Как видим, речь здесь идет о возможности компенсации морального вреда по конкретным правоотношениям. Приведенная Б.Д. Завидовым ситуация, сложившаяся из-за неприязненных отношений, не может повлечь предъявление требований о компенсации морального вреда, поскольку неприязненные отношения между родственниками, близкими, знакомыми не входят в сферу правового регулирования гражданского права[87].
При определенных условиях неприязненные отношения могут входить в сферу правового регулирования чиновного права. Этими условиями могут быть возникшие на почве таких отношений действия, результатом которых будем умышленное причинение легкого вреда здоровью, предусмотренное ст. 115 Уголовного кодекса РФ, либо нанесение побоев (см 116 УК РФ) или совершение иных действий, причинивших физическую боль, но не повлекших последствий, указанных в ст. 115 УК.
Совершенно очевидно, что в рассмотренной ситуации (и других, подобных ей) моральный вред не может компенсироваться по правилам ГК, поскольку такие отношения не являются предметом гражданско-правовых отношений, а относятся к нормам общечеловеческой морали, нравственности.
Другим препятствием, исключающим возможность компенсации морального вреда, является позиция законодателя, изложенная в ст. 151 ГК, где говорится, что вред подлежит компенсации, если причинен действиями, нарушающими личные неимущественные права либо посягающими на принадлежащие гражданину другие нематериальные блага. Действие по причинению вреда должно быть обязательно противоправным, равно как и бездействие, если таковое имело место. В противном случае неприятие этого позволит необоснованно расширить пределы компенсации морального вреда, что недопустимо.
Поэтому, когда речь идет о возможности компенсации морального вреда, следует учитывать, что нарушенное нематериальное благо или неимущественное право должны быть закреплены в нормах права, охраняться и (или) регулироваться этими нормами, а также быть объектом конкретного правоотношения, в отношении которого было совершено правонарушение. Говоря другими словами, в каждом конкретном случае необходимо выяснять на какое право или благо было направлено действие (бездействие) одного лица и какое именно благо другого лица было ущемлено, а также устанавливать, является ли это благо объектом правоотношений. Если эти блага не относятся к объектам правоотношений, а сами отношения фактически подпадают под нормы морали, нравственности, обычаев и сложившихся традиций, то моральный вред не подлежит компенсации.
Противоправность действия (бездействия) является одним из обязательных условий наступления ответственности, основанных на общем принципе деликтной ответственности. Необходимость наличия противоправности связана с посягательством не только на неимущественные блага, но и на имущественные права граждан. На это указывает и сам законодатель в гл. 59 «Обязательства из причинения вреда», а именно и § 4 «Компенсация морального вреда». Это обстоятельство вытекает также и из анализа п. 2 постановления Пленума Верховного Суда № 10.
Таким образом, вред, возникающий в результате посягательства на нематериальные блага человека или неимущественные права граждан, может быть причинен только противоправным действием (бездействием).
Анализ судебной практики показывает, что суды при вынесении решений по гражданским делам этой категории достаточно часто основываются на презумпции морального вреда. В процессе изучения более 300 гражданских дел о компенсации морального вреда нами было установлено, что суду в большинстве случаев достаточно лишь самого факта совершения неправомерного действия или бездействия (даже там, где имеют место договорные обязательства), чтобы уже предполагать причинение морального вреда и рассматривать вопрос о размере его компенсации. При этом суды, как правило, не считают необходимым привести в своем решении обоснование размера присуждаемой денежной компенсации.
Между тем следует заметить, что презумпция морального вреда в законодательстве не закреплена. Более того, ч. 1 ст. 56 Гражданско-процессуального кодекса предусматривает: «Каждая сторона должна доказать те обстоятельства, на которые она ссылается как на основание своих требований и возражений...»[88]. Для доказывания факта причинения вреда, в отличие от доказывания вины, гражданское законодательство не устанавливает каких-либо особых правил, поэтому принцип указанной статьи должен распространяться в полном объеме и для неимущественного вреда. Из этого следует, что суд может решить вопрос о применении такого способа защиты, как компенсация морального вреда истцу, только в том случае, если потерпевший докажет факт причинения ему личного неимущественного вреда и тех дополнительных материальных расходов, неполученных доходов, которые у него возникли при причинении ему вреда.
