В Великом герцогстве Тоскана «просвещенный абсолютизм» сложился в правление сына Марии Австрийской Петра-Леопольда (1765–1790). Экономические преобразования здесь в особенности были подчинены принципам меркантилизма. Вводилась свободная торговля зерном (1767), а позднее – и всеми другими продуктами, упразднены были внутренние таможни (1783), сняты всякие ограничения с экспорта и импорта. Сначала во Флоренции, потом в других городах были упразднены цехи и частично восстановлено местное самоуправление (коммуны во главе с выборными гонфалоньерами) уже на общесословной основе. В социально-правовой сфере был разрешен выкуп крестьянских повинностей (с 1780 г.), установлены общесословные правила взимания налогов, введена свободная купля-продажа недвижимости. По инициативе Петра-Леопольда была предпринята даже разработка монархической конституции (1781), в которой уклад «просвещенного абсолютизма» получил бы законодательное оформление; конституция предполагала соучастие в государственных делах представительных собраний.
В государствах Пиренейского полуострова – Испании и Португалии – преобразования «просвещенного абсолютизма» были отмечены важными особенностями. В Испании «просвещенный абсолютизм» более всего был обязан деятельности высших правительственных чиновников – министров Аранды, Кампоманеса, Флоридабланки (1766–1791 гг.), – ив меньшей степени личному участию монархов. Это ослабляло перспективы преобразований. Внимание было нацелено на усиление политической роли монархии и на сокращение влияния католической церкви. Была запрещена деятельность ордена иезуитов, ограничена церковная юрисдикция, ликвидированы правовые основы вмешательства церкви в народное образование, культуру. Экономические преобразования также были подчинены идеям меркантилизма: свобода торговли, в том числе внешней, отмена сословных ограничений на занятия промышленностью, ремеслом (в том числе и для дворянства). Проведена была широкая аграрная реформа, в итоге которой крестьянству были переданы в аренду необрабатываемые коронные земли.
В Португалии стремления «просвещенного абсолютизма» были связаны с деятельностью министра Помбаля (1756–1777) при короле Жозе I. Под его руководством было централизовано государственное управление, сокращено вмешательство церкви в государственную администрацию. Был запрещен орден иезуитов и даже конфискованы его владения (1759). Ликвидировано вмешательство церкви в дела образования и культуры. Однако в ряде аспектов политики и государственного строительства преобразования в Португалии сходствовали со стремлениями раннего абсолютизма, и политико-правовой уклад «законной монархии» здесь вполне не сформировался.
Преобразования и государственно-правовые формы «просвещенного абсолютизма» были характерны и для других стран Европы второй половины XVIII в. Отчетливый конституционный вид «просвещенный абсолютизм» приобрел в Польском королевстве в правление Станислава-Августа (1764–1795). Классическое выражение этот уклад получил в России в правление Екатерины II (1762–1796), где в особенности реформы показали сословно-дворянский смысл политики и политическую нацеленность на укрепление монархии. Сходство с явлениями «просвещенного абсолютизма» имели некоторые реформы и стремления в развитии государственности в Турция и в Японии второй половины XVIII в.
В результате преобразований «просвещенного абсолютизма» монархия XVIII в. во многих крупных и средних государствах приобрела новый политико-правовой вид – по-прежнему неограниченной монархии, но с либеральным режимом правления. Стремления к централизации и правовой унификации придали сословному обществу более современный, гражданский вид. Это создавало благоприятный фон для общей социально-политической модернизации, хотя сам уклад «просвещенного абсолютизма» был нацелен на консервацию прежнего правового и социального строя, в том числе путем усиленной государственной регламентации и полицейского регулирования.
§ 66. Развитие права в период «просвещенного абсолютизма»
Кодификация и обновление права
Преобразования «просвещенного абсолютизма» на особо важное место в государственной политике поставили обновление права. Всеобъемлющее упорядочение права и судопроизводства представлялось тогда политикам и монархам главнейшим путем к воплощению идеалов «просвещенного» правления и к созиданию совершеннейшего, основанного на «законах естества» социального порядка. Эти преобразования имели еще одну цель: всемерно централизовать дело юстиции, подчинить судопроизводство государственному надзору монархии. В этом состояли и исторические потребности модернизации восходящих к средневековью юридических порядков, в этом во многом заключался идеал всемерной полицейской .регламентации жизни общества, с тем чтобы не допустить «отклонения от правильных основ», а с тем и «повреждения государства». В силу таких общих причин «просвещенный абсолютизм» характеризуется крупнейшими по значению кодификациями права. Эти кодификации проводились нередко с привлечением особых законопроектных комиссий, они знаменовались новыми научными приемами и юридическими принципами. Именно «просвещенный абсолютизм» выдвинул кодификацию как важнейший метод модернизации права, что вообще характерно для развития права последующих веков. «Совершенный свод законов, – замечал король Фридрих II в особой речи о законодательствовании перед Академией наук, – был бы шедевром человеческого разума в искусстве управления государством. Увиделось бы единство начертаний и правил столь точных и упорядоченных, что управление государством соответственно таким законам было бы подобно часам, в которых все пружины сделаны в едином измерении. Узрелось бы глубокое понимание человеческих душ и духа нации...».
