Следственными подразделениями органов внутренних дел страны в 1992-1995 гг. проводилось расследование по 1054 уголовным делам о хищениях с использованием более пяти тысяч фальшивых авизо и фиктивных документов на сумму 598 млрд. рублей. Среди привлеченных к уголовной ответственности 157 лиц чеченской национальности, с участием которых похищено 185 млрд. рублей. В большинстве случаев фальшивые авизо были заверены поддельными оттисками печатей Грозсоцбанка, Агропромбанка, а также коммерческих банков «Терек», «Эрзи», «Бек», «Сунжа» и др. (всего 22), расположенных на территории Чеченской и Ингушской республик. Так, только по 88 авизо, заверенным поддельной печатью №1 Грозсоцбанка, похищено свыше 6 миллиардов рублей, в связи с чем в различных регионах России возбуждено 21 уголовное дело.
Но много выявлено случаев, когда денежные средства похищались с использованием и подлинных бланков авизо, заверенных подлинными печатями Чеченских банков. Установлено, что около 1000 таких бланков авизо были в начале 1992 года похищены из расчетно-кассового центра г. Шали, Грозненского Евроазиатского банка экономического развития, коммерческого «Грозсоцбанка» и из некоторых других кредитных учреждений Чечни. Впоследствии они были использованы для хищений денежных средств в различных регионах России.
Чеченский наркорынок
Как отмечают эксперты значительную роль в активном приобщении России к системе международного наркобизнеса, сыграл развал СССР и образование на его территории относительно свободных «криминальных зон», на Кавказе и в Прибалтике.
По их данным, на начальном этапе развития независимой Чечни крупномасштабный наркобизнес не входил в сферу интересов режима Дудаева. Первичный капитал был сделан на незаконной торговле оружием, финансовых аферах, в основном с фальшивыми авизо и разграблении нефте- и транспортных коммуникаций. Кроме того, благодаря полученному в «наследство» парку воздушных судов и отсутствию контроля со стороны российских властей чеченские лидеры с успехом наладили канал транзитной контрабанды. В 1992-1993 годах диспетчерские службы России ежемесячно фиксировали в среднем 100-150 несанкционированных вылетов крупных авиалайнеров за пределы Чечни (из аэропортов Ханкала, Грозный-Северный и Калиновка) как в города бывшего СССР, так и в другие страны – Турцию, Иран, Иорданию, ОАЭ, Саудовскую Аравию и даже в Африку. Ежемесячно в Чечню ввозилось без уплаты пошлин и сборов различных товаров на сумму до 100 млн. долларов. На профессиональный уровень в области наркобизнеса режим Дудаева начал выходить только после налаженных в конце 1991 года контактов с бывшими ответственными сотрудниками КГБ СССР.
Возможно, именно на таких переговорах была достигнута принципиальная договоренность об использовании неограниченных транспортных и контрабандных возможностей «свободной Чечни» для переработки наркотиков.
Свой первый канал чечено-московская группировка наладила по еще «свежим» и надежным связям с полевыми командирами вооруженных группировок в северном Афганистане, наведенным в 80-е годы по линии КГБ СССР и ХАД (служба безопасности) ДРА.
Большая часть заготавливаемого представителями московской группировки «товара» складировалась неподалеку от границы, где опий на нехитром кустарном оборудовании перерабатывался в морфин. По мере накопления наркотика партии, в среднем до 2-3 тонн, на грузовиках или на вертолетах в контейнерах под видом коммерческого товара (или вместе с ним) перебрасывались через границу с Узбекистаном на аэродромы Термеза и Самарканда.
Там же груз разгружался практически легально, под охраной «официальных» ведомств режима Дудаева. Организаторы наркогруппировки предусмотрели обустройства специальной базы в Чечне для работы с наркотиками. По имеющимся сведениям, база располагалась в районе Шали на одном из небольших объектов. В конце 1991 года один из бывших офицеров КГБ и его чеченский партнер закупили в Англии небольшую фармацевтическую фабрику и завезли ее на шалинский объект. Возможности этого оборудования позволяли перерабатывать морфин в героин, достигая при этом невиданной для других наркодельцов чистоты «товара». Охраной наркобазы в Шали занимался специально созданный отряд из чеченцев и наемников.
Большая часть героина переправлялась через грузинских «друзей». Теми же частными самолетами партии наркотиков отправлялись в Кутаиси, перегружались там в грузовики или вертолеты и доставлялись в порт Поти. Здесь они обеспечивали «товару» прохождение таможни и безопасную погрузку на морское судно под украинским флагом. По некоторым сведениям, по грузинскому каналу в 1994 году было переплавлено около 15 тонн героина чеченского производства. Еще около 5 тонн было вывезено через порты Абхазии. Наркотики шли в Европу, в Румынию, в Прибалтику, в США, на Кубу. Линия по переработке наркотиков работала безостановочно до 1995 года. По оценкам экспертов, только за 1994 год она произвела около 30 тонн чистейшего героина. В начале января 1995 года база подверглась бомбардировке российскими ВВС.
