Автор достаточно коротко, но очень ярко останавливается на первых событиях, связанных с именем П.А. Столыпина: роспуск I Думы, покушение на даче 12 августа 1906г., правительственная программа реформ и роспуск II Думы. Здесь А.Я. Аврех очень точно расставляет акценты, анализируя известные высказывания П.А. Столыпина, что позволяет красочнее представить себе политические устремления последнего. Очень интересны размышления автора о том, как правительство искало «предлог» для роспуска II Думы, как стати тогда нашлась группа левых радикалов. А.Я. Аврех, по нашему мнению, согласен с историками, которые называют III Думу – «столыпинской», ведь он получил именно то, что хотел и в ней «он намеревался реализовать себя»[i]. Автор склонен считать события 3 июня государственным переворотом, хотя и называет их «третьеиюньской системой», так как они как никогда обнажили всю шаткость взаимоотношений различных слоев общества и государства. Надежды правительства на поддержку крестьянства не оправдались, и оно было вынуждено искать ее у помещиков и буржуазии. Опорой и последней надеждой этой линии и стал П.А. Столыпин.
Во второй главе «Первые шаги: от правительственной декларации до министерского кризиса» автор доступно и ярко показывает всю противоречивость сложившейся после 3 июня системы власти. Он называет ее «издевательством над народным представительством»[ii]. III Дума послушно переваривала законотворческую «вермишель», в то время как Столыпин пытался навязать ей свою линию. Все попытки парламентариев расширить хоть немного свои полномочия и отменить часто бессмысленные пункты Правил, ни к чему не приводили, ведь власть открыто признавала, что « у нас парламента, слава Богу, еще нет»[iii]. Именно в этих условиях П.А. Столыпин выступил 6 ноября 1907 г. с правительственной декларацией, согласно которой первой и основной задачей правительства объявлялась борьба с революцией, а не реформы. Кроме того, считалось необходимым способствовать проведению аграрного закона 6 ноября 1906 г. Из реформ также были обещаны реформы местного самоуправления, просвещения и др., в духе деклараций Столыпина во II Думе, но всего этого требовалось время,- именно в это время рождается знаменитая формула «сначала успокоение, а потом реформы». В заключении этой темы автор приходит к выводу, который звучал в то время из уст многих современников: III Дума получилась незначительной.
Вторая половина этой главы посвящена военному вопросу в политике Столыпина. Русско-японская война очень сильно дискредитировала правящие круги, и было очевидно, что и здесь необходимы преобразования, кроме того, именно разногласия по аспектам военного вопроса стали формальным поводом для грядущего «министерского кризиса». В оценке последнего позиция автора прослеживается не так четко. Вместо этого он приводит несколько свидетельств современников тех событий, у которых они вызывали откровенное недоумение и нешуточные опасения. Правительство отворачивалось от людей, которые делали очень много для его поддержки.
Третья глава книги посвящена «символу веры» П.А. Столыпина – аграрной реформе. Прежде всего, автор указывает на то, что не всегда целесообразно считать Столыпина «приказчиком» этой реформы, он был не единственным ее автором и без поддержки правящих кругов не смог бы начать ее претворение в жизнь. Эта реформа должна была создать в России класс мелких собственников - новую «прочную опору порядка», опору государства. О начале земельной реформы возвестил правительственный указ от 9 ноября 1906 г., принятый в чрезвычайном порядке, минуя Государственную думу. Согласно этому указу, крестьяне получали право выйти из общины со своей землей. Они могли также ее продать. Им отрезали от общинной земли участки - отруба. Богатые крестьяне на те же участки переносили свои усадьбы - это называлось хуторами. Власти считали хутора идеальной формой землевладения, ведь со стороны хуторян, живших обособленно друг от друга, можно было не опасаться бунтов и волнений. III Дума не только одобрила указ от 9 ноября, но пошла ещё дальше самого П. Столыпина. Чтобы ускорить разрушение общины, Дума объявила распущенными все общины, где более 24 лет не происходило земельных переделов. Согласно концепции Столыпина, модернизация страны требовала нескольких условий: первое - сделать крестьян полновластными собственниками, чтобы "крепкие и сильные", освободившись от опеки общины, могли обойти "убогих и пьяных". И второе - добиться усиленного роста промышленности, подкрепленного развитием внутреннего рынка. Аграрная реформа включала в себя ряд взаимосвязанных проблем, и все их решения пронизывала красная нить - упор не на общину, а на единоличного собственника. В этой главе автор очень ярко продемонстрировал весь ход ее продвижения в Думе, где мнение крестьянских депутатов, выступавших за национализацию всей земли, игнорировалось в грубой форме.
Автор также отмечает, что недостатки реформы выяснились очень быстро. Прежде всего, уход из общины ломал привычный уклад жизни и всё мировоззрение крестьянина. Выходящим из общины стали нарезать лучшие земли, чтобы стимулировать этот процесс. Естественно, это вызывало возмущение остальных общинников и становилось причиной роста дальнейших противоречий в крестьянской среде.
Причиной несоответствия результатов реформы ожиданиям было несколько: противодействие крестьянства, недостаток выделяемых средств на землеустройство и переселение, плохая организация землеустроительных работ, подъем рабочего движения в 1910-1914 гг. Столыпинская аграрная реформа проводилась в условиях сохранения помещичьего землевладения и ,по мнению автора, это главная причина краха аграрной реформы Столыпина.
