Но отказавшись от шелльской эпохи в истории нижнего палеолита, археологи сохранили следующую за ней ашельскую, придав ей расширенное содержание: теперь ашельская эпоха почти целиком соотносится с нижним палеолитом. Как и шелльская, она получила наименование по названию одноименного города во Франции. Эта эпоха уже может быть наполнена конкретным археологическим содержанием, так как ее изучение опирается на богатейшие результаты раскопок нижнепалеолитических памятников на разных материках. Она непосредственно следует за олдувейской и составляет второй, более развитый этап нижнепалеолитической культуры. Хронологический этап между олдувейской и ашельской эпохами или культурами не очень ясен, если говорить об абсолютных датах, но можно думать, что речь идет о какой-то минимальной дате, близкой к миллиону лет.
Каково было, если можно так выразиться, технологическое содержание ашельской эпохи, в чем люди этой эпохи превзошли людей предшествующего хронологического этапа, по какому пути шел дальнейший технологический прогресс? Ручные рубила, действительно, типичны для этой эпохи, но они составляют лишь определенный процент от каменных орудий других типов. Эти другие типы — отщепы, какие-то грубые рубящие орудия, гальки с явными следами искусственной обработки, но неопределенной формы. При заведомой исключительности находок деревянных орудий знаменательно обнаружение в разных стоянках следов деревянных копий, которые делались, по-видимому, для прочности из обожженного дерева. Как уже говорилось выше, дерево, несомненно, использовалось очень широко, хотя конкретные доказательства этого очевидного утверждения невелики. Обжигалось дерево целенаправленно и сознательно, так как человек ашельской эпохи, несомненно, владел огнем. Об этом свидетельствует не только слой золы в упомянутой выше пещере Чжоукоудянь в Китае, но и европейская раннеашельская стоянка Терра-Амата близ Ниццы во Франции, где были обнаружены выложенные камнем очаги.
На заре изучения нижнего палеолита считалось, что единственным жилищем нижнепалеолитического человека были пещеры. Между тем, как ни богаты пещерами области Старого Света, заселенные нижнепалеолитическими людьми, на огромных пространствах их попросту нет, как нет и скального ландшафта. Раскопки той же Терры-Аматы доставили нам несомненные свидетельства изобретения человеком в равнинных местностях надземных жилищ: там при раскопках были открыты следы жилищ, сложенных из ветвей деревьев, опиравшихся на центральные столбы и, по всей вероятности, покрытых шкурами животных. Размеры таких жилищ достигали внушительных размеров — до 15 м в длину и до 5 м в ширину. Кстати говоря, выложенные камнем очаги, о которых только что говорилось, находились именно внутри этих жилищ.
Все сказанное свидетельствует об известной оседлости первобытных человеческих коллективов, что, в свою очередь, означает наличие вокруг мест поселений так называемых охотничьих территорий, т. е. района, в пределах которого осуществлялась охота и приобреталась охотничья добыча. Остатки фауны на стойбищах говорят о том, что в сферу добычи попадали и крупные млекопитающие. Разумеется, охота на них была невозможна в одиночку с помощью тех очень слабых средств, которые находились в распоряжении ашельского человека. Эта охота была, несомненно, загонной, но о ее характере можно пока только гадать.
Археологические свидетельства сообщают нам, что в ашельское время человеческая культура достигла такого уровня развития, при котором отчетливо обозначились локальные различия, сконцентрированные в пределах отдельных материков. Очень своеобразны каменные орудия из Африки, но они распадаются на огромное число вариантов, которым пока нет однозначного истолкования. Дискуссия вокруг проблемы локального своеобразия отдельных территорий имеет место и по отношению к памятникам Евразии, но здесь она носит более однозначный характер, сводясь к рассмотрению вопроса о количественном соотношении ручных рубил и орудий других форм, в частности, грубо обработанных с одной стороны галек рубящего типа, которые получили наименование, в соответствии с английским термином, чопперов. Американский исследователь Халлам Мовиус выступил около середины 20 в. с идеей преимущественной концентрации ручных рубил на западе Евразии, тогда как на востоке была область изготовления чопперов. Граница между ними проходила где-то в области Деканского плоскогорья в Южной Азии, где действительно встречаются памятники и с ручными рубилами, и с чопперами. Эта идея подразделения ашельской ойкумены на западную и восточную области активно обсуждалась в археологической литературе, приводились многочисленные доводы и «за», и «против» этой идеи, в конечном итоге было показано, что столь прямолинейное подразделение первобытной ойкумены слишком схематично и что далеко на востоке, скажем, на о-ве Ява, есть богатое местонахождение ручных рубил, тогда как в Европе открыты стоянки без рубил, с орудиями, подобными чопперам. Но основная тенденция развития, видимо, была намечена Мовиусом правильно: известное преобладание двусторонне обработанных орудий на западе Евразии как будто все же имеет место. Во всяком случае начало появления каких-то местных различий в технике обработки камня в ашельское время несомненно, и изучение этой проблемы, еще далекой пока от своего решения, уже поставлено сейчас на научную почву.
