Верхушка российской бюрократии, среди которой преобладали крупнейшие сановники, составляла весьма не многочисленную группу-145 чел. (7,1%) всех чиновников в офицерских рангах. На самом деле ее удельный вес, если исходить из общей численности чиновников и местного управления, был еще ниже - 2,7 %.
Эти расчеты, несмотря на некоторую условность, свидетельствуют об огромной концентрации власти в руках немногих представителей сановной бюрократии. Круг этих лиц станет еще уже, если мы вспомним, что в изучаемое время XVIII в. вся полнота законодательной, исполнительной власти была у Сената, в состав которого входило около десятка сенаторов, а руководители таких учреждений, как Главный магистрат, Канцелярии от строений и сбора оставшихся за указными расходами денег, Ямская, Корчемная конторы, Академия наук, Шляхетский корпус и некоторые другие, хотя и имели высокие ранги и должности, во всей своей деятельности подчинялись Сенату и не играли никакой самостоятельной роли в управлении. В целом чиновничество Российской империи можно представить в виде пирамиды.
Всего в центральных учреждениях России в 1726 г. было 418 чиновников, чьи должности были включены в Табель о рангах.
К 1755 г. их численность возросла до 901 чел., т. е. более чем в 2 раза. По отдельным разрядам численность чиновников изменялась следующим образом: если в 1726 г. было 59 чел. в первом разряде, то в 1755 г. насчитывался 71 чел. Соответственно возросла численность чиновников второго (103 и 180) и третьего (256 и 648) разрядов. Особенно сильно выросла численность верхнего слоя канцелярских служащих (секретари всех рангов, актуариусы, регистраторы, протоколисты, переводчики). Несмотря на некоторую условность сопоставления, приведенные цифры верно отражают основную тенденцию в изменении структуры бюрократии, заключающуюся в увеличении низших разрядов чиновников. Это было связано с ростом аппарата управления абсолютной монархии и его дальнейшей бюрократизации, что, в частности, проявлялось в расширении состава канцелярий.
Теперь попытаемся выяснить социальный состав бюрократии, чтобы конкретнее представить источники ее комплектования. Сразу же следует заметить, что при изучении этого вопроса встречаются большие трудности, ибо при проведении переписи чиновников в офицерских рангах от них не требовали сведений о социальном происхождении. Чиновники 5-8-го класса были потомственными дворянами от рождения или становились таковыми. Для подсчетов за 1726 г. взяты данные о численности чиновников по разрядам в Верховном Тайном совете, Сенате, Синоде, коллегиях, канцеляриях, находившихся в Петербурге и Москве. В общую цифру чиновников для сопоставимости с данными 1755 г. мы включили профессоров Академии наук.
Получив асессорский чин. Лица, имевшие должности, включенные и 14-9-е классы Табели о рангах, были личными дворянами, независимо от происхождения. Чиновники этой категории на законном основании считали себя кандидатами в потомственные дворяне. Точно так же смотрела на них и абсолютная монархия. Поэтому 1214 чел. (58,2%) чиновников этой категории обошли молчанием вопрос о своем социальном происхождении.
Несколько иначе обстояло дело при переписи канцеляристов местных учреждений, которых правительство в первой половине XVIII в. пыталось превратить в замкнутую сословную группу общества и закрыть в нее доступ выходцам из податных сословий. Поэтому все 3328 чиновников этой категории указали свое социальное происхождение: служившие канцеляристами дворяне стремились подчеркнуть свою причастность к привилегированному сословию феодалов, остальные чиновники хотели отмежеваться от податного населения России.
В итоге из 5379 чел., учтенных во время переписи 1754-1756 гг., сведения о социальном происхождении сообщили 4165 чиновников (77,5%).
Главный водораздел в социально-политической жизни России в изучаемое время проходил между "благородными", или дворянами, и основной массой населения страны, которая, в свою очередь, подразделялась на лиц, плативших налоги и несущих повинности государству или феодалам (различные разряды крестьян, посадские люди, купцы), и людей , освобожденных от государственного налога и уплаты частновладельческих сборов (приказные люди, солдаты, дети личных дворян и т. п.). Последняя категория населения России называлась в XVIII в. несколько неопределенным термином "разночинцы".[28]
По Табели о рангах, Герольдмейстерская контора была обязана следить за тем, чтобы представители социальных низов не называли себя дворянами и не пользовались привилегиями "благородного" сословия. Поэтому во время смотров дворян, намечая кандидатов на должности в государственном управлении или в армии, контора тщательно проверяла их социальное происхождение.
