На освоение новых земель были направлены огромные государственные ресурсы, которые забирались у традиционных зерновых районов, оказавшихся из-за этого в тяжелом состоянии. Страна во многом стала зависеть от урожаев на целине, большие массивы которой (особенно в Казахстане) находились в зоне рискованного земледелия. Особенно пострадала целина от песчаных бурь в 1963 и 1965 годах.1
И всё же начальный этап освоения целины останется в истории как подлинная эпопея труда, как реальный всплеск энтузиазма, как яркая черта времени, когда страна шла к историческому повороту, совершённому XX съездом партии.
В конце 1958г. по инициативе Хрущёва принимается решение о продаже сельскохозяйственной техники колхозам. До этого техника находилась в руках МТС (машинно-тракторных станций). Такая система сложилась с конца 20-х годов и являлось следствием глубокого недоверия к крестьянству в целом, которому не позволено было владеть сельхозтехникой. Большая часть колхозов оказалась не в состоянии купить сразу и выплачивала деньги в рассрочку, что по началу ухудшило финансовое положение значительной части колхозов и породило недовольство. Механики и ремонтники МТС, по закону, должны были перейти в колхозы, что означало для многих из них понижение жизненного уровня, и они находили себе работу в районных центрах и городах. Отношение к технике ухудшилось, так как колхозы не имели, как правило, парков и укрытий для её хранения в зимнее время. Сказывались и традиционные недостатки в ценах на сельскохозяйственную продукцию, которые были чрезвычайно низки и не окупали затрат. Господствовала непреклонная уверенность в абсолютном совершенстве колхозно-совхозной системы, находившейся под пристальной опекой партийно-государственных органов.
Будучи с визитом в США в 1957г. Хрущёв побывал на полях у американского фермера, выращивающего гибридную кукурузу. Хрущёв был буквально ослеплён ею. Он пришёл к выводу, что поднять «мясную целину» можно лишь решив проблему кормопроизводства, а та в свою очередь опирается в структуру посевных площадей. 22 мая 1957 года на собрании представителей колхозников Хрущёв бросил ставший знаменитым лозунг: «Догнать и перегнать Америку!». Речь в данном случае шла о соревновании с этой страной в двух конкретных областях: в производстве мяса и молочных продуктов. Эти соревнования нанесли весьма ощутимый удар по личным хозяйствам колхозников. Некоторые местные руководители стремившиеся выполнить обязательства по сдаче мяса государству любой ценой, принуждали колхозников сдавать личный скот в счет госпоставок. «Рязанское дело», закончившиеся самоубийством секретаря райкома Ларионова – только одно звено в той цепи произвола, который позволяли себе местные чиновники в ходе пресловутой кампании «догнать и перегнать».
Вместо травополья решено было перейти к широким и повсеместным посевам кукурузы, которая «и зерно даёт и зелёную массу на силос». «Там же, где кукуруза не растёт, есть “компонент”, который не содействует ее росту. Этот “компонент” надо искать в руководстве… Надо заменять тех работников, которые сами засохли и сушат такую культуру, как кукуруза, не дают ей возможности развернуться на всю мощь»[3]. Хрущёв с большим рвением стал внедрять кукурузу в советское сельское хозяйство. Её продвигали вплоть до Архангельской области. Это было надругательством не только над вековым опытом и традициями ведения крестьянского сельского хозяйства, но и над здравым смыслом. Вместе с тем покупка гибридных сортов кукурузы, попытка внедрения американской технологии её возделывания в тех районах, где она могла дать полноценный рост, способствовали приращению зерна и корма для скота, действительно помогали справиться с проблемами сельского хозяйства.
Эксперименты с кукурузой и освоением новых земель привели к падению средней урожайности и удорожанием производимого на этих территориях зерна. Кроме того, практически полностью прекратилось развитие традиционных зернопроизводящих регионов.
На сельское хозяйство, как и прежде, давили стереотипы рапортомании, стремление аппаратных работников добиться значимых показателей любым, даже не законным путём, без осознания негативных последствий.
Сельское хозяйство оказалось на грани кризиса. Увеличение денежных доходов населения в городах стал опережать рост аграрного производства. И вновь выход был, казалось, найден, но не в путях экономических, а в новых бесконечных реорганизационных перестановках. В 1961г. было реорганизовано Министерство сельского хозяйства СССР, превращённое в консультативный орган. Хрущёв сам объезжал десятки областей, давая личные указания, как вести сельское хозяйство, но все усилия были тщетны. Желаемого рывка так и не произошло. У многих колхозников подрывалась вера в возможность изменений. Усиливался отток сельского населения в города; не видя перспектив, деревню стала покидать молодёжь. С 1959г. возобновились гонения на личные подсобные хозяйства. Было запрещено иметь скот горожанам, что выручало снабжение жителей маленьких городов. Затем гонению подверглись хозяйства и сельских жителей. За четыре года поголовье скота в личном подворье сократилось в два раза. Это был настоящий разгром только начавшего оправляться от сталинщины крестьянства. Снова зазвучали лозунги, что главное – общественное, а не личное хозяйство, что главным врагом являются «спекулянты и тунеядцы», торгующие на рынках. Колхозники были изгнаны с рынков, а настоящие спекулянты начали вздувать цены.
