5.1. Мнение Государственного Совета
Насколько сложен был вопрос, видно из того, что вопрос рассматривался ещё на заседании Совета императора Павла, а затем ещё полгода на совете Александра I.
11 апреля 1800 состоялось первое заседание по Грузии. Но если „молодые друзья“ Александра были против присоединения, то в Совете преобладала „империалистическая“ партия, которая мыслила ещё в духе эпохи Екатерины. По их мнению, необходимо удержать Грузию из-за богатых рудников (о которых сообщал Мусин-Пушкин), ради спокойствия границ, а также во имя достоинства империи.
Все проблемы были бы сняты в случае двустороннего решения вопроса, и грузинские послы уже с месяц находились в России, но Совет упорно не желал, и не обсуждал двустороннего рассмотрения. Он продолжал настаивать на выгодах проекта. В том первом заседании вопрос так и не был решен.
15 апреля 1800 года состоялось второе заседание. Генерал-прокурор Беклешов потом говорил „о крайнем отвращении Государя к принятию Грузии в подданство России“, так как он „почитает несправедливым присвоение чужой земли“[3]. На этом заседании Совет представил проблему в качестве дилеммы: по его мнению, возможно или полное присоединение, или полная независимость. Поскольку независимость будет гибельна для Грузии, следовательно, заключил Совет, возможно только полное присоединение. Придя к такому заключению, Совет постановил отправить в Грузию графа Кнорринга с целью выяснить, может ли Грузия быть царством независимым, и действительно ли народ единодушно желает присоединения.
5.2. Доклад Воронцова и Кочубея
Если в Совете возобладала „имперская“ партия, то Негласный комитет Александра в большинстве был против проекта присоединения. Мнение этих людей было выражено в докладе А.Воронцова и В. Кочубея, который был подан императору 24 июля 1801 года (за 4 дня до доклада Кноринга). Авторы исходили из того, что основным принципом политики Александра на настоящий момент является не расширение империи, а внутреннее благоустройство. Вопрос о завоевании Прикаспия более не стоит, а присоединение Грузии всегда было лишь частью этого плана. Единодушное желании грузинского народа тоже сомнительно, ибо каким образом мог выразить свое единодушие народ? Богатство грузинских рудников крайне сомнительно, но и их Грузия предлагает передать России, поэтому ради рудников полное присоединение не имеет смысла. Авторы доклада „оценивали присоединение Грузии с точки зрения государственных интересов России и отнеслись отрицательно к этому присоединению. Что же касается точки зрения права, то они, конечно, отлично знают, что ни о каком праве здесь не может быть и речи.“[3]
Воронцов и Кочубей предлагали: избрать на царство одного из царевичей по порядку наследства или исходя из личных качеств, при необходимости удалить иных претендентов, оставить в Грузии некоторое количество войск „на продовольствии земли“. Предлагалось так же назначить министра при царе.
5.3. Миссия Кнорринга
Миссия была возложена на Кнорринга Высочайшим рескриптом 19 апреля 1801 года. 22 мая Кнорринг въехал в Тбилиси, где и пребывал практически все время. Исход его миссии был предрешен постановкой вопроса в Совете, он только решал дилемму: полное подчинение или полная независимость. А на тот момент о полной независимости речи быть не могло.
К моменту прибытия Кнорринга Грузия уже полгода находилась без власти: царевичу Давиду не позволяли провозгласить себя царем, но он считался утвержденным наследником. Когда русские солдаты присягали Александру, грузин к присяге не приводили. Страна страдала от анархии, лезгинских набегов и последствий персидского нашествия — прибывший в те дни в Тбилиси генерал Тучков застал город ещё разрушенным, с двумя целыми улицами. Тучкову Кнорринг сообщил по секрету, что присоединение Грузии вопрос ещё не решенный.
