В античном обществе исповедование только общепринятой религии было обязательной чертой гражданского полноправия. Общественное отправление чужих культов не допускалось, и иноверие заранее исключало человека из большинства политических и частных прав. Во многих случаях проявление иного, нежели общепринятое, вероучения расценивалось как святотатство и влекло уголовное наказание (обычно тягчайшее). В эпоху Римской империи принятие христианства означало одновременно утрату римского гражданства со всеми вытекающими последствиями. В период поздней Римской империи, когда христианство получило значение официальной религии, напротив, исповедание только этого вероучения стало предметом охраны государственного закона. В 380 г. декретом предписывалось держаться правил, установленных апостолом Петром, под угрозой уголовных наказаний. Целой серией постановлений (381–385 гг.) запрещались языческие жертвоприношения, организация нехристианских праздников.
В эпоху средних веков отклонения от принципов господствующего вероисповедания (католического в Западной Европе, православного – в Византии, в Восточной Европе) рассматривались как ереси и всемерно преследовались в рамках канонического права (см. § 40). С XI–XII вв. постановлениями церковных соборов неукоснительное преследование отклонений в вероучении было вменено церковью в обязанность светским властям. Исповедание не господствующего в данном месте вероучения вело к гонениям, уголовному преследованию. Согласно канонам мусульманского вероучения уравнение в правах мусульман и немусульман не допускалось, и немусульманам разрешалось исповедовать свои религии, не проявляя этого явно и открыто. Известная свобода вероисповедания допускалась только в Монгольском государстве (XIII–XIV вв.) – вплоть до принятия монголами ислама в качестве официальной религии. В восточно-азиатских государствах (Китае, Японии) принудительность вероисповедания не была безусловной: как правило, допускались оба распространившихся исторически вероучения (конфуцианство и буддизм или буддизм и синтоизм). Однако приверженность некоторым сектам внутри буддизма преследовалась. Исповедание христианства могло допускаться, могло быть запрещено (как в Японии с началом сегуната в XVII в.) под угрозой смерти.
В Европе поворот в признании права человека на свободу верить, сообразуясь со своим только убеждением, осуществила Реформация (XVI в.). Основоположник реформационного обновления Мартин Лютер выдвигал как безусловное право человека верить по-своему и быть в этом свободным от принуждения власти. (Границы деятельности мирской власти оканчиваются на пороге души, отмечал Лютер, помыслы которой могут быть ведомы лишь Богу. Если власть принуждает верить так или иначе, следует ослушаться, призывал Лютер, и смиренно принять кару – во имя спасения души.)
Постановлением Аугсбургского мира (1555 г.) после Крестьянской и общегражданской войны в Германии впервые было закреплено право придерживаться или католического, или протестантского вероучения. Развитие Реформации привело, однако, к притеснениям на этот раз католиков в тех странах, где победил протестантизм: в Нидерландах, Швеции, Англии и др. Положение католиков, протестантов-пуритан в Англии после революции XVII в. стало особенно тяжелым. Не исповедующим англиканизм была закрыта дорога в Палату лордов, ко многим общественным и государственным должностям (1661 г.), католикам было запрещено обучать своей религии, их браки не приобретали правового значения, они не могли без особых установлений приобретать недвижимость (1673 г.). Ограничивающиеих права законы были аннулированы только в 1829– 1847 гг., но вплоть до конца XIX в. католическая церковь в Великобритании не признавалась церковью.
В XVII в. в ряде западных государств были приняты первые законы, гарантирующие веротерпимость в рамках христианского исповедания (в Англии, например, в 1689 г.). Однако это не сопровождалось признанием за инаковерующими полных гражданских прав. Более последовательным было законодательство «просвещенного абсолютизма» (см. § 65). Почти единовременно во многих странах были изданы законы о терпимости разных исповеданий (Пруссия, 1781 г.), об уравнении всех христиан в правах (Австрия, 1781 г.), о свободе вероисповедания для нелютеран (Швеция, 1781 г.), о религиозной свободе (Дания, 1771 г.), об уравнении прав протестантов (Франция, 1787 г.). Все эти законы касались только разных ветвей христианства. Предоставление свободы вероисповедания мусульманам (хотя и без права на пропаганду своего вероучения) было реализовано только в России (1783 г.). Во второй половине XVIII в. законодательство разных стран предоставило некоторую свободу и приверженцам иудаизма.