66.1. Кодификации уголовного права и судопроизводства
Уголовному законодательству и судопроизводству в кодификациях «просвещенного абсолютизма» уделялось приоритетное внимание. Эта сфера в наибольшей степени прямо касалась взаимоотношений подданных-граждан и государственной власти. Также в большинстве стран, где сформировался «просвещенный абсолютизм», уголовное законодательство было в наибольшей степени неупорядочено, восходя к памятникам права XIV–XVI вв. Уголовная юстиция характеризовалась судебным произволом, свободой судейского усмотрения в очень многих вопросах. Последнее не только вызывало обоснованную социальную оппозицию, но и не отвечало стремлениям монархии к всемерному урегулированию юстиции едиными законами.
Первым новым кодексом эпохи «просвещенного абсолютизма» стал «Свод баварских уголовных законов» (1751). Он был подготовлен с учетом новых требований к судопроизводству, следствию и к допустимым видам наказаний. Однако большее значение имели акты кодификации Австрийской монархии.
Подготовленный в итоге развернувшихся с 1753 г. в Австрии кодификационных работ кодекс – (Уголовное уложение Терезии) (Constitutio cruninalis Theresiana, 1768) – был одновременно сводом и процессуальных правил, и материальных норм. Уложение (в 104 ст.) состояло из 2 частей: 1) Об уголовном судопроизводстве, 2) О преступлениях, подлежащих уголовному рассмотрению, и их наказании. По своей структуре и систематике правонарушений «Терезиана» следовала традиции германского права, восходящей к «Каролине». Однако модернизация также была значительной, хотя и не во всем соответствовавшей декларированным началам политики «просвещенного абсолютизма».
Важнейшим мотивом кодификации уголовного права и судопроизводственных правил в «Терезиане» была централизация юстиции, повышение степени ее подзаконноcти. Поэтому правовые предписания были направлены на то, чтобы сколько возможно меньше оставить усмотрению судьи. Своеобразно было построение кодекса: помимо общих правоположений, содержащихся в первой части, каждая статья второй части, описывая отдельный вид преступления, конкретно определяла, по каким уликам можно возбуждать дело по данному обвинению, по каким прибегать к допросу и, особо, к следствию с использованием пытки, что считать смягчающими и отягчающими обстоятельствами. Причем перечни последних также были конкретны: то, что отягчало ответственность в одних преступлениях, иногда не играло такой роли при обвинениях в других.
В понятие и квалификацию преступлений вводилось точное требованиеих законности: преступлением считалось то, что направлено против конкретных запрещений законов (подразумевалось, ранее изданных). Все преступления подразделялись на направленные против (1) публичных и (2) частных интересов. Еще одной важной особенностью кодекса было сокращение объема уголовной репрессии: значительное число видов незначительных правонарушений, которые ранее подлежали уголовной ответственности, было исключено; отныне они должны были войти в число подлежащих полицейским мерам воздействия. Основными объектами преступлений были христианское вероучение, интересы короны и государства, должностные порядки. В числе частных преступлений наибольшего внимания удостоились убийство и воровство. Ограничивая церковную юрисдикцию, «Терезиана» неожиданно большое место уделила преступлениям сексуальным и против морали, семейных устоев. Едва ли не впервые в уголовном законе здесь были зафиксированы преступления, совершенные путем печати (пасквили, карикатуры и т. п.).
Система наказаний осталась достаточно жесткой. Хотя наиболее зверские (утопление, погребение заживо, разрывание животными) отменялись. Смертная казнь по-прежнему подразделялась на особо жестокую, назначавшуюся за сверхтяжелые преступления (в виде сожжения, четвертования, колесования) и обычную, полагавшуюся за просто тяжкие преступления (отсечение головы, повешение для женщин). На втором по значимости месте стояли отяготительные, или болезненные, наказания. Кним были отнесены и собственно телесные наказания (главным образом, путем прогнания сквозь строй), и публичные работы, и ссылка, и тюремное заключение. Ссылка регламентировалась по образцу римского права: или в какое-то определенное место, или с исключением каких-то мест. Третьим определенным видом наказаний были штрафы. Могли применяться еще и неопределенныенаказания, налагавшиеся по усмотрению судьи. Закон оговаривал только, что запрещалось впредь в качестве уголовного наказания определять к военной службе. Здесь были и отстранение от должности, и лишение некоторых прав, и т. п. В качестве дополнительной меры могла применяться конфискация имущества – полностью или частично.