Всемирная история том 2. Средние века Оскар Йегер 2001г. (стр. 27 из 149)

Священство. Монашество. Догматизм

Большое влияние, которым пользовалось тогда духовенство, неизбежно должно было воздействовать на сознание его представителей. Все благоприятствовало им: основание монастырей, наделение епископов земельным имуществом, вклады в церковную казну считались заслугой и, действительно, во многих случаях приносили существенную пользу. Однако это влиятельное положение духовенства указывало всем на необходимость усовершенствования его иерархической организации. Не менее важно в данном случае было противостоять и другой тенденции. Духовной аристократии нелегко было удержать свое положение среди растущей и постоянно усиливающейся светской аристократии. Имея громадные владения и множество хозяйственных и административных обязанностей, она вынуждена была уделять значительное время чисто мирским делам. Ленная система ставила духовенство в зависимость от владетельных князей и вынуждала его принимать участие в общественной жизни: с середины IX в. епископы и аббаты лично принимали участие в войнах. Архиепископ Хинкмар Реймсский рассказывал, как его сюзерен король Карл Лысый при каком-то споре сказал, что «если, мол, он, епископ, желает остаться при своем мнении, то может себе в своей церкви и петь, и молиться, сколько ему угодно, но с мирской своею властью над людьми и имуществом должен будет расстаться». Разумеется, преобладание иерархической идеи при зависимости некоторой части самих иерархов от светских владык должно было способствовать развитию папской власти, и папа Николай I сумел этим воспользоваться.

Папа Николай I (858–867).

По фреске из церкви Сан-Клементе в Риме

Именно к этому времени, между 829 и 845 гг., относится неуклюжая подделка, известная под названием «Лжеисидоровых декреталий» — сборник папских мнений и толкований, решений соборов и т. п., многие из которых были просто вымышлены. Этот сборник приписывали епископу Исидору Севильскому, хотя скорее всего он был составлен в Реймсе и не без участия высшей духовной власти. Этот сборник, благодаря отсутствию критики вскоре вошедший во всеобщее употребление на Западе как один из источников церковного права, отличался особым тенденциозным направлением, которое можно назвать ультрамонтанским, хотя тогда оно ничего общего с папской властью не имело. Декреталии отрицают право мирского суда над духовными лицами, право вмешательства мирской власти в духовные владения, полагая это великим грехом, поскольку епископов «может судить только Бог». Возвышая в такой степени значение епископов, декреталии таким образом возвеличивают и власть папы. По их мнению, именно в Риме следует решать все «важные дела», там следует искать окончательные решения; местные соборы можно собирать только с разрешения римского епископа, только к нему и можно апеллировать по поводу их решений; ни один епископ без разрешения папы не может быть ни поставлен, ни смещен. В то время как декреталии всюду старались поставить епископов в ближайшее и непосредственное подчинение папе, они проводили идею о необязательности подчинения епископов архиепископам: недаром Хинкмар Реймский, отстаивавший свои права,^[14] называл этот сборник «ловушкой» для архиепископов.

Церковь св. Михаила в Фульде.

Заложена аббатом Эйгилем в 820–822 гг.

Монастыри

Быстрое распространение монастырей оказало благотворное воздействие на народную жизнь. На Западе монашество представляло собой элемент общественной жизни, при поддержке которого общество развивалось и возрастало вопреки всем враждебным силам, угрожавшим ему. Прекрасной, истинно блаженной жизнью жили монахи того времени, образцом которых является Штурм, аббат Фульдский.

Старейшее изображение монастыря Санкт-Галлен. В плане города 1596 г.