Законченное признание принцип свободы вероисповедания получил в конституционных актах конца XVIII – первой половины XIX в. Однако затем в силу разных причин во многих конституциях было закреплено привилегированное или единственно официальное положение какого-либо одного вероисповедания. Гражданская свобода вероисповедания уравновешивалась принципом государственной церкви и, как правило, подавляласьим. Конституция объединенной Италии, основанная на Пьемонтском статусе 1848 г., объявляла государственной католическую церковь, датская конституция 1849 г. – лютеранство, греческая конституция 1864 г. – восточное православие. Признавая с 1856 г. право на свободу вероисповедания за христианами и равенство гражданских прав, законодательство Османской империи сохранило официальное значение только мусульманства. В ряде государств, признавая за гражданами свободу религиозных убеждений, конституционные законы сохраняли конкретные запреты на отдельные религиозные институции или проявления. Так, в Швейцарии запрещалось пребывание в стране иезуитов, основание новых религиозных орденов и восстановление прежде закрытых. Согласно Органическому закону Мексики 1873 г., в общей форме провозгласившему отделение церкви от государства, тем не менее запрещались монашеские ордена.
Наиболее последовательно принцип религиозной свободы гражданина оказалось возможным осуществить в рамках отделения церкви от государства, хотя такой нейтралитет государства и вызвал критику со стороны церквей, прежде всего католической. В Европе одним из самых решительных в этом отношении стал французский закон 1905 г. И в целом новый этап религиозной свободы пришелся на XX в.
Утверждение в праве свободы слова оказалось исторически самым непосредственным образом взаимосвязано с принципом религиозной свободы.
В античном обществе отношение закона и власти к слову, не согласующемуся с общепринятым или считающимся таковым, не различалось от преследования инакомыслия в религиозной сфере: все одинаково рассматривалось как богохульство или, в лучшем случае, как проявление непочтения к власти (что также считалось одним из важнейших уголовных преступлений).
В эпоху средних веков взаимосвязь свободы слова и религиозной свободы также была безусловной. Публичное и даже индивидуально-семейное высказывание мнений, не соответствующих официальной позиции церкви, власти или общины, пресекалось так же, как и претензии на исповедание необщепринятой религии. В период Высокого Средневековья появились и первые светские законы, специально направленные на регламентацию общественного мнения в духе требований уже только светской власти. В Англии, например, особыми статутами было запрещено распространять ложные слухи (1295 г.), а еще ранее закон запретил распространение «возмутительных лжей», которые могли побудить народ к недовольству (1190г.).
Ограничения по тем или иным соображениям на распространение литературных произведений появились также в античную эпоху. Как правило, преследования были связаны с религиозными соображениями и носили единичный характер. По решению афинского ареопага были сожжены списки сочинений философа Протагора (конец V в. до н. э.). Иногда такие запреты принимали массовый размах (например, император Август вынес до 2 тыс. запретов на книги), но оставались индивидуальными. Кроме религиозных мотивов, власти в этих решениях начали руководствоваться новыми: борьбой с суеверием (запрещение гадательных книг в Риме в I в.), охраной общественной нравственности (гонения на Овидия за «Любовные элегии»), запретами порицать действия власти.
С началом книгопечатания (в XV в.) практически одновременно сложилась практика индивидуальных разрешений на публикацию книги – первое из известных было дано в Венеции в 1480 г. под предлогом, что книга «ортодоксальна и богобоязненна». В дальнейшем это приобрело вид обязательной предварительной цензуры книг посторонними властями. Без их разрешения издание книги считалось преступлением и преследовалось наравне с посягательствами на религию.
Один из первых общих регламентов, относившихся к цензуре книг, появился в 1486 г. в Майнце (Германия), спустя всего 20 лет после изобретения книгопечатания. Регламент запрещал издание и распространение любых сочинений, «в какой бы науке, художестве или знании ни состояли» на народном, немецком языке без предварительного рассмотрения их цензурор университетских профессоров. В 1515 г., опираясь на решение Латеранского собора, католическая церковь потребовала сделать цензуру книг обязательной везде.
На протяжении XVI-XVII вв. предварительная цензура стала главным правовым методом регулирования печати – как в отношении факта издания, так и по содержанию произведений. В Англии запрещалось распространять или печатать произведение без разрешения Тайного совета или епископа (1559 г.). Во Франции разрешение изданий было отнесено к прерогативе короля (1539 г.). В Германии и северных странах цензура была возложена в основном на университеты. Распространение нецензурованных произведений стало приравниваться к еретичеству. Законами вводились и первые общие запреты на содержание литературных произведений. Так, патентом Генриха II Французского (1547 г.) запрещалось печатать книги против католической религии, книги без обозначения автора и типографии. Особо во Франции были запрещены книги по астрологии вообще (1560 г.). В Англии декретом Звездной Палаты запрещались издания, направленные «против церкви, государства, правительства и добрых нравов».