Тяжелое положение украинских крестьян понималась и трезвомыслящими поляками. В их среде появилось четверостишие на латинском языке, убедительно объяснявшее причины восстаний: «славное польское королевство — небо для знати, рай для евреев и ад для крестьян». Казацко-крестьянское недовольство, естественно, выливалось в вооруженные выступления, ибо не только казаки, профессиональные воины, но и крестьяне, частые жертвы татарских набегов, были вооружены. Вспыхивавшие одно за другим восстания не были направлены против королевской власти, они были своеобразными обращениями к королю с просьбой восстановить справедливость, попираемую магнатами, евреями, униатскими и католическими прелатами.
В 1632 г. казачья делегация, приехавшая после смерти Сигизмунда III в Варшаву и потребовавшая права участвовать в выборах нового короля, основываясь на том, что казаки такая же часть государственного организма Речи Посполитой, как и шляхта, услышала в ответ: волосы и ногти тоже части организма, но их подстригают, когда они слишком вырастают.
Разгром очередного восстания в 1638 г., казалось, положил конец казачеству. Реестр был сокращен до 1200 человек, у казаков отобрали право выбирать гетмана и старшин, Варшава прислала правительственного комиссара, отнимались казачьи земли. Следующее десятилетие — время быстрой, интенсивной польской колонизации Украины.
Личная обида, нанесенная казачьему сотнику Богдану Хмельницкому (сосед-шляхтич захватил его имение, украл любимую жену, запорол до смерти десятилетнего сына) стала искрой, зажегшей пожар. Богдан Хмельницкий бежал на Сечь и поднял запорожцев на борьбу за казачьи права. Талант полководца и дипломата, привлекательность личности, популярность лозунгов, слабость польского правительства принесли победу, поразившую своей неожиданностью самих победителей — казаков.
Готовясь к восстанию, Богдан Хмельницкий не только разослал по всей Украине гонцов, звать на бой за веру и против панов, он сам отправился в Крым просить помощи у хана. 4 тысячи татарских всадников явились на Украину поддержать казаков и пограбить вволю. Казацко-татарское войско одерживает одну за другой сокрушительные победы над поляками (под Желтыми водами и Корсунем): берет в плен командующих и офицеров, захватывает оружие. В руках Богдана Хмельницкого оказывается вся юго-западная Русь.
Разрушение мифа о могуществе польской армии увеличивает силы восставших: казачье войско пополняется тысячами крестьян, поднимающих оружие против помещиков. Смерть короля Владислава в мае 1648 г., сразу же после поражения поляков под Желтыми водами, отвлекает внимание Варшавы от войны на Украине. Пользуясь этим, татары и казаки, под водительством Хмельницкого, осадили Львов и подошли к Замостью, вступив на территорию собственно Польши. Казалось, запорожский гетман открыл себе дорогу к Варшаве. Но Богдан Хмельницкий не вел войны с Польшей. Николай Костомаров, автор трехтомной биографии гетмана, упрекает Хмельницкого в нежелании продолжать победоносное шествие в глубь Речи Посполитой: «Он мог бы заставить панов согласиться на самые крайние уступки... совершить коренной переворот в Польше, разрушить в ней аристократический порядок, положить начало новому порядку, как государственному, так и общественному». Историк заключает: «Он не был ни рожден, ни подготовлен к такому великому подвигу». И объясняет это тем, что «сын своего века, Хмельницкий усвоил польские понятия, польские общественные привычки, и они-то в нем сказались в решительную минуту»64.
Костомаров несомненно прав, называя Богдана Хмельницкого «сыном своего века», и прав, подчеркивая «польскость» гетмана. В молодости Богдан участвовал в знаменитой битве поляков с турками под Цецорой, в ней погиб его отец. Выступление против поляков было продиктовано личной обидой, а не враждой к Речи Посполитой. Решив не продолжать осады Замостья, Богдан Хмельницкий приехал в Киев, где ему был устроен триумф. Киевляне называли Хмельницкого спасителем народа, Моисеем, выведшим его из рабства. Задержавшийся в Киеве по дороге в Москву иерусалимский патриарх Паисий поздравил гетмана с победами, отпустил грехи и благословил на новую войну против латинян.
Разгром польского войска стал сигналом для беспощадной резни поляков и евреев. Еврейский погром, вошедший в историю еврейского народа под названием «катастрофы», превзошел все, что знала Европа после крестовых походов. Число жертв никогда не было точно подсчитано. Убитые исчисляются десятками тысяч, было разгромлено около семисот поселений. Современники сохранили память о чудовищной, изуверской жестокости, с какой казаки и крестьяне расправлялись с евреями, не щадя женщин и детей. В это время архимандрит Иоанникий Галятовский, плодовитый автор книг о католицизме, исламе и еврействе, призывал в сочинении «Мессия Правдивый», написанном на украинском языке и посвященном царю Алексею: «Мы, христиане, должны ниспровергать и сжигать жидовские божницы, в которых вы хулите Бога; мы должны у вас отнимать синагоги и обращать их в церкви; мы должны вас как врагов Христа и христианства изгонять из наших городов, из всех государств, убивать вас мечом, топить в реках и губить различными родами смерти»65.