Монастыри, устроенные по уставу святого Бенедикта, быстро росли в числе: как только один достигал на месте своего основания некоторого процветания, он тотчас же выделял новую колонию, тщательно осведомившись о месте нового поселения. Случалось, что какой-нибудь владетельный князь выпрашивал себе несколько монахов из какого-нибудь знаменитого монастыря, чтобы с их помощью основать в избранном месте подобное благодетельное учреждение. Такой монастырь, пока он соответствовал своему идеалу, был и церковью, и школой, и образцом хозяйствования, и учреждением для хранения книг, и распространителем всевозможных искусств и ремесел, и последним прибежищем людей, утомленных жизненными бурями. Особенно важны были монастыри в качестве школ. К знаменитым прежним обителям, как Фульдская и Санкт-Галленская, существовавшим уже почти сто лет, прибавились многие другие, в школах при которых учились свободные благородные миряне, приобретавшие ключ к высшему познанию, обучаясь искусству чтения, письма, счета и особенно латыни. Для этого курса учения были придуманы громкие названия: толковали о trivium и quadrivium, которым обучали в монастырских школах, понимая под первым грамматику, логику и риторику, а под вторым — четыре науки или искусства: музыку, арифметику, геометрию и астрономию, знанием которых могли похвалиться немногие. Эти школы не были демократическими учреждениями, доступ в монастырь был открыт далеко не всем. И здесь проявлялся аристократический характер, все более проникавший в общество. Образовался небольшой кружок людей, обладавших некоторым подобием научного образования и при этом не принадлежавших к духовенству. Появились читатели, хотя еще и в весьма ограниченном числе, а следовательно, могла уже начаться и литература.

«Гелианд», «Христос»

Известны два больших стихотворных произведения этого столетия, рассчитанных на определенный круг читателей. Это две евангельских «гармонии» — «Гелианд» (т. е. «Спаситель»), сочиненный около 830 г. по приказанию Людовика Благочестивого на саксонском наречии, и «Христос», посвященный Людовику Немецкому, около 870 г. сочиненный монахом Отфридом из Вайсенбурга, учеником знаменитого Рабана Мавра. В своей поэме Отфрид в рифмованных строках хотел передать основное содержание Евангелий, а в особых добавочных главах изложить тайный, мистический смысл Писания, таким образом одновременно создав богоугодное и полезное современникам произведение. В рифмованном предисловии, говоря о том, что «побудило автора продиктовать эту книгу на немецком языке», он добавлял, что люди дожили уже до того времени, когда и «франки Господу Богу на своем языке хвалу воспевают». Весьма красноречиво он изображал их преимущества по сравнению с греками и римлянами, и из произведения видно, до какой степени благодаря Карлу Великому пробудилось самосознание германского народа. Произведение саксонца менее притязательно; его изложение не обладает никакими духовными и мистико-аллегорическими прикрасами и потому представляется более поэтичным. Однако привлекают в этом произведении не поэтические достоинства, а историческое содержание, из которого видно, какие добросовестные усилия употребляет автор, чтобы пояснить недавно обращенному воинственному народу суть евангельского рассказа. Отношения учеников к Спасителю он истолковывал в виде отношений дружины к ее вождю и потому с особым усердием излагал известный эпизод об апостоле Петре и рабе Малхе. Обе поэмы важны тем, что вводят в круг мышления и ощущений общества того времени, показывая, в какую форму речи приходилось облекать мысль. Именно поэтому они являются драгоценным дополнением к тем скудным источникам, по которым можно знакомиться с германской жизнью и бытом того отдаленного времени. Из поэмы Отфрида видно, как на основании христианской религиозности среди германского народа зародилось чувство национального самосознания; из «Гелианда» — насколько неглубоко еще проникли в народную жизнь зародыши общего христианского образования.

Булла папы Николая I (858–867).

Париж. Нумизматический кабинет.

Реконструкция интерьеров XIII в. капеллы Сент-Шапель в Париже.

Посадка рыцарей ордена Святого Духа на корабли для отправки в крестовый поход.

По миниатюре рукописи XIV в. «Статут ордена Святого Духа в Неаполе».

Сюжет, изображенный художником, вымышлен. Этот орден никогда не отправлялся в крестовый поход. На кораблях изображены щиты с гербами папы, императора, королей Англии, Франции. Анжуйско-Сицилийской династии, Тарента и других. Однако миниатюра исторически верно передает одежду и вооружение крестоносцев, типы транспортных (с мачтой в центре) и военных кораблей (низкие суда с рядами весел)