Сложно переоценить роль Великого шелкового пути в развитии дипломатических, экономических и культурных отношений, как со Средней Азией, так и со странами Ближнего Востока, а так же Средиземноморья. Однако все доставленное в столицу Поднебесной по этому пути, рассматривалось как подношения, выражающие признание могущества империи и покорность ей.[45]
По возвращению из своего похода разведчик предложил императору заключить «братский союз» с усунями, так как по его словам союз с Дася позволит отсечь «правую руку сюнну» и поможет развитию авторитета Китая в других государствах Западного края. У-ди же, не отступивший от своей идеи создать антихуннускую коалицию, которая отвечала целям его «глобальной » политики «расширить пределы империи на десять тысяч ли и распространить власть Сына Неба во всем мире»[46], одобрил эту идею и приступил к ее реализации, отправив в 115 г. до н.э. посольство к усуням, возглавлял которое уже известный нам Чжань Цянь. Основной задачей разведчика было заключение военного договора против сюнну, а так же установление отношений «мира и родства».
Причины, по которым в первую очередь на роль союзников подходили усуни, определяет Т.Д. Джуманалиев таким образом:
1)Так как хунну оставались грозными противниками Хань, и без союзника империя не решалась начинать широкомасштабное противоборство.
2)Сведения, представленные Чжань Цянем после первого похода в Среднюю Азию, свидетельствовали об обладании племенами военно-политического потенциала, который можно направить против сюнну, тем самым, продолжая политику «руками варваров побеждать варваров», уничтожить опасных для себя кочевников и ослабить союзные племена.
Кроме того, ханьцы планировали со временем присоединить к себе усуней, а затем и другие государства Западного края.[47]
Таким образом, второй поход Чжань Цяня положил начало «родственным» отношениям между усунямии и ханьцами, который сыграл важную роль в развитии внешней политики Хань на территории Западного края, речь о которой пойдет во второй главе.
Практически невозможно преувеличить роль вклада, Великим деятелем Чжань Цянем, титул которого он получил за год до смерти, сделанного для своего государства.[48] Кроме того, что он открыл для Китая большое количество неизвестных государств и торговые пути, ставшие впоследствии одним из важнейших источников дохода империи, а так же источником сообщения с другими государствами, он, будучи прекрасным дипломатом и разведчиком смог предложить оптимальный вариант осуществления политики, выбранной императором в то время, успешно справляясь с задачами, которые ему поручали.
Глава II. Внешнеполитические изменения
В период старшей династии Хань
§1. Внешнеполитическая деятельность У-ди.
Во времена У-ди Китай процветал. Новый император, завладев Поднебесным миром, принял решительные меры для укрепления централизации власти: поделив удел между всеми наследниками, тем самым ограничил возможность концентрации больших участков земли в одних руках, а так же восстановил ведомство инспекторов, в обязанность которого входил контроль над местной администрацией, известный во времена династии Цинь. Стоит заметить так, же что была создана специальная академия для обучения будущих чиновников, что было очень полезно для укрепления и улучшения осуществления власти в стране.[49]
Окончание внутренних распрей, отказ от грандиозных строительств, вроде Великой стены положительно повлияли на развитие экономической мощи государства, а так же, как считает Л.Н Гумилев, на ее готовность к наступательным военным действиям, а в частности к походам на северо-запад, на территорию кочевой империи сюнну.[50]
Итак, придя к власти, император, решился на отмену стратегии «пяти искушений» в отношении хунну, и перешел к политике, носящей наступательный характер. Н.Н. Крадин в своей монографии «Империя Хунну» освещает существующее мнение, что главным мотивом перехода послужили националистически настроенные круги, которые не могли смириться с официальным равенством кочевой империи и Поднебесной. Посредством своего значительного влияния при дворе в то время, им, со временем, удалось склонить императора к аннулированию договора с сюнну и началу военных действий.[51]
Но, тем не менее, расторжение мирного договора произошло не сразу после вступления шестого императора династии Хань: по словам Л. Н. Гумилева, он не решился сразу разорвать дипломатические отношения с сюнну, а по началу, возобновив столь унизительный для империи, с его точки зрения, мирный договор, У-ди даже дал возможность свободной торговли для кочевников, несмотря на то, что это было убыточно для государства.[52]
Сыма Цянь описывая это явление в своем труде, указывает на улучшение отношений сюнну и Поднебесной в этот момент: «он великодушно отнесся к сюнну, обеспечил беспрепятственное прохождение застав и торговлю на рынках, посылал им щедрые дары. Сюнну, от шань-юя и ниже, все стали дружественно относиться к империи Хань и общались с ханьцами у Великой стены». [53]
Для того чтобы победа над северо-западными соседями была безоговорочной и блестящей нужна была соответственная подготовка, в которой можно выделить несколько основных пунктов:
1) Обеспечить военное превосходство над противниками, не только количественно, но и качественно.
