Эффективность регулирования государством экономических процессов, на взгляд Дж.М. Кейнса, зависит от изыскания средств под государственные инвестиции, достижения полной занятости населения, снижения и фиксирования нормы процента.
Он писал: «Рикардо и его преемники просмотрели тот факт, что даже в долгосрочном периоде занятость не обязательно стремится к уровню полной занятости, что уровень занятости может изменяться и что каждой отдельной банковской политике соответствует отличающийся от других уровень занятости. Таким образом, существует много состояний долгосрочного равновесия, соответствующих различным мыслимым вариантам процентной политики органа, регулирующего денежную систему».
Как полагал Дж.М. Кейнс, государственные инвестиции в случае их нехватки должны гарантироваться выпуском дополнительных денег, а возможный дефицит бюджета будет предотвращаться возрастанием занятости и падением нормы процента. Иначе говоря, по концепции Дж.М. Кейнса, чем ниже норма ссудного процента, тем выше стимулы к инвестициям, к росту уровня инвестиционного спроса, что, в свою очереди, расширяет границы занятости, ведет к преодолению безработицы. При этом исходным для себя он считал такое положение о количественной теории денег, в соответствии с которым в реальной действительности «вместо постоянных цен при наличии неиспользованных ресурсов и цен, растущих пропорционально количеству денег в условиях полного использования ресурсов, мы практически имеем цены, постепенно растущие по мере увеличения занятости факторов».
В этой связи М. Блауг пишет: «Для Кейнса полная занятость зависит от правильного соотношения процентной ставки и заработной платы и может быть достигнута скорее путем понижения первой, чем сокращения второй. Фундаментальная причина безработицы у Кейнса состоит в том, что ставка процента в долгосрочной перспективе остается слишком высокой...». Вместе с тем, по Блаугу, «согласно кейнсианской теории удвоение денежной массы не приводит к удвоению уровня цен, но при этом воздействует на процентную ставку... потому, что кейнсианская функция спроса на деньги, в частности спекулятивного, учитывает «денежную иллюзию» или реакцию индивидов на любое, даже номинальное, изменение запасов наличности». И резюмируя свою позицию по отношению к учению Дж.М. Кейнса, М. Блауг восклицает: «Кейнсианская революция действительно имела место».[11]
Поводя итог рассмотрению экономических воззрений Дж. Кейнса, следует отметить, что сущность «кейнсианской революции» заключалась в отказе от ряда аксиом, общепринятых в неоклассической школе. К ним относится:
во-первых, тезис об автоматическом установлении равновесияспроса и предложения;
во-вторых, взгляд на национальный доход как величину постоянную при данном экономическом потенциале страны;
в-третьих, убеждение о нейтральном характере денег по отношению к экономическим процессам.
Дж. Кейнс выразил несогласие со всеми вышеупомянутыми тезисами. Более того, именно выявление причин, определяющих уровень национального дохода, было отправным пунктом его экономического анализа. Что касается денежных, монетарных факторов, то Кейнс считал, что они воздействуют и на изменения национального дохода, и на уровень занятости. Указание представителей неоклассического направления на то, что денежные факторы, в частности увеличение денежной массы с целью понижения процентной ставки, оказывают положительное влияние на экономику лишь в краткосрочном плане и в конечном, счете приводят только к инфляционному росту цен, Кейнс парировал утверждением, что «наша жизнь также краткосрочна».[12]
3. Взлеты и падения кейнсианской экономической политики.
После Второй мировой войны, вплоть до середины 70-х годов, вера в могущество кейнсианской экономической политики, способной разрешить противоречия капиталистического воспроизводства, неуклонно укреплялась, Расширялись масштабы государственного вмешательства. Неуклонно росли государственные расходы пособия и помощь бедным. Приоритетные цели этой политики - достижение полной занятости, выравнивание циклических колебаний экономики и повышение темпов экономического роста. А увеличение покупательной способности, отвечало и желаниям широких слоев населения, делая подобную политику особенно популярной. К тому же на первых порах, когда инфляционные процессы еще не дали о себе знать, рост цен был почти незаметен (о такой инфляции - 2-5% в год - говорили как о "ползучей" инфляции). Кейнсианцы, конечно, спасли капитализм, но потом стали делать одну ошибку за другой:
- Они считали возможным не соблюдать строго сбалансированность государственного бюджета, т. е. равенство доходов и расходов государства, что всегда считалось главным критерием мудрой бюджетной политики. Они тщетно надеялись, что сбалансирование бюджета должно происходить не каждый год, а на протяжении экономического цикла, когда избыток поступлений е казну в период подъема мог компенсировать недостаток бюджетных средств, возникший в условиях кризиса.