Нет оснований подозревать казаков и крестьян, резавших, топивших и другими способами убивавших евреев, в чтении И. Галятовского. Но его сочинения верно отражали настроения православного духовенства на Украине.
Летом 1649 г. огромная армия Хмельницкого, насчитывавшая, по некоторым сведениям, до 150 тыс. казаков и крестьян, также считавших себя казаками, поддержанная крымскими татарами, которых привел хан Ислам-Гирей, двинулась против поляков. Битва под Зборовом, начавшаяся удачно для казаков, ворвавшихся в польский лагерь, где находился недавно выбранный король Ян-Казимир (брат Владислава), не была доведена до победы, крымский хан, получивший подарки и обещания короля, вышел из боя.
Был подписан Зборовский договор. Десять лет назад его условия показались бы великолепными. В 1649 г. они выглядели недостаточными. Речь Посполитая соглашалась взять на службу, т.е. вписать в реестр сорок тысяч казаков — их выбирал гетман; на казачьей территории не могли находиться королевские войска; там запрещалось поселяться евреям; города сохранили магдебургское право: самоуправление для мещан, собственный суд, разделение ремесленников на цеха, имевшие свои гербы и печати; митрополит киевский стал членом сената. Со своей стороны Богдан Хмельницкий, признанный пожизненным гетманом, согласился на сохранение прежнего положения украинских крестьян, пошедших за ним в надежде стать казаками, свободными земледельцами. Польские помещики возвращались на Украину.
Богдан Хмельницкий соглашался на широкую автономию, не решаясь еще порвать с Речью Посполитой, но в то же время искал помощь Москвы, предлагая отдать себя в подданство царя, и помощь султана, обещая стать его вассалом. Гетман вел переписку и с западными государствами. По случаю побед над поляками Хмельницкий получил письмо от Кромвеля, звавшего гетмана уничтожать польскую знать, римское духовенство, идолопоклонство и евреев. Некоторые историки считают письмо апокрифом, хотя в нем точно изложены взгляды лорда-протектора.
Польский сейм отказался ликвидировать унию (это было одним из главных требований казаков), отказался принять митрополита в сенат. Война стала неизбежной. В мае 1650 г. под Берестечем снова столкнулись казацко-татарская армия Хмельницкого и польские войска. В разгар битвы татары обратились в бегство и захватили с собой гетмана. Потерявшее управление казачье войско было разбито. Новое соглашение, подписанное под Белой Церковью в сентябре 1651 г., сокращало регистр до 20 тыс. казаков, гетман обязывался подчиняться польскому великому гетману (главнокомандующему войска Речи Посполитой), казачья территория была сокращена до киевского воеводства (Черниговское и Брацлавское отобраны), евреи вновь получили право брать в аренду королевские и частные поместья на Украине.
Богдан Хмельницкий просил помощи Москвы с начала восстания. Москва не торопилась ее оказывать по многим причинам. Казаки, черкасы, как их называли, не пользовались особой любовью: еще жива была память о Заруцком, Лисовском, о казачьих полках самозванцев. Московский мятеж 1648 г. был свежим примером того, на что способна «вольница». Неясным было поведение гетмана, просившего Москву о покровительстве, но ведшего тайные (известные Алексею) переговоры с Турцией и не рвавшего окончательно связи с Речью Посполитой. Наконец, выступление на стороне Хмельницкого означало войну с Польшей, чего царь Алексей не хотел, считая себя не готовым. В 1649 г., отвечая на просьбу Хмельницкого, царь выразил согласие принять «под покровительство» казаков, при условия согласия на это Польши. Горячим сторонником присоединения Украины был Никон, убеждавший царя в необходимости распространения православного мира, находящегося под рукой Москвы.
Московская дипломатия действовала медленно, осмотрительно, ожидая, пока ситуация созреет. Важно было не оттолкнуть окончательно Хмельницкого и, одновременно, сохранить нормальные отношения с Польшей. В июле 1650 г. в Варшаву прибыл московский посол с жалобами. Во-первых, в некоторых официальных бумагах поляки не точно писали царский титул; во-вторых, в Польше печатались «бесчестные книги», в которых неуважительно говорилось о царе и московском народе. Посол потребовал, чтобы книги были сожжены, а владельцы типографий, печатники и владельцы имений, где находились типографии, казнены. Поляки сожгли некоторые книги, но остальные требования отклонили, выразив недоумение, что царь грозит войной по таким незначительным поводам. Три года спустя в Варшаву явился новый посол с прежними жалобами. И получил тот же решительный отказ. На этот раз полякам был предложен выбор: царь соглашался простить виновных в оскорблении его чести, если будет уничтожена уния и прекратится преследование православных на территории Речи Посполитой.