„А данное слово и обязанность государей российских защищать христиан, особливо единоверных, против варварства магометан?“ — осмелился я возразить. „Теперь во всем другая система“, — отвечал он на то.[15]
«Генерал Кнорринг не смог найти ничего, кроме той путаницы, которую он доложил в отчете государю…. он впадает в ту же ошибку, что и другие офицеры-наблюдатели: их глаз, привыкший к порядкам плац-парада и канцелярии, видел в Грузии один хаос и беспорядок.»
Пробыв в Грузии 22 дня, Кнорринг вернулся в Перербург и 28 июня 1801 подал императору свой доклад. Он высказался отрицательно на вопрос, может ли Грузия устоять без помощи и положительно на вопрос, единогласно ли желают грузины подданства.
5.4. Окончательное решение
8 августа 1801 года состоялось очередное заседание Совета по вопросу Грузии. Время работало на «империалистическую» партию: за год безвластия Грузия уже потеряла всякое подобие государства. К тому же, в мире Грузию уже считали частью России и отступать от присоединения было неудобно с точки зрения достоинства империи.
На заседании был заслушан доклад Кнорринга и доклад Воронцова и Кочубея. Совет встал на сторону Кнорринга. Говорилось о необходимости упредить турок и персов, способных захватить Грузию, и о том, что присоединение поможет «обуздать хищных горских народов». Кочубей настаивал на своем мнении: в заключительном слове он обратил внимание на опасность расширения границ, на несправедливость присоединения с точки зрения монархической, и настаивал на сохранении вассального положения Грузии. И все же Совет решил вопрос о присоединении утвердительно.
Александр все ещё колебался. 12 августа он получил записку от В.Зубова и отправил её Новосильцеву для рассмотрения. 13 августа вопрос обсуждался на заседании Негласного комитета. Члены комитета все ещё были против, но Александр постепенно склонялся к решению Совета.
Между тем, грузинские уполномоченные все ещё старались добиться того, чтобы «добровольное по существу присоединение Грузии было и по форме действительно таковым». Они отправляли императору ноты со своими предложениями, и вообще желали, чтобы решение вопроса по Грузии принималось бы в их присутствии, как представителей добровольно присоединенного грузинского народа. Но их мнением никто не интересовался.
12 сентября 1801 года Александр дал в Москве манифест о присоединении. Победила «имперская» политика братьев Зубовых, и даже сам манифест был написан собственноручно Платоном Зубовым.
…не для приращения сил, не для корысти, не для распространения пределов и так обширнейшей в свете империи, приемлем мы на себя бремя управления царства грузинского. Единое достоинство, единая честь и человечество налагают на нас священный долг, вняв молению страждущих, в отвращении их скорбей, учредить в Грузии прямое правление, которое могло бы утвердить правосудие, личную и имущественную безопасность и дать каждому защиту закона[16].
12 апреля 1802 года манифест был официально зачитал в Сионском соборе в Тбилиси. К присяге были приведены царевичи, католикос и все сословия двух царств дали клятву в верности новому порядку. Тучков пишет, что «Сей обряд окончился без малейшего замешательства». В. А. Потто описывает этот процесс иначе:
К сожалению, Кнорринг не принадлежал к числу тех людей, которые имеют дар возбуждать к себе доверие народа, и сразу извратил самый смысл добровольного присоединения Грузии, придав ему вид какого-то насилия. Приехав в Тифлис, он собрал всех жителей города и, окружив их войсками, приказал присягать на верность новому государю. Эта грубая мера и предосторожности, ничем не вызванные со стороны народа, глубоко оскорбили грузин, которые не захотели присягать под угрозой штыков и разошлись по домам.[9]
