Первый практический шаг был сделан 14 апреля 1863 года, когда царь утвердил решение об открытии губернских присутствий. До лета следующего 1864 года они появились по всей империи, причем их состав учитывал особенности конкретных административно – территориальных единиц. Председателям разрешалось по своему усмотрению приглашать в заседания предводителей дворянства губерний и городских голов на правах членов.
На присутствия возлагалось исполнение решений Главного присутствия и распределение пособий от Министерства государственных имуществ на местах. Никакой подробной инструкции, определяющей полномочия, они не получили, поскольку правительство не хотело усложнять и без того запутанные взаимоотношения местных органов власти, представляющих разные министерства.
В первые месяцы Главное присутствие занималось духовенством Западного края, положение которого более всего беспокоило царя и правительство.
Положением 1842 года устанавливались натуральные повинности крестьян в пользу священников, что противоречило акту 1861 года; настаивать на отработках означало разжигать неприязнь крестьян к духовенству. В качестве выхода из создавшегося положения присутствие считало возможным продолжать отпуск средств на строительство церквей и домов для причтов; бесплатно или по сниженным ценам снабжать их дровами, лесом на строительство и ремонт имения и т. д.; предусматривалось и денежное пособие от казны.
На Западные епархии (5689 церквей с 18382 духовными лицами) было выделено 200.000 рублей. с включением их в ежедневную смету Синода. Имелось ввиду в обозримом будущем постепенно увеличить размер дотации до 1.3 млн. руб., чем покрывался бы ущерб, понесенный духовенством из – за отмены натуральных повинностей.
С января 1863 года обсуждался вопрос о церковных советах. 2 августа 1864 года было издано “Положение о приходских попечительствах при православных церквах.” Попечительства избирались приходской общиной по желанию. Они занимались поисками дополнительных средств на содержание церкви и духовенства, устройством домов для причтов; сбором средств на школы, больницы, богадельни, приюты и на помощь беднейшим прихожанам. Закон определил основной источник – пожертвования, но допускались и специальные сборы с прихожан.
В 1879 на 31.119 приходских церквей имелось всего лишь 11.616 попечительств. За год им удалось собрать 1.959.062 руб., т. е. в среднем по 169 руб. на попечительство – сумма незначительная. Наибольшую сумму, 404.376 руб., собрали 625 попечительств в Самарской епархии.
В целом, таким образом, прихожане не поддержали идею создания приходских попечительств.
16 апреля 1869 г. вышел указ Александра II о сокращении приходов и причтов. Духовенство встало перед опасностью частично лишиться мест, а значит и средств к существованию.
Затея с сокращением приходов и причтов была наименее удачной в церковной реформе Александра II.
Таким образом, до смены правительственной политики в начале 80 – х годов существенно улучшить положение духовенства не удалось.
Другой задачей реформы было расширение его прав. Здесь главную часть работы исполнило не присутствие, а Второе отделение, собравшее из епархий предложения на этот счет Закон 26 мая 1869 г., объявил детей духовенства не принадлежащими к сословию, но сохранил за ними льготы и права, в том числе свободу от рекрутской повинности и право поступать в духовно – учебные заведения. С этого момента замкнутость духовного сословия канула в лету. 30 апреля 1871 г. вышел другой закон, по которому, в зависимости от положения отцов, дети получали права дворян или почетных граждан, что создавало новые возможности продвижения на поприще светской жизни.
Однако первое время, к удивлению властей, мало кто поспешил воспользоваться свободой. В год издания закона 26 мая приток в духовную школу “своих” детей не уменьшился.
Но постепенно поведение духовенства изменилось. Дети его стали широко использовать свои права, даже окончившие семинарии часто шли в гражданскую службу, поступали в светские высшие и специальные учебные заведения. Особенно много бывших семинаристов оказалось на историко – филологических и юридических факультетах университетов. В 1889 г. их число дошло до 34,5% !
Закон 26 мая 1869 г. был тесно связан с реформой духовных учебных заведений. Как уже упоминалось, готовить ее начал комитет под началом херсонского епископа Димитрия. Однако когда выяснилось, что под нажимом влиятельных светских лиц духовной школе грозит превращение в придаток Министерства народного просвещения, митрополит Филарет и другие разделявшие его взгляды, начали саботировать работы по составлению, а затем обсуждению проекта, который был обнародован в 1863 году. Недовольным неожиданно повезло: заключительный этап пришелся на обер-прокурора Ахматова, почитателя Филарета, старавшегося следовать его советам.