- Дефицит государственного бюджета покрывался за счет дополнительной эмиссии денег и государственных займов.
- Они сместили приоритеты в работе ЦБ. Если здоровая валюта требовала проведения жесткой антиинфляционной политики независимо от конъюнктуры, то теперь кредитно-денежная политика призвана была участвовать в регулировании эффективного спроса: увеличивать кредитно-денежную экспансию в период спада и ограничивать её лишь в условиях подъема экономики.В итоге, кейнсианцы вместо экономического роста получили взрыв инфляции.
К началу 70-х гг. завершился период высоких темпов экономического роста. Два энергетических кризиса ввергли экономику развитых стран во второй половине 70-х гг. в длительный период стагфляции - период, когда необычайно быстро стали расти цены и одновременно при этом шел спад производства. Инфляция превратилась в проблему номер один. Если в 60-е годы бюджетные дефициты были редкостью, то после 70-х они приняли уже хронический характер. Не случайно, приоритетной задачей финансовой политики правительств всех развитых стран стало оздоровление государственных финансов и снижение бюджетных дефицитов.[13]
Неэффективность государственного аппарата вызвала крайнее недовольство кейнсианской теорией и политикой. Ей стали приписывать все причины неудач экономического развития, и прежде всего обострение инфляции. Кризис испытала не просто кейнсианская теория, э вся концепция "государства благоденствия" - система социальных пособий, государственный сектор экономики, перераспределение национального дохода в пользу увеличения государственных расходов1 и, наконец, прямое регламентирование многих сфер деятельности частного предпринимательства. В итоге победное шествие кейнсианства как теории и как экономической политики в конце 70-х годов - начале 80-х завершилось "консервативной контрреволюцией». Центральное место в экономической теории Запада вновь заняла старая неоклассическая школа в лице монетаризма. Сторонники этих теорий противоположность нейнсианству считают, что необходимо максимально ограничить государственные налоги и расходы Государственное регулирование спроса нарушает, по их мнению, действие рыночных сил, а в долговременном плане ведет к усилению инфляции.
Известный итальянский экономист Ф, Модильяни очень точно охарактеризовал линию, разграничивающую кейнсианцев и монетаристов: кейнсианцы считают, что рыночная экономика подвержена колебаниям совокупного продукта, безработицы и цен, которые нуждаются в корректировке. "Монетаристы" же считают, что не существует никакой реальной потребности в стабилизации экономики до тех пор, пока рост денежной массы остаётся предсказуемым, что даже если бы существовала такэя потребность в стабилизации экономики, мы не обладаем способностью стабилизировать ее, и нам не следует наделять бюрократию слишком большой властью. По предложению монетаристов, на протяжении 80-х и 90-х годов благодаря денационализации и приватизации произошло значительное сокращение неэффективного государственного сектора экономики, снизились темпы роста государственных расходов, доля которых до этого в ВНП достигала во многих европейских странах 50%. Борьба с бюджетным дефицитом и инфляционными тенденциями приобрела первостепенное значение. Но это, тем не менее, не означало полного отказа от кейнсианских идей, требующих в целях социальной и экономической стабилизации государственного вмешательства. Политика всегда была прагматичной и в своем арсенале по-прежнему сохраняет многие и кейнсианские, и монетаристские рекомендации. «Посткейнсианство» сделало выводы из этих ошибок, но свято верит в истинность своей главной идеи - необходимости государственного регулирования экономической жизни с целью сохранения стабильности экономического роста и при этом избежать увеличения инфляции. Они считают, что снижение процентных ставок и расширение возможностей кредитования будет содействовать росту инвестиционного спроса и общему подъему экономики. В качестве антиинфляционного рецепта они предлагают добровольное соглашение между предпринимателями и профсоюзами об определенном темпе роста зарплаты, не превышающем рост производительности труда, контроль над ценами естественных монополий и т. п.[14]
Сегодня в нашей стране многие сторонники государственного регулирования экономики, в том числе и сторонники государственного социалистического планирования, готовы опереться на его авторитет. Мол, даже Кейнс был за регулирование! На самом деле все не так очевидно. Чтобы регулировать рынок, нужно сначала его построить. Россия же находится только на стадии перехода к рыночной экономике со всеми её трудностями.