять Петроград и Киев, задержать банды германцев во что бы то ни стало».
Однако попытки остановить продвижение немцев оказались безуспешными. Начало немецкого наступления и полная неспособность российских войск сдержать его еще более увеличили территориальные потери, которые понесла Россия. На вновь оккупированных землях немцы в марте 1918 года создали под своим протекторатом Белорусскую народную республику, а в конце 1918-го здесь были образованы государства Латвии и Эстонии.
Сталину не удалось добиться того, чтобы представители Советской Украины подписали мир с немцами. В этих условиях Сталин, признавая необходимость для России соблюдать условия Брестского договора, в своей статье «Украинский узел», опубликованной 14 марта, решительно осудил «австро-германское нашествие» на Украину и указывал, что «немцы не только хотят выкачать из Украины миллионы пудов хлеба, но попытаются еще обесправить украинских рабочих и крестьян, отобрав у них кровью добытую власть и передав ее помещикам и капиталистам». Положительно оценив сопротивление немцам советских сил Украины, Сталин писал: «Против иноземного ига, идущего с Запада, Советская Украина подымает освободительную отечественную войну, – таков смысл событий, разыгрывавшихся на Украине. Это значит, что каждый пуд хлеба и каждый кусок металла придется брать германцам с бою, в результате отчаянной схватки с украинским народом».
Сталин исходил из того, что война Советской Украины протай немцев будет рано или поздно поддержана Советской Россией: «Нужно ли еще доказывать, что отечественная война, начатая на Украине, имеет все шансы рассчитывать на всемерную поддержку со стороны всей Советской России?» И ставил вопрос: «А что, если война на Украине, приняв затяжной характер, превратится наконец в войну всего честного и благородного в России против нового ига с Запада?»
Глава 24. НА ЦАРИЦЫНСКОМ ФРОНТЕ
Хотя полномасштабная отечественная война России против Германии за Украину в то время не началась, вскоре выяснилось, что утраты Советской России не ограничились Украиной. Иностранные интервенты высадились в Мурманске и Владивостоке. Связавшись по телеграфу с председателем Мурманского Совета A.M. Юрьевым, Сталин от своего имени и от имени Ленина предупреждал: «Вы, кажется, немножко попались, теперь необходимо выпутаться. Наличие своих войск в Мурманском районе и оказанную Мурману фактическую поддержку англичане могут использовать при дальнейшем осложнении международной конъюнктуры, как основание для оккупации. Если вы добьетесь письменного подтверждения заявления англичан и французов против возможной оккупации, это будет первым шагом к скорой ликвидации того запутанного положения, которое создалось, по нашему мнению, помимо вашей воли». Однако Юрьев уже не контролировал ситуацию, и Мурманск был оккупирован иностранными интервентами.
Организованный Моэмом в Петрограде осенью 1917 года заговор принес свои плоды в середине 1918 года. В мае 1918 года восстал чехословацкий корпус, который должен был стать ударной силой в заговоре Моэма. В июле 1918 года в Ярославской губернии произошло восстание Савинкова, на которого Моэм возлагал особые надежды. Еще раньше на Дону и Кубани сформировалась «белая гвардия», которая имела прочные связи с мятежными чехословаками и савинковцами.
К этому времени Советское правительство, переехавшее в марте в Москву, утратило контроль над огромными территориями России. Хозяйственные трудности, о которых Сталин писал в своих статьях еще в октябре 1917 года, усугубились. К концу лета 1918 года из 9774 предприятий 33 губерний РСФСР 3686 бездействовали. Сокращение промышленного производства привело к резкому уменьшению поступления в села городских товаров, что, в свою очередь, разрушало сельскохозяйственное производство. С ноября 1917 года по 1 августа 1918-го продовольственными организациями в 26 губерниях республики была заготовлена лишь одна десятая часть необходимого хлеба. Еще ниже был уровень заготовок картофеля. Снабжение мясом и жирами было незначительным. Нехватка продуктов усугублялась спекуляцией: на каждый пуд хлеба, заготовленный продорганами республики, приходился целый пуд, продававшийся по бешеным ценам мешочниками.
Хроническое недоедание, исчезновение медикаментов и развал системы здравоохранения привели к тому, что миллионы людей умерли от голода и эпидемий сыпного тифа, холеры, испанки (вирусного гриппа) и других болезней. Через 15 лет, в 1933 году, Сталин вспоминал «некоторые факты из жизни рабочих в 1918 году, когда целыми неделями не выдавали рабочим ни куска хлеба, не говоря уже о мясе и прочих продуктах питания. Лучшими временами считались тогда те дни, когда удавалось выдавать рабочим Ленинграда и Москвы по восьмушке фунта черного хлеба и то наполовину со жмыхами. И это продолжалось не месяц и не полгода, а целых два года».