Древние гоминины и их трудовая деятельность. К концу среднего и к верхнему плейстоцену, исключая его последний этап, относятся формы, занимающие промежуточное положение между только что описанными и человеком современного вида. Они характеризуются большим морфологическим разнообразием и потому неоднократно описывались даже в качестве разных видов. Но более тщательное их изучение показало, что все они относятся к одному виду Homoprimigenius (хомо примигениус), называемому иначе неандертальским человеком — по имени места первой находки в Германии близ Дюссельдорфа.
Эта находка была сделана в 1856 г. и, как и находка питекантропа, вызвала много сомнений. Опять высказывались соображения о том, что череп принадлежал патологическому индивидууму. Но появившееся в 1865 г. описание открытого в 1848 г. и аналогичного по типу черепа в районе Гибралтара заглушило голоса скептиков, показав, что в руках ученых находятся костные остатки не патологических, а нормальных индивидуумов, поскольку трудно было ожидать двукратного случайного повторения патологии. Позднее скелетные остатки взрослых неандертальцев и неандертальских детей были обнаружены в Англии, Бельгии, Германии, Франции, Испании, Италии, Швейцарии, Югославии, Чехословакии, Венгрии, в Крыму, в разных областях
Африканского материка, в Средней Азии, Палестине, Иране, Ираке, Китае. Открытия в этой области продолжаются до сих пор, и каждый год приносит новые находки. Большей частью это скелеты, обнаруженные в культурном слое пещерных и редко открытых стоянок, но в ряде случаев они найдены случайно, без сопровождающего археологического инвентаря при геологических и иных земляных работах.
Морфологический тип неандертальцев известен много лучше, чем физические особенности древнейших гоминин. Изучение костяка показывает, что неандертальцы были людьми среднего роста и чрезвычайно сильного сложения, при котором все широтные размеры, по-видимому, превышали аналогичные размеры современного человека. Значительный рельеф на костях в местах прикрепления мышц говорит о сильном развитии мускулатуры. Судя по тому, что неандерталец охотился на очень ловких и быстрых животных, сила у него соединялась с подвижностью. Но последнее качество, видимо, не распространялось на все органы. Так, пропорции кисти отличались от современных, сама кисть была грубее и массивнее, подвижность ее и способность к тонким движениям были, вероятно, более ограничены, чем у современного человека. Развитие мозга приближало неандертальцев к современным людям. Его объем колебался у разных форм от 1200 до 1600 см в кубе. Таким образом, у некоторых неандертальских форм объем мозга был - больше, чем в среднем у современного человека. Но структура мозга еще продолжала оставаться относительно примитивной. В частности, слабо были развиты лобные доли, в которых сосредоточены ассоциативные центры, важные для функции мышления, а также центры торможения. Иными словами, способность к логическому мышлению была у неандертальца ограничена по сравнению с современным человеком, а поведение его, можно полагать, характеризовалось резкой возбудимостью, часто приводившей, по-видимому, к столкновениям в коллективах неандертальцев. В строении черепа у неандертальских форм также было много обезьяньих признаков. Черепная коробка отличалась слабым развитием в высоту, надбровный валик достигал в некоторых случаях огромных размеров, превосходя аналогичное образование даже на черепах древнейших гоминин, подбородочный выступ отсутствовал или был выражен очень слабо.
Представление о локальных вариациях неандертальского типа опирается на изучение многих находок и, по-видимому, отражает реальную действительность. Прежде всего следует сказать о своеобразии европейских форм, с одной стороны, и африканских и азиатских — с другой. Африканские формы отличаются некоторыми специфическими морфологическими признаками, а также меньшим объемом мозга и большей примитивностью строения черепной коробки. Можно было бы думать, что здесь мы сталкиваемся не с локальными, а со стадиальными различиями и что примитивность африканских неандертальцев объясняется их большей древностью по сравнению с европейскими. На самом деле их геологический возраст, по-видимому, даже моложе, чем европейских находок. Таким образом, речь, очевидно, должна идти о каких-то специфических путях развития южных форм неандертальского типа по сравнению с северными.