Новые, невозможные для поляков требования означали, что Москва приняла решение. 1 октября 1653 г. царь созвал Земский собор, которому был поставлен вопрос: принимать ли гетмана Богдана Хмельницкого со всем Войском Запорожским под царскую руку? Собравшихся известили, что турецкий султан зовет казаков под свою власть. Собор постановил, что поскольку король Ян-Казимир преследует православие, гетман и все Войско Запорожское освобождаются от присяги королю, становятся вольными и могут быть принятыми под высокую государеву руку.
Московские послы прибыли 31 декабря 1653 г. в ставку Богдана Хмельницкого Переяславль. 8 января генеральная рада запорожского войска, выслушав призыв гетмана отдаться «православному христианскому царю восточному», постановила присоединиться к Москве под именем Малая Россия. В благодарственном письме Богдан Хмельницкий, называя себя «наинижайшим слугой», «верным слугой и подданым», титуловал Алексея Михайловича уже по-новому — «царем и великим князем Всея Великия и Малые России самодержцем».
Земский собор решил принять «под высокую царскую руку» запорожского гетмана Богдана Хмельницкого и Войско Запорожское. Только с ними и было подписано переяславское соглашение. Число казаков устанавливалось в 60 тыс., за ними подтверждались все права и вольности. На жалование царь прислал 1800 тыс. ефимков. Все права сохранялись за шляхтой в том случае, если она присягала царю. Магдебургское право, о котором ничего не знали русские города, сохранялось в городах Малороссии. Резко ограничивались права гетмана вести дипломатическую деятельность, ему запрещалось иметь отношения с польским королем и крымским ханом (без царского разрешения). Малороссийские города, в том числе Киев, обязались принять московских воевод, которые не будут вмешиваться во внутренние дела Запорожского войска. Казачья территория расширялась по сравнению с Белоцерковским договором, оставаясь в границах Зборовского договора.
После того как представители рады присягнули, обещая свято выполнять договор, и потребовали, чтобы московские послы присягнули за царя, им было отказано. Пример польских королей, присягавших подданным, был отвергнут, ибо «польские короли неверные, несамодержавные, не хранят своей присяги», а московский царь-самодержец своего слова не меняет.
Чрезвычайную сдержанность проявило малороссийское духовенство, долгое время отказываясь присягать царю. В июле 1654 г. в Москву было отправлено посольство от духовенства, которое просило: оставить малороссийскую православную церковь под властью константинопольского патриарха, т.е. не передавать ее в юрисдикцию московского патриарха; не присылать на духовные места в Малороссию москвичей; не отсылать осужденных духовным судом в Москву. Только после получения удовлетворения малороссийский клир присягнул царю.
Начав в 1648 г. войну с поляками, Богдан Хмельницкий и его Запорожское войско после одержанных побед стали мечтать о независимой Украине. Москва виделась протектором, защитником. В Москве принимали Малороссию в подданство, соглашаясь на время сохранить некоторые атрибуты самостоятельности, но немедленно отправив в присоединенный край воевод и армию московских чиновников. Украинский историк Грушевський подводил итог происшедшему элементарно просто: «Украина жила как самостоятельное государство: выбранный гетман вместе со старшиной и войсковой радой управлял всей страной. Хмельницкий и старшина хотели сохранить этот строй, приняв покровительство московского царя. Но в Москве с этим не согласились, ибо московская держава не была свободным государством»66.
Торговались о правах и привилегиях казаки, духовенство, города. Совершенно не затронутым ни военными успехами Хмельницкого, ни решением Переяславской рады сохранилось положение крестьянства: они остались крепостными, которые работали на прежних хозяев, польских помещиков, присягнувших царю, и на новых — казаков и московского царя, собиравшего налоги.