Национальная культура
По данным Министерства культуры Российской Федерации в период, предшествовавший установлению дудаевского режима и произвольному вычленению из Чечено-Ингушетии Чеченской республики Ичкерии, общественно-культурная жизнь этого региона, хоть и не отличалась на фоне соседних кавказских республик какой-то особой яркостью и насыщенностью, тем не менее, была весьма интенсивной и содержательной. Шел активный процесс восстановления утраченных в годы сталинско-бериевских репрессий национальных, культурных и духовных ценностей. Со стороны центральных российских властей проявлялась заинтересованная забота о создании равных возможностей для пользования духовными благами всем народам, населяющим Чечню.
Была создана достаточно развитая материально-техническая база культуры. В республике работало три театра, действовало более 300 клубных учреждений, свыше 1000 библиотек (в том числе три республиканские). Издавалось 2 альманаха и 18 газет. Плодотворной творческой деятельностью заявляли о себе республиканские Союзы писателей и художников.
Приход Джохара Дудаева к власти сразу же и в первую очередь губительно сказался на всей общественно-культурной жизни Чеченской Республики. Террористический режим, стремясь обеспечить самосохранение, взял курс на полную изоляцию чеченского народа от остальной России, от какого бы то ни было воздействия европейской культуры и мировых духовных ценностей, на коренное изменение ориентиров своего существования. Искусственно были прерваны все контакты учреждений культуры Чечни с Министерством культуры Российской Федерации.
Началось стремительное разрушение укоренившихся институтов бытия, по существу был провозглашен поход «назад от цивилизации», стало активно насаждаться патриархальное сознание. Целенаправленно проводилось удушение культуры.
Такую «философию» постоянно проповедовал сам Джохар Дудаев, заявляя по грозненскому телевидению, что чеченским женщинам совсем не нужна школа, им достаточно двух классов образования, а мужчинам хватит четырех. Главное для них – военная подготовка.
По существу, в Чеченской Республике в короткий срок была разгромлена национальная интеллигенция. Те ее представители, которые открыто выступили против преступного режима Дудаева, подверглись жестоким репрессиям его охранки.
Директора музыкального училища В.Ковалеву, артистов симфонического оркестра супругов Шевченко, ректора Грозненского университета и проректора этого университета Р.Беслиева вооруженные бандиты убили.
С 1992 года перестали получать какие-либо средства библиотеки. Прекратилось их комплектование, приобретение для них инвентаря и оборудования, текущий и капитальный ремонт. Фактически был ликвидирован республиканский библиотечный коллектор. Под различными предлогами помещения, занимаемые библиотеками, передавались частным лицам или коммерческим организациям. Подобное происходило и с другими объектами культуры.
Национальное достояние чеченского народа в области культуры беззастенчиво разворовывалось, уничтожалось. В 1992 году были похищены редчайшие экспонаты из Чечено-Ингушского республиканского краеведческого музея. Пропала основная коллекция драгоценных металлов и ювелирных изделий.
«Деятельность» режима Дудаева привела к нарастанию национальных противоречий в Чеченской Республике. Этот процесс, к несчастью, проник и в область культуры. В этом смысле особо показательна судьба республиканского драматического театра. Сначала он развалился на две труппы: чеченскую и ингушскую, а затем здание театра было сожжено в результате столкновений на религиозной почве.
Положение населения
Жители Чеченской Республики в своих письмах жаловались на ухудшение положения представителей русскоязычного населения республики, просили федеральное руководство не допустить, чтобы «из-за нерешенных проблем взаимоотношений Чечни и России страдали простые граждане». Приведу некоторые выдержки из обращений и воспоминаний населения:
«Из Грозного уехала в марте 1993 г. Моего сына 5 раз грабили, снимали с него всю верхнюю одежду. По дороге в институт моего сына чеченцы сильно избили, проломили ему голову, угрожали ножом. Меня лично избили лишь потому, что я русская. Был убит декан факультета института, где учился мой сын. Перед нашим отъездом убили друга моего сына, Максима», - И.Чекулина.
«В феврале 1994г. пришли в квартиру чеченцы с автоматами, привязали к кровати и стали избивать в присутствии детей 2-х и 7 лет. С целью завладения квартирой. Старший сын пытался развязать руки матери, но увидевший это чеченец наступил ему ногой на руку. Вырвавшись, побежала к отцу на работу. По дороге встретила полицейский патруль. Просила о помощи, но они так и не приехали. Дудаевцы издевались над бабушкой (Мащенко Е.Е.). Заняли ее квартиру. 11 или 12 декабря я сама лично видела, как у женщины из нашего дома отбирали 3-х летнего ребенка. Стала защищать, но ее и мальчика застрелили. Дудаевские войска брали в заложники детей. До Моздока мы добрались с помощью российских войск», - Марина Камакина, 3- лет, родилась и жила в г. Грозном, русская.