Всемирная история том 2. Средние века Оскар Йегер 2001г. (стр. 113 из 149)
Внегерманские государства до начала XV в. — Церковные отношения. — Джон Уиклиф в Англии
Римская империя в XIV в.
Если при изложении истории средних веков периода от возникновения германского владычества на итальянской почве до так называемой немецкой Реформации принимать Германию за центр, а остальные земли и народности рассматривать по степени их к ней отношения, то это вполне оправдывается в то время, когда Римская империя осуществляла идею связи всех европейских государств. Нельзя умалять значения нравственной силы этой идеи. Она сообщала европейским народам чувство солидарности, принадлежности к одному политическому целому на основе христианской веры, вместе с тем поддерживая сознание связи с прошлым, что составляет не менее важный момент и средство для преуспевания человечества на пути к высшему духовному развитию. С другой стороны, этому единению способствовала церковная идея, и даже в более глубоко проникающей степени: благодаря католическому вероисповеданию все европейские народы чувствовали себя чем-то единым и в то же время звеньями цепи, тянущейся из отдаленнейших веков. Понятие о том, что императорская корона могла получаться лишь в Риме, а коронование совершаться только высшим представителем церковного единства, имело глубокий смысл. Исторические события предоставили германским королям право на эту корону, из чего следовало их близкое отношение с Италией. Поэтому история Европы оставалась долгое время продолжением истории Римского государства.
Императорский титул в XIV в.
В ту эпоху название Римской империи еще сохранялось; то один, то другой германский король, правивший с 1273 по 1410 г., получал императорский титул обычным путем. Но этот титул подразумевал теперь только достоинство, почетное положение, налагал известные почетные обязательства, не даруя дальнейших прав и могущества. Другие короли были такими же государями, как и этот император. Другие государства — Англия, Франция, Швеция, Польша — успели, кто больше, кто меньше, достигнуть действительного государственного единства, а на его основе и национального сознания. Иногда сильное национальное чувство способствовало созданию твердого государственного единства. Но Германия и Италия не доросли до этого, и главная ошибка заключалась именно во всеобъемлемости притязаний, заявляемых императорством и папством на почве своих прав.
Восток. Византийская империя
Поэтому необходимо взглянуть именно с этой точки зрения на достижение главнейшими европейскими народами весьма несовершенной национальной государственности. Старейшее из европейских государств, Восточная Римская империя, или Византия, имеет мало значения: хотя порой казалось, что крестовые походы должны сблизить западные народы с христианским населением этих древних стран, однако последствием этого сближения было еще больше выросшее отчуждение Запада от Востока. В 1261 г. император Михаил VIII вернулся в Константинополь и вернул себе корону. Его попытки к соединению с латинской церковью, желательному с политической стороны, вызвали лишь сопротивление в среде народа и духовенства, и сын Михаила Андроник II (1282–1328) вынужден был уничтожить все следы таких попыток к сближению. В Малой Азии могущество османских турок быстро возрастало. Население и правительство были уже не в силах противостоять воинственному пылу этих варваров, а средства, направленные против них, обратились во вред больному государственному организму. Итальянские и испанские наемники византийских императоров, известные под именем «каталонцев», действительно навели страх на турок под командованием своего вождя Рожера де Флора, но оказались не менее грозными и для подданных империи. Обыкновенное средство слабых — коварное убийство Рожера и его свиты в Андрианополе в 1307 г. — послужило тому, что его отряды основали в Галлиполи собственное военное или наемническое государство, вознаграждая себя за недоплаченное жалование и презрение, которое питали к ним жители, обзывавшие их богохульниками и «варварами». Старые беспорядки продолжались. Андроник был лишен престола (1328 г.), и неудивительно, что уже при его преемнике Андронике III османы проникли в Малую Азию и Орхан, сын Османа (1326–1359), укрепил свое владычество в Бруссе. Дружба или вражда османов имели в Византии большой вес. При Myраде I (1360 г.) турки взяли Адрианополь, и падишах избрал его своей резиденцией, назначая столицу уже на европейской земле. Ввиду наступающей опасности Иоанн V Палеолог возобновил переговоры с папой в надежде на помощь с Запада. Он лично отправился в Рим (1369 г.) и был готов отступить от догматов, признающих святого Духа исходящим лишь от Отца, а не от Отца и Сына, от употребления пресного хлеба при таинстве причащения и других разногласий, разделявших восточную церковь с западной. Снова возникла проповедь на защиту Креста, но папа уже не властвовал над народом. Он вернулся в Авиньон, и было уже близко то время, когда папское единовластие, поддерживавшее связь между западными народами, должно было надолго ослабеть.