С другой стороны, анализ судебной практики позволил выявить недостатки при разрешении гражданских дел различных категорий, в которых истцами предъявлялись требования о компенсации морального вреда, когда имело мест причинение вреда нематериальным благам или неимущественным правам. Суды отказывали в такой компенсации лишь на основании того, что истец не мог представить доказательства нравственных страданий. Например, в случае незаконного привлечения к дисциплинарной ответственности, незаконных переводов на другое место работы, суды полагали, что оснований для компенсации морального вреда нет. Учитывая, что незаконное привлечение к дисциплинарной ответственности отражается на таком нематериальном объекте, как деловые качества, являющиеся составной частью деловой репутации, суд должен устанавливать обстоятельства, при которых произошло наложение дисциплинарного взыскания. К таким обстоятельствам следует отнести наличие неснятых дисциплинарных взысканий и разногласий личного характера с представителями работодателя в период привлечения к дисциплинарной ответственности, а также профессионально-квалификационные качества истца. Как мы понимаем, речь идет о необходимости воссоздания объективной картины правонарушения, поскольку формальное выяснение в судебном заседании, какие нравственные страдания испытывал истец в результате нарушения его прав, достаточно проблематично.
Кроме этого, на практике возникает вопрос о возможности учета имущественного положения причинителя вреда при определении размера компенсации морального вреда. Этот вопрос должен получить положительный ответ. Содержание ст. 1083 ГК РФ указывает на необходимость учета вины потерпевшего и имущественного положения причинителя вреда, имеет общий характер и распространяется на все случаи причинения вреда, если иное не установлено законом. Именно такой точки зрения придерживается Пленум Верховного Суда РФ, разъясняя судам в п. 36 постановления № 3 по делам о возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья, необходимость учитывать среди прочих обстоятельств имущественное положение причинителя вреда и степень вины потерпевшего[89].
Поэтому мы считаем, что компенсация морального вреда – это самостоятельный правовой институт, относящийся к одной из юридических мер защиты, входящей в систему мер защиты нематериальных благ личности или неимущественных прав граждан.
Данный способ защиты должен применяться в случае причинения личного неимущественного вреда, объектами нарушений которых выступают нематериальные (неимущественные) блага, свободы человека или неимущественные права гражданина, основанные на генеральном деликте (обязательств из причинения вреда личности), а в определенных случаях — установленные законом при нарушении договорных обязательств.
Как способ защиты компенсация морального вреда характеризуется тем, что потерпевший имеет право защищать свои нарушенные нематериальные блага или неимущественные права. Особенностями вреда нематериального характера является то, что, во-первых, потерпевший должен доказать факт причинения неимущественного вреда или личного неимущественного вреда, а также те материальные затраты, которые возникли наряду с причинением такого вреда при посягательстве на его нематериальные блага или неимущественные права.
Во-вторых, деликвентом может быть как непосредственный причинитель вреда, так и иное лицо, отвечающее за причинителя вреда в силу закона или других оснований, но при обязательных условиях: противоправном действии (бездействии), причинной связи, наличии вины в действиях причинителя, за исключением случаев, установленных законодательством. Так, в ст. 1100 ГК законодатель указывает основания, когда моральный вред должен быть компенсирован независимо от формы вины. Кроме этого, моральный вред может быть результатом посягательтва на имущественные права граждан (ч. 2 ст. 1099 ГК).
Обязанность причинителя вреда, посягнувшего на неимущественные, нематериальные блага состоит в том, чтобы выплатить определенную денежную сумму - вознаграждение. Уплата потерпевшему известной денежной суммы открывает для него возможность вознаградить себя другими духовными или материальными радостями и в этом смысле представляет для него действительный эквивалент нарушенного нематериального блага или неимущественного права.
Раньше других исследователей об этом говорил Б. Лапицкий, полагавший, что деньги в данном случае выполняют функцию не эквивалента душевных страданий, а удовлетворения, позволяющего их облегчить[90].
Денежная компенсация в этом случае не может возместить нравственные переживания в полном объеме, как это происходит при возмещении имущественного вреда, поскольку достижение полной эквивалентности практически невозможно, так как нельзя измерить собственное достоинство мнимым возмещением[91]. Очевидно, что духовные интересы не могут полностью компенсироваться экономическими средствами, а позволяют лишь создать условия, обеспечивающие сведение к минимуму причиненного морального вреда[92].