· Сапожники, 21-дневная забастовка с участием 15000 работников.
· Каменщики: 9000 забастовщиков, 36 дней забастовки, которая закончилась компромиссом.
· Плотники: 4500 бастующих, 23 дня забастовки, вернулись на работу, добившись улучшений условий труда и повышения заработной платы.
· Портовые рабочие: 57-дневная забастовка, 6000 участников, успеха не достигнуто.
· Моряки и кочегары: 4500 забастовщиков 57 дней забастовки; результат позитивный.
· Водители транспорта: 8 дней забастовки, полный успех, 12 тысяч забастовщиков.
· Маляры: 45 дней сопротивления, 3500 человек, средний успех.
· Механики: различные выступления; в целом достигнута победа, завоеван 8-часовой рабочий день.
· Возчики: несколько выступлений. Кроме того, произошли забастовочные выступления шляпников, макаронниколв, пекарей, резчиков по дереву, огранщики, текстильщики и другие[5].
Рабочая демонстрация ФОА 1 мая 1904 подверглась нападению полиции, которая открыла огонь по толпе, в результате чего один матрос погиб и сотня человек получила ранения. Некоторые демонстранты ответили выстрелами на нападение полиции, в результате чего было несколько жертв среди одетых в униформу[6]. Забастовки и акции протеста нарастали; удалось добиться существенного прогресса в борьбе за 8-часовой рабочий день и повышения заработной платы.
С 30 июля по 2 августа состоялся четвертый конгресс ФОА, утвердивший «Пакт солидарности» и «Систему организации», которые остаются в силе до сегодняшнего дня. В них были очерчены принципы федерализма, интернационализма (название ФОА было изменено на ФОРА, с добавлением слова «региональная», означающего солидарность без каки-либо национальных границ) и цель организации, которая выходила за профессиональные рамки, стремясь к макситмально полному освобождению человека. Были образованы комиссия по распространению антимилитаризма и Фонда солдата, призванный оказывть помощь тем, кто намерен дезертировать от обязательной военной службы. Укрепились связи с газетой La Protesta, которая стала выходить ежедневно, с тем чтобы лучше отражать мнения Федерации. В отношении роста механизации в мастерских и на рабочих местах, была принята следующая резолюция:
Конгресс заявляет, что чем больше развивается механизация во всех отраслях производства, тем больше возможностей создается для благосостояния; поэтому Аргентинская региональная рабочая федерация приложит все свои усилия с тем, чтобы машины перестали быть исключительной монополией эксплуататорского класса, в ущерб другому, эксплуатируемому классу, достигнув, таким образом, того, чтобы механический прогресс стал делом, благотворным для человечества.
—Четвертый конгресс ФОА[5]
5. Полицейские преследования. Сближение с ВСТ
В октябре 1904 года демонстрация в Росарио была в упор обстреляна полицейскими, а 21 ноября общее собрание торговых работников Росарио подверглась нападению со стороны полиции, убившей двоих работников (позднее несколько других скончались в госпиталях). На следующий день рабочие пекарен объявили забастовку, и полиция убила 19-летнюю участницу стачки. ФОРА объявила всеобщую забастовку, но на следующий день полиция атаковала похоронную процессию, несшую тело на кладбище, и выкрала его, чтобы затем доставить на кладбище под строгой охраной. ФОРА провела демонстрацию в 500 метрах от кладбища в знак протеста, но толпа была окружена силами безопасности, которые открыли по ней огонь, убив 6 демонстрантов, включая 10-летнего ребенка, и ранив около 50 человек. Всеобщая забастовка ФОРА продолжалась еще три дня, будучи продлена позднее еще на 2 дня. Она затронула почти всю страну, полностью парализовав некоторые провинции[7].
С 12 по 18 августа 1905 года состоялся Третий конгресс ВСТ, на котором синдикалистское течение одержало верх над приверженцами парламентаризма. Всеобщая стачка была признана в качестве формы борьбы, и было заявлено, что парламентская деятельность и партия служат лишь дополнением к материальному действию пролетариата и экономической борьбе рабочих организаций.
Это возрождение антиполитических настроений положило начало сближению между ВСТ и ФОРА, и возникли проекты слияния обоих профцентров. В этой атмосфере сближения накануне съезда социалистов, ВСТ и ФОРА совместно организовали Первомайские выступления, которые были подавлены полицией, а также акции протеста 21 мая с участием 40 тысяч трудящихся. Полиция вновь разогнала этот митинг на площади Лавалье в Буэнос-Айресе; дело закончилось гибелью двух рабочих[7].