Однако чудо не наступило и в 1962г. правительство приняло решение стимулировать животноводство повышением в полтора раза цен на мясо. Новые цены не увеличили количество мяса, но вызвали волнения в городах. Наиболее крупное из них в городе Ново Черкесске подавили силой оружия. Были жертвы. В следующем году возникли перебои не только с мясом, молоком и маслом, но и с хлебом. Длинные очереди с ночи выстраивались у хлебных магазинов. Ширились антиправительственные настроения. И тогда было решено выйти из кризиса с помощью закупок американского зерна. Главный итог был неутешителен: кризис сельского хозяйства углубился, обострилась продовольственная проблема в стране.
К началу 50-х годов в наиболее сложном положении оказалось сельское хозяйство страны. Заявление Г. М. Маленкова на XIX съезде КПСС (1952 г.) «об окончательном и бесповоротном решении зерновой проблемы» было откровенной фальсификацией. Во всех республиках ощущалась острая нехватка зерна, мяса, сахара. Реальный сбор урожая в 1949 — 1952 гг. был ненамного выше дореволюционного, так же как и средняя урожайность. В то же время численность населения страны выросла почти на сорок миллионов человек. В 1952 г. страна собрала не 8 млрд. пудов, как это было официально заявлено, а всего 5,6 млрд. пудов зерна. Колхозы и совхозы сдали даже часть семенного фонда. Но зерна не хватало даже для текущих потребностей, приходилось использовать государственные резервы. Поголовье скота и производство мяса было ниже, чем в 1916 или доколхозном 1928 г. Российская деревня жила фактически на грани голода. Незначительные капитальные вложения первых послевоенных лет были направлены в наиболее пострадавшие от войны западные области и республики страны и мало коснулись российского Нечерноземья, районов Сибири и Дальнего Востока. Колхозы Российской Федерации, Украины, Белоруссии, являясь основными поставщиками сельхозпродуктов страны, были вынуждены отдавать почти все производимое ими в «закрома Родины».
Деревня с 20-х годов развивалась как сырьевой придаток города. Обмен продукцией между ними не был эквивалентным. Не до конца оправившаяся от военных разрушений, деревня давала обществу больше, чем получала. Заготовительные цены во много раз были ниже рыночных цен. В 1953 г., как и четверть века назад, государство платило колхозам около 80 копеек за центнер зерна. Затраты же на его производство составляли шесть рублей. Цены на картофель не возмещали даже расходов по его доставке на заготовительные пункты.
Налоги, платежи, производственные расходы, отчисления в неделимый фонд поглощали 68 % денежных доходов колхозов России (против 51% в 1940 г.). Дорого обходились колхозам услуги МТС — в 1/5 урожая зерновых. В результате колхозы России за редким исключением были убыточными. Убытки погашались за счет государственных кредитов, которые чаще всего просто списывались.
Вследствие подобной политики сельское хозяйство фактически было отсталым, крестьянский труд — тяжел и непривлекателен. Сами крестьяне утрачивали интерес к земле, стремились уехать в город. Каждый год деревня теряла около двух миллионов человек.
Сталин до последних дней жизни не видел причин для изменения аграрной политики. В феврале 1953 г. он в очередной раз предложил повысить налог на колхозы еще на 40 млрд. рублей.
Н. С. Хрущев первым среди руководителей страны сказал правду о тяжелом положении российской деревни. Но его первые попытки еще при жизни Сталина несколько сгладить антикрестьянскую направленность аграрной политики успехом не увенчались.
И лишь в сентябре 1953 г. на Пленуме ЦК КПСС была предпринята попытка перехода от административных к экономическим методам хозяйствования на селе: если стране необходимо продовольствие, то крестьянам надо платить. Комплекс намеченных мер был нацелен на решение двух взаимосвязанных задач: расширение самостоятельности колхозов и совхозов и усиление их экономической заинтересованности. Даже их частичное осуществление обеспечило в 50-е годы самый высокий за все время после коллективизации рост сельскохозяйственного производства. К 1958 г. валовая продукция выросла более чем на треть. Сельское хозяйство впервые стало рентабельным.