Османы
Последним подвигом Мурада был разгром сербов на Косовом поле (1389 г.). Его сын Баязид I (1389–1402) продолжал его завоевания. Он покорил Болгарию, Молдавию и Валахию, Фракию, Македонию, усилил боевые средства победоносного варварского народа новым войском «иени-чери» (янычары), ставшим вскоре самой грозной частью его армии. Строй воинственного государства был очень прост: после завоевания какой-либо области она делилась на лены между вождями, но без наследственной передачи, так что не создавалось дворянства, которое могло бы стать опасным для абсолютизма владыки. Каждый должен был начинать с низшей ступени, но каждый владелец лена, каждый «тимар» должен был быть готовым к священной войне. Об обработке земли собственным трудом в покоренной земле у этих варварских завоевателей не могло быть и речи. Все держалось военной организацией. Приказание верховного властителя передавалось двум беглербеям, европейскому и азиатскому; от них оно шло к беям санджаков, от тех к алайбеям, вождям отрядов или сиаметам, и через них к отдельным начальникам (тимарли). Все тотчас же садились на коней и соединялись в полчище, являвшееся всесокрушающим орудием в руках верховного деспота. Кроме того, при главном войске находились конные наемники (спаги) и вновь образованная пехота (янычары), набиравшаяся из отребья рода человеческого в покоренных странах. Оторванные с детства от родины, не имея с ней связи, завися только от милости падишаха, они считали своей родиной лагерь. Произвол властителя мог низвергать их во прах или же возвышать до верховного достоинства.
Интерьер Большой мечети в Бруссе.
Строительство мечети было начато Мурадом I (1360–1389), продолжено Баязидом I (1389–1402) и завершено Мехмедом 1 (1413–1421). Реконструкция Парвийе.
Венгрия. Бой при Никополе. 1396 г.
Ближайшей страной, которой теперь угрожал царствовавший султан по прозвищу Иылдырым («Молниеносный»), была Венгрия, в которой после смерти Андрея III в 1301 г. угас род Арпадов, а новая династия еще не могла утвердиться. Второй король Анжуйской династии, сын Карла-Роберта Лайош (Людовик) Великий, успевший в течение своего 40-летнего царствования (1342–1382) ввести строгий порядок и законность в государственный строй и добиться процветания королевства, не оставил сыновей. Власть после долгих смут досталась мужу его дочери Сигизмунду Люксембургскому.
Гербы Людовика Анжуйского, короля Венгрии.
Слева: геральдическая фигура и щит с гербом Анжуйской династии в Венгрии. Подарены Луи Анжуйским (королем Лайошем Венгерским) в 1342 г. собору в Аахене. Справа: герб Анжуйской династии в Венгрии, подаренный Лайошем Великим, королем Венгрии (1342–1382), он же — король Польши Людовик Венгерский (1370–1385), собору в Аахене.
Ему предстояла тяжелая задача дать отпор туркам, для этого он обратился за помощью к Западу. Действительно, еще раз произошло что-то вроде призыва к крестовому походу: отовсюду прибыли рыцари — английские, немецкие, преимущественно же французские и бургундские. Все они, соединясь с родосскими иоаннитами и мадьярскими, валахскими, болгарскими и сербскими воинственными племенами, составили общую армию в 60 тысяч человек. Битва произошла около крепости Никополь на правом берегу Дуная, которую обложил Сигизмунд. Баязид пришел на выручку с 200-тысячной армией, и если французские рыцари хвастались, что смогут подпереть своими рыцарскими копьями небо, если бы оно стало рушиться, то Баязид клялся, что обратит алтарь святого Петра в Риме в стойло для своего коня. Западные войска в полном блеске показали свою храбрость в этой битве при Никополе (1396 г.). Благодаря рыцарям, особенно французским, одна за другой отражались все атаки янычар. Но Баязид выдвинул 40-тысячный резерв, и западные войска не смогли устоять. Победа осталась за мусульманами. Сигизмунд, тщетно старавшийся исправить положение, спасся с трудом.
Наказание знатных христианских пленников после битвы при Никополе. Миниатюра из лицевой рукописной хроники Фруассара второй половины XV в.
Среди пленных в руки турок попал 16-летний оруженосец Ганс Шильтбергер, уроженец Мюнхена, который был очевидцем страшной кровавой расправы разъяренного варварского султана с военнопленными. Та же участь ждала и юношу, но ему повезло, и он был помилован. После 30-летней жизни, полной всяких приключений, этот пропавший без вести человек вернулся в Мюнхен (1427 г.) и описал свои похождения в «басурманщине» на службе у султана. Знатные люди выкупались из плена. Через Венгрию потянулись вьючные животные с дарами Карла VI Французского: тут были сокола из Норвегии, тонкие полотна из Реймса, ковры из Арраса с вытканными на них событиями из жизни Александра Великого. Все это везлось в столицу османского владыки. Но дальнейших последствий поражение не имело, потому что Баязид вынужден был поспешить обратно на Восток из-за грозившей ему там большой опасности и поэтому воздержался от дальнейших завоеваний в Европе.