2) Создать антихуннскую коалицию в Западном крае, либо заручиться поддержкой соседних государств, с помощью которых можно, осуществив древнекитайскую политику «руками варваров побеждать самих варваров», уничтожить врага в лице сюнну с минимальными потерями для Поднебесной.
Так же важно отметить, что вся внешняя политика, начиная с У-ди рассматривалась ни как захватническая деятельность крупной империи, а исключительно как «карательные» походы мироустроителя вселенной (Сына Неба), на земли «внешних варваров», которые своим неподчинением Срединному государству – единственному подлинному центру мира, абсолютно превосходящему все иные государства, совершали преступление, относящееся к уголовному праву Поднебесной. Эта доктрина «абсолютного превосходства империи Хань» появилась и была признана в Китае с утверждением реформированного конфуцианства государственной религией.[54]
Осуществление первого шага подготовки император начал с завершения проводимой еще со времен Вэнь-ди реформы китайской армии. [55]. Она заключалась в создании тяжеловооруженной конницы и реорганизации самого войска, во многом по образцу их противников – сюнну. С этой целью, уже при Цзин-ди расширялись государственные пастбища и увеличивались императорские табуны. Наравне с этим важным компонентом реформы, стоит отметить так же изменение типа вооружения китайской армии, которое стало залогом успешного противоборства с кочевниками. Основной силой становиться вооруженная длинными копьями, луками и мечами тяжеловооруженная конница. Но наряду с ней существовали такие виды войска, как легкая кавалерия и пехота, у которой появилось исключительно действенное оружие – самострел, сила удара и дальнобойность которых была очень велика для того времени, поэтому они часто использовались при осадах крепостей и городов. Кроме этого, в арсенале китайской армии имелось оружие, представлявшее собой метательное орудие, которое могло отправлять каменные снаряды на расстояние до 450м.[56] А введение государством монополии на железо в 133 г. до н. э., способствовало быстрейшему завершению реформы, так как оно повысило уровень доходности империи.[57]
Важно сказать, что большое значение придавалось получению лошадей с севера и запада, так как за счет собственных запасов зачастую невозможно было восполнить потери, полученные в военных походах. Особенно ценны были лошади западной породы, разводившиеся в землях Давани. Несмотря на это, по мнению Т.В. Степугиной, У-ди многократно отправлял посольства к усуням, целью которых являлось приобретение, хоть и отстающих от даваньских в выносливости и силе коней, но более доступных для империи. Причиной этого было упорное сопротивление даваньцев отправлять в Китай животных, которых Чжан Цянь после первого похода в Среднюю Азию описывал как потомков мифических «небесных коней». Как известно из древнекитайских источников, желание завладеть чудными конями являлось одной из главных причин походов в Фергану.
Поход в108 г до н.э. на Шаньшань и Чеши, которые располагались близ реки Тарим, и являлись на тот период союзниками сюнну, как сообщает Т.В. Степугина, ссылающаяся на Сыма Цяня, не только для утверждения своего господства на территории атакуемых государств, а так же для демонстрации своей могущественности соседствующим с ними народам (усуни и даваньцы), стал прологом крупномасштабной кампании против Давани, задуманной императором задолго до этого.[58]Итогом этого похода, во главе которого стоял Чжао Пону, стало подчинение ряда государств Восточного Туркестана.