Четвертая глава монографии посвящена не менее сложному рабочему вопросу в политике П.А. Столыпина. Можно выделить несколько этапов разработки законопроектов. Первый связан с деятельностью вышеупомянутой комиссии под председательством Коковцова, тогдашнего министра финансов. Ее деятельность сразу породила открытый конфликт с буржуазией она не желала идти на даже на минимальные уступки рабочим и обвиняла правительство в том, что оно хочет решить рабочий вопрос за счет заводчиков и фабрикантов. Тем не менее, не смотря на провал, определенный итог был достигнут. Он состоял в том, что царизм под влиянием революции твердо взял курс, так же как и в аграрной политике, на буржуазную политику в рабочем вопросе, отказавшись от чисто полицейского способа его разрешения. Рабочий вопрос в буржуазном разрешении наряду с аграрным стал одним из краеугольных камней третьиюньского курса, одним из проявлений третьиюньского курса царизма, столыпинского бонопартизма с той разницей, что в одном случае лавирование шло между помещиками и крестьянством, а во втором между буржуазией и пролетариатом. Дальнейшее развитие рабочего вопроса в “верхах” и Думе доказало это со всей очевидностью
Следующим этапом в решении рабочего вопроса было Особое совещание(1906-1907 гг.). Это уже была целиком эра Столыпина. На повестку сессии были вынесены 10 законопроектов, сводившихся к нескольким пунктам: страхование болезней, несчастных случае, инвалидности; сберегательные кассы обеспечения; правила найма рабочих; рабочее время; меры поощрения строительства здоровых и дешевых жилищ; и т.п. Важно отметить, что без внимания остался вопрос о рабочих организациях считалось, что “Временные правила” о союзах на время решают проблему. На основе этих правил в годы столыпинского правления были закрыты сотни профорганизаций и еще сотням отказано в регистрации.
Остальные вопросы обсуждались, но встретили сильнейшее сопротивление со стороны промышленников, т.е. крупной буржуазии.
С передачей в июне 1908 г. законопроектов в Думу наступил их последний этап превращения в законы. Он стал самым длинным. Сопротивление было не только со стороны промышленников, но и слева: трудовики и социал-демократы выступили с острой критикой страховых законопроектов. Они и стали в конечном итоге одной из причин, обострившей отношения между правыми и октябристами, помещиками и буржуазией. В итоге автор, опираясь на мнения прессы и обеих противоборствующих сторон, приходит к выводу, что столыпинская рабочая политика провалилась. Ответом на нее со стороны рабочего класса был новый революционный подъем.
Пятая глава книги посвящена не менее яркому в политике П.А. Столыпина вопросу — его националистическим устремлениям. Примечательно, что и его автор раскрывает через деятельность парламентариев и личные инициативы Столыпина, при этом, открыто не называя его шовинистом, но в самом начале говоря о том, что Столыпин в этом направлении руководствовался лозунгом: «Россия — для русских». В этой главе автор последовательно прослеживает всю историю партии националистов и роли Столыпина в ней. Вопросы, связанные с Финляндией и польскими территориями, автор характеризует в очень ярких выражениях («наступление на Финляндию», «ни один законопроект не вызывал такой бешеной националистической свистопляски»), но трудно проследить собственно мнение автора по этим вопросам. По результатам оценки этих законопроектов в Думе и нарастающим противоречиям между противоборствующими группировками в ней, А.Я. Аврех опять-таки приходит к выводу, что даже как идеологический стержень, который позволил бы сгладить разногласия, национализм Столыпин использовать не смог.
В предпоследней главе автор акцентирует свое внимание на политических препятствиях – как причинах провала реформ. По его мнению, неразбериха и конфронтации в верхних эшелонах власти привели к тупиковой ситуации в стране, «на которую она отвечала резким левением народных масс»[iv]. Вместе с кризисом общенациональным шло взаимосвязанное падение престижа П.А. Столыпина и веры в него. Кардинальные попытки реформирования Думы как представительного органа правительство игнорировало, а те, над которыми задумывалось,- напоминали замкнутый круг. Ситуация в стране усложнялась с каждым днем, а власть в такой ситуации не побоялась вспомнить старые проверенные методы борьбы и на события конца 1910-начала 1911 гг. ответила жестко реакционными действиями. А.Я. Аврех считает, что в такой ситуации нужен был лишь незначительный повод для снятия П.А. Столыпина, который вскоре нашелся (законопроект о выборах от западных земств). И здесь автор не случайно возвращается к оценке аграрной реформы П.А. Столыпина - именно ее последствия он считает причиной его поражения в Думе; усиливающиеся позиции крестьянина-кулака, «продолжавшего зариться на помещичью землю», не устраивали правящие круги[v]. Тот же факт, что власть поставила крест на Столыпине, но не приняла его отставки, А.Я. Аврех объясняет тем, что кризис продолжался, а отставка Столыпина была лишь растянута во времени. Кроме того, это в данной ситуации означало бы признание краха всей третьеиюньской системы. Последовавший парламентский кризис показал насколько пренебрежительно относился в то время к Думе П.А. Столыпин. После трехдневного роспуска Думы, против Столыпина ополчились даже его бывшие соратники. Большинство парламентариев были разочарованы таким произволом, все происходившее ранее и теперь представлялось им бессмысленной демагогией и фарсом. Сам Столыпин в интервью немецкой газете озвучил происходящее следующим образом: «В России нет места парламентаризму»[vi].