5.5. Последствия
Уже через день после объявления манифеста, было открыто новое правительство. Через несколько дней Кнорринг, назначенный правителем Грузии, направил Тучкова к вдовствующей императрице Марии, чтобы отобрать у неё все царские регалии. Участились лезгинские набеги, началось что-то вроде гражданской войны: сам генерал Кнорринг попал в окружение во время отъезда в Россию, а осетины полностью истребили донской казацкий полк, следующий в Тбилиси.[17] Генерал Тучков пишет что, стоя с армией под Тбилиси, «не имел ни одной ночи покоя». Лезгины уничтожили целый пехотный батальон вместе с генералом Гуляковым. Кнорринг, как неспособный справится с ситуацией, был отозван и заменен князем Цициановым. Беспокойное состояние края, вместе с бестактными и даже корыстными поступками Коваленского, окончательно ожесточили грузин. Народ, прежде только и думавший о том, как бы отделаться от членов царского дома, опять обратился на их сторону. До императора Александра стали отовсюду доходить слухи о беспорядочном управлении Закавказским краем, и восьмого сентября 1802 года Высочайшим повелением и Кнорринг и Коваленский были отозваны, а главнокомандующим в Грузию назначен генерал-лейтенант князь Цицианов.[9]
В целях пресечения беспорядков, командование российской армии приступило к арестам членов царской фамилии. Во время ареста вдовствующей царицы Марии был смертельно ранен кинжалом генерал Лазарев. Арестованных под сильным конвоем отправили во Владикавказ, местные жители пытались помешать движению конвоя и отряд с боем пробивался через Кавказский хребет.[17]
В целом последствия трактата для Грузии были двойственны: с одной стороны, страна была избавлена от набегов со стороны Турции и Ирана, с другой, она утратила независимость(впоследствии даже и церковную). Беспорядки в стране со временем утихли, поскольку они были протестом в основном против методов и формы присоединения, но не против присоединения как такового.
Список литературы:
1. ГРУЗИНСКИЙ ЦАРЬ ВАХТАНГ VI В АСТРАХАНИ: СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ ТАЙНОЙ ДИПЛОМАТИИ РОССИИ
2. Руниверс
3. З. Д. Авалов, Присоединение Грузии к России
4. Артикул 23: "В части Грузии и Мингрелии находящиеся крепости Богдадчик, Кутатис и Шегербань, российским оружием завоеванные, будут Россией признаны принадлежащими тем, кому они издревле принадлежали, так что ежели подлинно оные города издревле или с давнего времени были под владением Блистательной Порты, то будут признаны ей принадлежащими; а по размене настоящего трактата в условленное время российские войска выдут из помянутых провинций Грузии и Мингрелии."
5. ЦГВИА СССР (РФ), ф.52, оп 1/194, д. 416 ч. 1, л 21 и об.
6. ЦГВИА СССР (РФ), ф.52, оп 1/194, д. 416 ч. 1, л 26-28
7. ЦГВИА СССР (РФ), ф.52, оп 1/194, д. 416 ч. 1, л 26-28, 30 и об. 31 и об.
8. Была ли Грузия союзником России?
9. В. А. Потто, „Кавказская война“
10. Дмитрий Жуков Независимая Грузия: бандит в тигровой шкуре
11. А. Цагарели. „Грамоты и другие исторические документы XVIII-го столетия, относящиеся к Грузии“ т. 2, вып. 2., 1902 г. с. 287—288
12. А. Цагарели. Грамоты, т. II, вып. II. 1902 г. с. 292—294. Нота грузинских посланников князей Г. Чавчавадзе, Г.Авалова и Е. Палавандова от 24 июня 1800 года.
13. Н. Дубровин. Георгий XII — последний царь Грузии. Спб, 1897. с. 165.
14. Акты Кавказской археографической комиссии, т. I. с. 181.
15. С. А. Тучков, Из Записок. „Кавказская война: истоки и начало“, Спб. 2002»
16. ПСЗРИ, т. XXVI, с 772; ср.: Акты Кавказской археографической комиссии, т 1, с 438
17. С. А. Тучков, Из Записок. «Кавказская война: истоки и начало», Спб. 2002
Источник: http://ru.wikipedia.org/wiki/Георгиевский_трактат