Тем временем, при дворе продолжался спор о роли духовенства в начальном народном образовании. Александр II никак не мог решить, на чью сторону склониться. Конец колебаниям положило покушение на него, совершенное Д. В. Каранозовым 4 апреля 1866 года. Новый обер-прокурор граф Д. А. Толстой, который еле развернуться в Главном присутствии, где главенствовал Валуев, неожиданно получил карт – бланки на преобразование духовной школы одновременно с назначением 14 апреля 1866 года. на пост министра народного просвещения. Новый комитет, на этот раз во главе с митрополитом Арсением, был образован 19 марта того же года. несмотря на сопротивление председателя, Толстой сумел повести дело так, что уставы семинарий и училищ составили в соответствии с его собственными представлениями.
14 мая 1867 г. уставы и штаты вступили в силу, а завершить реформу предполагалось в течении пяти лет; именно за это время ассигнования казны на духовную школу должны были возрасти на 1.5 млн. руб. в год. Целью ставилось выпускать образованных служителей церкви, способных совмещать пасторскую деятельность с учительством. Из учебных планов изъяли ненужные духовенству предметы:*стр45 сельское хозяйство, естественную историю, медицину и т. п. Однако перестройка шла по образцу светской школы и вводился принцип всесословности. В 1869 г. последовала реформа духовных академий, уставы которых к негодованию иерархии, во многом просто повторили университетские уставы 1863 года.
несмотря на огромные средства, которые поглотила реформа, и на линые усилия Толстого, как считает Римский, она не достигла конечной цели. Уже скоро обнаружилось, что духовенство не желает совмещать свою деятельность с преподаванием в светских школах Министерства народного просвещения.
Однако, замечает С. В. Римский, значительную роль церковь стала играть в начальном образовании. Он приводит следующие данные: в начале 60 – х годов XIX века число церковно-приходских школ быстро возрастало. Попытки министра народного просвещения отобрать их у церкви не получали одобрения императора. В 1861 г. насчитывалось 18.587 церковно-приходских школ с 318.443 учащихся, а в 1865 году – 21.420 с 413.524 учащимися.
Толстой переводил церковно-приходские школы в подчинение Министерства народного просвещение, преобразуя в народные училища. Тем не менее еще и в 1879 г. насчитывалось 4.681 церковно-приходская школа с 118.230 учащихся.
Римский делает вывод о том, что большая протяженность во времени, корректировки курса, незавершенность преобразований придают церковной реформе много сходства со светскими реформами Александра II. После смерти Александра II новое правительство признало неудачной церковную реформу на том основании, что она не оправдала ожидаемых надежд.
Существует и отличие от светских реформ. С самого начала церковная реформа приобрела многоплановый характер, была более закрытой от общества. Недаром современники, не зная о наличии единой программы преобразований, говорили не о реформе, а о реформе в Церкви.
Римский пишет, что вопрос о том, достигла ли своей цели церковная реформа, однозначного ответа не имеет. С одной стороны, успех налицо: ликвидирована сословная замкнутость, реформированы духовные учебные заведения, сокращены причты и приходы, оживилась жизнь приходской общины, разрешились права духовенства, на законодательно основе оно получило возможность широкого участия в начальном образовании народа.
С другой стороны, вплоть до 1917 г. так и не удалось решить проблему материального обеспечения сельских причтов, которая правительством рассматривалась как самая важная. Небольшое увеличение жалованья причтам не компенсировало последствия инфляции, рост дороговизны и расходов. Сельское духовенство, то есть большая часть белого духовенства России, оставалось к началу Первой мировой войны столь же бедным, как и до начала реформы. “Кроме того, замечает С. В. Римский, - авторитет Православной церкви так и не возвысился до степени желаемой сторонниками официальной религии.”13 Все это заслонило для современников позитивные результаты реформы, и уже к началу XX века раздались голоса, требующие новых преобразований.
Жестокий урок Крымской войны заставил правительство искать пути ускорения темпов экономического роста и ликвидации технической отсталости России. Реформаторское крыло правительства видело в развертывании железнодорожного строительства главное условие экономического роста, что соответствовало опыту ведущих для того времени индустриальных держав мира – Англии, Германии, США.
В январе 1857 года императорским указом было утверждено Положение об основных условиях для устройства сети железных дорог и Устав Главного общества железных дорог, объединившего видных русских и иностранных акционеров. Правительство надеялось, что иностранцы сумеют привлечь средства с заграничных рынков, и организовать строительство надлежащим образом. Обществу правительство дало гарантию получения чистого дохода в размере 5% годовых; предполагалось построить около 4 тыс. верст железных дорог.