Какими же критериями руководствовалось правительство, определяя принадлежность человека к "благородному" сословию? Как можно судить на основании изучения делопроизводственных материалов Сената и Герольдмейстерской конторы, ведавших учетом и назначением на службу феодалов, таких критериев было два: родство с представителями отдельных разрядов служилых людей по отечеству, а также получение дворянства за военную или гражданскую службу государству, что было закреплено Табелью о рангах. Списки лиц, претендовавших на получение дворянства за службу, утверждались верховной властью по представлении Сенатом 60. За давностью лет и гибелью архивов, подтверждающих принадлежность человека к разряду служилых людей по отечеству, постоянно возникали споры, кого считать потомственными дворянами. 30 сентября 1758 г. правительство приказало относить к этому разряду тех лиц, которые могут подтвердить документами, что их предки служили городовыми дворянами и детьми боярскими и их фамилии записаны в десятни. В мае 1761 г. это распоряжение было дополнено указанием о том, чтобы Герольдмейстерская контора вносила в дворянские списки лишь тех людей, "чьи предки поместными оклады верстаны и отчинами жалованы, но что от роду их явное доказательство и свидетельство имеется". Этими же критериями следовало руководствоваться Герольдии и при составлении новой родословной книги дворян.
Поскольку при записи в дворянские списки часто возникали конфликты, так как многие лица не всегда могли подкрепить документами свою причастность к тому или иному роду служилых людей по отечеству, правительство приказало не только представлять разного рода справки и выписки из документов архива Разрядного приказа, но и приносить "за руками из фамилий его сказки, их ли он роду и как близок в родстве". Если у человека не было в живых родственников, "то брать ему у прочих знатных особ, обретающихся в службе, свидетельства, той ли он фамилии".
В ноябре 1765 г. Сенат приказал Герольдии тщательно проверять сообщаемые дворянами сведения об их происхождении, для чего следовало посылать запросы в архивы учреждений тех городов, где в XVII-XVIII вв. служили предки человека, добивающегося внесения его фамилии в дворянский список.[29]
В целом усиление требований при записи в дворянский список было связано с желанием правящего класса обособиться от других сословий и групп, закрыть в свои ряды доступ разночинцам.
Основные виды документов, подтверждающих дворянское происхождение человека-это составленная в 80-х годах XVII в. в Разрядном приказе родословная книга дворянских родов, известная также под названием Бархатной книги70, родословные росписи, подававшиеся в приказ для ее составления отдельными лицами, списки дворян по разрядам, или чинам, во время общегосударственного смотра служилых людей в 1721-1723 гг.71, а также текущие архивы гражданских и военных учреждений XVIII в. Однако этими видами не исчерпывается перечень документов, подтверждающих принадлежность человека к дворянству. В некоторых случаях для этой цели использовалось упоминание имен предков в десятнях, жилецких списках и т. д.
В работах Н. П. Лихачева и С. Б. Веселовского показаны основные недостатки дворянских родословцев, подававшихся в 80-х годах XVII в. в Палату родословных дел Разрядного приказа после отмены местничества в связи с работой по составлению Бархатной книги. В основу Бархатной книги были положены древнейшие княжеские, боярские и дворянские фамилии, упомянутые в Государевым родословце 1555 г. Данные Государева родословца дополнились сведениями из росписей о судьбе последующих поколений тою или иного рода почти за 130 лет. Данные дворянских росписей должен был проверять Разрядный приказ, однако он не смог выполнить эту работу. В результате родословные росписи, составлявшиеся задним числом, когда многие данные по истории членов рода были утрачены, изобиловали ошибками: невозможное количество поколений, утрата боковых родственников, произвольное соединение в цепь людей лишь по именам и отчествам, пропуск имен, фальсификация сведений, в особенности появление большого количества "выезжих" родов и т. п.
Учитывая это обстоятельство, вероятно, в отдельных случаях Герольдмейстерская контора отказывала некоторым лицам в признании их дворянами без достаточных оснований. Это, в свою очередь, порождало бесконечные споры. Достаточно вспомнить многочисленные дела о признании дворянами части бывших мелких служилых людей, записанных в однодворцы. Проводя смотры и разборы чиновников, правительство постоянно уточняло их происхождение. Гораздо сложнее определить принадлежность к дворянству тех лиц, которые не сообщили во время переписи сведений о своем социальном происхождении (422 чел., или 36,3% всех дворян). Как справедливо заметил Л. М. Савелов, "XVIII век, особенно его 1-я половина,- это самая темная страница в истории дворянства для генеалога. Старое дело все разрушено, нового ничего не создано, и генеалогу приходится по обрывкам собирать сведения о представителях родов, кое-какой материал дают только сказки о службе и дела Герольдмейстерской конторы".[30]