Очевидцы записали, что вскоре после принятия «высокой царской руки», почувствовав ее тяжесть, Хмельницкий плакал, повторяя: «Не того мне хотелось и не так было тому делу быть». Сетования гетмана запоздали, Москва начала войну с Польшей за свои новые владения. Предлогом были все те же ошибки в написании царского титула и антимосковские книги. Ослабленная войной с казаками, Польша терпела одно поражение за другим. Русская армия двинулась в поход в феврале 1654 г., а в сентябре капитулировал Смоленск. Польский гарнизон сложил знамена к ногам победителей в том самом месте, где в 1634 г. сдалась полякам армия воеводы Шеина. Летом 1654 г. московское государство стало жертвой чумы. Никон, оставленный правителем в Москве (царь был в армии), убедил царицу и двор покинуть столицу, а затем уехал сам. Эпидемия была страшной: смертность (там, где были собраны сведения) колебалась от 85 до 97%. Способность московской армии успешно продолжать военные действия, несмотря на эпидемию, свидетельствовала о силе государства. В 1655 г. русские войска овладели Белоруссией и главными литовскими городами: Вильно, Ковно, Гродно. Царь Алексей стал «царем и великим князем всея Великия, Малые и Белые России». В марте 1656 г. молдавский воевода Стефан попросил царя принять в подданство Молдавию. В июне московский царь согласился взять под свою «высокую руку» православную Молдавию, которая была вассалом турецкого султана.
Ведя войну с Польшей, Москва бросила вызов Турции. Одновременно вспыхнул конфликт со Швецией. Отказавшись от престола, шведская королева Кристина передала трон своему двоюродному брату Карлу Густаву, который короновался под именем Карла X. Польша, теснимая Москвой, показалась шведам великолепной добычей. Момент — удобным для решения старых споров. В июле 1655 г. шведская армия обрушилась на Речь Посполитую. К сентябрю в руках завоевателей была почти вся страна, включая Варшаву и Краков. В польской истории поход шведов называют «потопом». Неизбежной была встреча двух врагов Польши: она произошла в Литве, куда явились шведские войска, но где уже были московские полки. Великий гетман литовский Радзивилл, не имея возможности сопротивляться, выбрал Швецию и подписал договор о переходе Литвы в шведское подданство.
Малороссийский узел закручивался все туже. Начинается шведско-московская война, шведы, по своему обыкновению, идут в направлении Пскова. Не доходя до города, довольствуются разграблением Печерского монастыря. В борьбу включается трансильванский князь Ракочи, вступающий в союз со Швецией. С ним устанавливает связь Богдан Хмельницкий, серьезно помышляющий о разрыве с Москвой. Карл X, Ракочи, Хмельницкий составляют планы раздела Польши: шведский король выражал желание приобрести центральную Польшу, Померанию с Данцигом и Ливонию, трансильванскому князю досталась бы Малороссия, Мазовия и Литва вместе с королевским титулом. Кое-что перепадало Радзивиллу и казакам.
Необыкновенную изворотливость проявил электор Бранденбургский Фридрих-Вильгельм. Владелец небольшого бранденбургско-прусского княжества, которое находилось в вассальной зависимости от Польши, он ухитряется стать независимым от Польши, перейдя к шведскому сюзерену, а затем освободиться от Швеции, предложив свое посредничество в шведско-московском конфликте. Москва отказалась, но Пруссия впервые заявила о себе на дипломатической арене.
В октябре 1656 г. в Вильно был подписан мир между Москвой и Варшавой. Условия его кажутся неожиданными: в обмен на твердое обязательство поляков, что царь Алексей после смерти Яна-Казимира будет избран польским королем, русские вернули все завоеванные территории. Вильненский договор отражал спор о направлении московской внешней политики, который вели советники царя. Присоединение Малороссии вынуждало делать выбор между югом и западом. Афанасий Ордин-Нащокин, в 50— 60-е годы ближайший советник Алексея, выдающийся дипломат и государственный деятель, в 1667—1671 гг. первый русский канцлер, предшественник многих петровских реформ, был против «малороссийского направления». Он настаивал, что Малороссия не стоит приносимых ради нее жертв, что главной целью московской внешней политики должно быть завоевание балтийского побережья, выход к морю. В связи с этим, считал Ордин-Нащокин, главным врагом Москвы была Швеция, а не Польша. Украинцы считали канцлера своим главным врагом в Москве. Сторонником примирения с Польшей был и Никон, мечтавший о союзе христианских народов против неверных.
Договор с Польшей был заключен без уведомления Хмельницкого, его представители, посланные в Вильно, к переговорам допущены не были. Им объявили, что Хмельницкий и казаки — подданные, а потому не должны выражать свое мнение там, где их судьбу решают послы государей. Хмельницкий ответил на это заключением тайного договора со Швецией и Ракочи, направленным против Польши. Смерть Богдана Хмельницкого летом 1657 г. оборвала эти планы. Но московские хлопоты с Малороссией только начинались.