Спасать городское население центральной части России от голода было поручено Сталину. 29 мая 1918 года Совнарком, не снимая со Сталина всех прежних обязанностей, назначил его общим руководителем продовольственного дела на юге России, облеченным чрезвычайными полномочиями. Комментируя назначение Сталина, Адам Улам писал: «Надо по справедливости сказать, что это не была та роль, которую бы стал искать человек, заинтересованный только во власти. Властолюбец предпочел бы сидеть в сравнительной безопасности в Москве, а не принимать на себя ответственность, чреватую многими опасностями, в зоне боевых действий. Простой политикан предпочел бы дергать веревочки из центра, укреплять свои политические позиции во главе той или иной партийной организации, подобно Зиновьеву, который этим занимался в Петрограде, или Каменеву – в Москве. Сталин… принимал такую работу, на которой можно было легко создать или погубить свою репутацию».
4 июня 1918 года Сталин выехал из Москвы в Царицын, главный транспортный узел, откуда шло продовольствие в центральную Россию с Северного Кавказа. Прибыв в Царицын 6 июня, он уже на следующий день телеграфировал Ленину о своих действиях по наведению порядка с отправкой хлеба из Царицына в Москву и Петроград. Он сообщал, что «южнее Царицына скопилось много хлеба на колесах». За сутки Сталин отменил свободную продажу хлеба, установленную местными Советами, и ввел карточную систему и твердые цены. В то время как местные власти не направляли хлеб в центр России, ссылаясь на отсутствие паровозов, комиссары Сталина обнаружили «кучу паровозов в местах, о существовании которых коллеги и не подозревают». Сталин принимал меры для восстановления линии Хасавюрт – Петровск (нынешняя Махачкала) и требовал направить инженеров-строителей и паровозные бригады для вывоза хлеба с юга Ставрополья.
На третий день своего пребывания в Царицыне 9 июня Сталин послал Ленину телеграмму, в которой просил выделить 75 миллионов рублей и товары «миллионов на 35» для закупки продовольствия у крестьян, подробнейшим образом перечислив товары, которые им необходимы. Меры, принятые Сталиным, быстро принесли плоды. 24 июня он телеграфировал в Наркомпрод: «Вы знаете из телеграммы № 11, что послано водой полмиллиона (пудов) хлеба, 400 голов скота, 190 тысяч жмыхов на Саратов для Компрода. Сообщаю, что сегодня отправлено на Север из Царицына по железной дороге четыре маршрутных поезда… Сто вагонов хлеба, 200 голов скота. Больше не могу отправить в день за недостатком паровозов и паровозных бригад».
Сталин принимал меры для обеспечения продовольствием не только населения голодающих городов центра России, но и других регионов Советской страны. 17 июня он телеграфировал Ленину: «Несколько десятков тысяч (пудов) хлеба уделили Туркестану (и) Баку». Сознавая значение Баку для Советской республики, Ленин телеграфировал Сталину 7 июля: «Относительно Баку самое важное, чтобы вы были непрерывно в сношениях с Шаумяном». Сталин ответил через два часа: «Сегодня же отправляю в Баку нарочного с письмом. Все будет сделано». Эти и другие документы опровергают лживые утверждения о том, что Сталин якобы не помогал Баку из-за своих старых стычек с Шаумяном. Напротив, Сталин постоянно поддерживал контакт с Баку, в котором оставались его товарищи по подпольной работе. 8 июля он направил письмо председателю Совнаркома Бакинской коммуны С.Г. Шаумяну, в котором изложил суть политики Советского правительства в Закавказье, и заключил его теплым приветствием: «Ну, жму руку. Привет друзьям. И. Сталин».
Однако вскоре положение Бакинской коммуны резко ухудшилось. В своей телеграмме от 20 июля из Царицына Сталин предупреждал Баку: «По последним сведениям народнические фракции Бакинского Совдепа добиваются призвания варягов – англичан, якобы на помощь против турецких захватчиков. Принимая во внимание опыт такой помощи со стороны англо-французов на Мурмане и Дальнем Востоке, можно с уверенностью сказать, что народнические фракции, сами того не сознавая, подготавливают почву для оккупации Баку и его районов… Именем Всероссийского ЦИК и Совета Народных Комиссаров я требую от всего Бакинского Совета, от армии и флота полного подчинения воле рабочих и крестьян всей России… Я требую от Бакинского Совнаркома безоговорочного проведения в жизнь независимой международной политики и решительной борьбы с агентами иноземного капитала, вплоть до ареста членов соответствующих комиссий».