6. V Конгресс и анархо-коммунизм
ВСТ предложил Пятому конгрессу ФОРА подписать пакт солидарности между обеими организациями. С 26 по 30 августа ФОРА проводила свой V конгресс, на котором присутствовали представители 100 рабочих обществ, 4 местных федераций и 1 профессиональной федерации. В своем первом заявлении конгресс приветствовал «товарища Планаса», который предпринял неудачное покушение на президента Мануэля Кинтану. Среди других обсуждавшихся тем была одобренная рекомендация членам организации «не давать себя арестовывать без обоснованной причины, вплоть до применения трагического насилия для пресечения этих нарушений со стороны полиции, причем общества, к которым они [задерживаемые] принадлежат, должны оказать им материальную и моральную поддержку». На предложение ВСТ конгресс ответил:
После 3-часовых дебатов, конгресс 54 голосами против 2 принял знаменитую «финалистскую» (то есть, закроепляющую общественно-политические цели организации; от испанского fin, цель) декларацию принципов, предложенную Местной рабочей федерацией Росарио, Местной рабочей федерацией Санта-Фе и Уругвайской региональной рабочей федерацией[8].
Делегаты V конгрнесса ФОРА, с той целью, чтобы рабочие общества не останавливали свою освободительную деятельность на завоевании немедленных улучшений, которые вскоре будут снова отняты, если работники не имеют точного осознания своих прав и обязанностей, делают следующее заявление: Пятый конгресс Аргентинской региональной рабочей федерации, в соответствии с философскими принципами, которые придают смысл существованию организации рабочих федераций, заявляет, что одобряет и рекомендует всем своим членам осуществлять пропаганду и как можно более широкое просвещение в том смысле, чтобы привить трудящимся экономические и философские принципы анархистского коммунизма. Такое обучение, не позволяя остановиться на завоевании 8-часового рабочего дня, приведет их к полному освобождению и, как следствие, к предстоящей социальной эволюции.
—V конгресс ФОРА[7].
6.1. Дискуссии по поводу «финализма»
С тех пор ФОРА стала профсоюзным движением с опредеденной идеологической направленностью и своим проектом общественно-политического устройства («финалистской» организацией). Профсоюзы, выступавшие против ФОРА, социалистическая и радикальная партия, а позднее и партийные коммунисты, критиковали ее за выбор определенной, анархо-коммунистической идеологии и «настаивали на освобождении профсоюзов от любой идеологической определенности, считая ее препятствием на пути к единству трудящегося класса. Для них, все, что подрывает нейтралитет профсоюзного движения, не может быть чем-либо иным кроме догматизма и сектантства»[9].
Два года спустя провалилась первая попытка объединить ФОРА и социалистический ВСТ. В отавет на критику со стороны так называемых «чистых синдикалистов» и социалистов, которые отдавали приоритет единству класса в борьбе за экономические выгоды, «фористы» (члены ФОРА) заявляли, что:
Общая ненависть к буржуазии и общие потребности наемных работников могут в тот или иной данный момент вызвать к жизни такое «единство класса». Но как только дело доходит до обсуждения социальной проблемы, возникают антагонизмы, и сразу же произойдет разделение. Как в ходе забастовки добиться гармонии между теми, кто поддерживает необходимость передать свои требования на произвол арбитражного суда, и теми, кто выступает против любого примиренчества, строя свой успех на прямом и революционном действии? И в том случае, если трудящиеся столкнутся с реальностью победоносной революции, неужели им удастся сохранить «свое классовое единство»? Разве не возникнет немедленно идеологическая проблема, предопределяющая столкновение между сторонниками различных теорий социальной реконструкции?
—La Organización Obrera, 1924.
Видный итальянский анархист Луиджи Фаббри, живший в Буэнос-Айресе, резко раскритиковал тактику аргентинских анархистов за отождествление Федерации и профсоюзов с анархистской идеологией:
Не хочу быть пророком бед, но сильно опасаюсь, что рано или поздно нашему движению в Аргентинской республике придется дорого заплатить за эту тактическую ошибку. Чтобы не быть догматической или авторитарной, (профсоюзная организация) должна избегать любых заявлений, которые могут разделить пролетарскую массу в соответствии с особыми партийными предпочтениями... (Она ставит) противников в моральном отношении в условия неполноценности только потому что те находятся в меньшинстве. Это все равно что сказать рабочим, которые думают не так, как мы: «Вон!»[10]
Со своей стороны, анархисты из ФОРА не принимали нейтрального профсоюзного движения, без четкой идеологии, и не считали «классовое единство» правильной тактикой. Критикам из числа социалистов, чистых синдикалистов и анархистов вроде Луиджи Фаббри, они отвечали:
"Любая организация, как финалистская, так и якобы нейтральная, опирается на идейные основы и общие принципы, которые ее вдохновляют. Любое объединение предполагает наличие какой-либо идеи, принципа, конечной цели".
—Марио Андерсон Пачеко
Эта позиция была настолько характерной для ФОРА и ее радикальной идеологии, что ее делегаты на конгрессе по восстановлению Международной ассоциации трудящихся в Берлине в 1922 году присоединились к этой интернациональной организации лишь условно[11]. Окончательное вступление было ратифицировано ФОРА позднее.