Министерство обороны РФ официально признало потерю четырёх своих самолётов — трёх штурмовиков Су-25 и одного бомбардировщика (или разведчика) Ту-22М3. Кроме того, известно, что после окончания боевых действий, в ночь с 16 на 17 августа в результате несчастного случая при посадке сгорел вертолёт Ми-8 пограничной службы ФСБ РФ.[338]
Некоторые эксперты высказывали мнение о том, что реальные потери ВВС России несколько выше признанных. Так, руководитель Центра военного прогнозирования Анатолий Цыганок непосредственно после завершения боевых действий оценил потери российской авиации в семь самолётов (шесть Су-25 и один Ту-22М).[339] По оценке другого эксперта, Саида Аминова, потери российской авиации составили семь самолётов (четыре Су-25, два Су-24 и один Ту-22М) и, возможно, один вертолёт (Ми-24)[340]. В июле 2009 года в журнале Moscow Defence Brief была опубликована статья, в которой говорится о сбитии шести самолётов ВВС России и приводятся обстоятельства потери каждого из них; автор статьи Антон Лавров также утверждает, что три из шести сбитых самолётов могли быть поражены «дружественным огнём»[341]. 4 августа 2010 года опубликован доклад независимых экспертов — где сказано о 6 сбитых самолётах: три Су-25, два Су-24 и один Ту-22М3 [342].
Потери в бронетехнике России
Александр Ломая 9 августа заявил, что грузинскими силами в Южной Осетии подбито 10 единиц российской бронетехники[343]. В конце дня заместитель министра внутренних дел Грузии Эка Згуладзе сообщил об уничтожении 40 российских танков на подступах к Цхинвалу[344].
Развёрнутая информация имеется о потере лишь 3-х российских танков[345] — Т-72Б(М) (141-го отдельного танкового батальона 19 мсд), Т-62М ((предположительно № 232у) 70-го мотострелкового полка 42 мсд) и Т-72 (№ 321 1-й роты танкового батальона 693-го мотострелкового полка 19 мсд). По остальным якобы подбитым российским танкам свидетельствами служат лишь устные заверения грузинских военных и политиков об обобщённых потерях.
По свидетельству корреспондента Газета.ру Ильи Азара, побывавшего в Цхинвале, российские миротворческие войска в начале боевых действий потеряли большое количество БМП[346]. Однако не уточняется ни общее количество потерянных БМП, ни их тип. 4 августа 2010 года опубликован доклад независимых экспертов — где сказано о следующих потерях: три танка — Т-72Б(М), Т-72Б и Т-62М, девять БМП-1, три БМП-2, два БТР-80, одна БМД-2, три БРДМ-2 и один МТ-ЛБ уничтоженных огнем противника. Из уничтоженной автотехники — это: 20 единиц на территории российского миротворческого батальона, ещё десять грузовиков ГАЗ-66, входивших в состав минометных батарей 135-го и 693-го мотострелковых полков и два грузовых «Урала».[342].
Заявлений об общем количестве потерянной бронетехники со стороны официальных лиц РФ не было.
9. Юридические оценки действий сторон
В заявлениях российских официальных лиц вторжение грузинских войск в Южную Осетию неоднократно именовалось агрессией.[347][348] С точки зрения международного права, агрессия — это применение вооруженной силы государством против суверенитета, территориальной неприкосновенности или политической независимости другого государства,[349] тогда как к моменту начала войны независимость Южной Осетии не была признана ни одним государством мира. В то же время, вступление России в войну может формально попадать под определение агрессии, поскольку такое вторжение «не может быть оправдано никакими соображения любого характера, будь то политического, экономического, военного или иного характера».[349][350] Однако, в соответствии с докладом европейской комиссии по расследованию обстоятельств войны, защита Россией своих миротворцев послужила достаточным основанием для вмешательства в конфликт, но недостаточным — для введения войск в собственно Грузию.[351]
Одновременно с тем, из выводов доклада следует, что Грузия (первой) нарушила международное право, без оснований использовав вооружённую силу против российских военнослужащих (миротворцев), а применение вооружённой силы против Южной Осетии было неоправданным и непропорциональным, поскольку, по мнению составителей доклада, многочасовой обстрел Цхинвали с использованием тяжёлой артиллерии и РСЗО не может трактоваться как самооборона.[351]
9.1. Военные преступления в зоне конфликта
Россия и Южная Осетия с одной стороны, и Грузия с другой стороны, обвиняют друг друга в преступлениях и этнических чистках. О военных преступлениях в ходе конфликта также заявляют журналисты, правозащитники и другие лица.
Следственный комитет прокуратуры Российской Федерации выразил намерение предъявить грузинской стороне обвинения по статьям «планирование, подготовка, развязывание или ведение агрессивной войны», «применение запрещенных средств и видов вооружений», «наемничество», «нападение на лиц или учреждения, которые пользуются международной защитой», «геноцид», «убийство двух и более лиц, совершенные общеопасным способом, по мотивам расовой и национальной вражды».[352]
11-12 августа 2008 года грузинское правительство подало иски против России в Международный суд ООН и Европейский суд по правам человека. Оба иска приняты к рассмотрению.[353][354][355][356] Иск против России по 49 делам пострадавших 340 мирных граждан подан в Европейский суд по правам человека «Ассоциацией молодых юристов Грузии» в связи с нарушением таких прав как «право на жизнь, право на собственность, запрет пыток и нечеловечного обращения».[357]
В ноябре 2008 года правозащитная организация «Amnesty International» опубликовала доклад, согласно которому:[358]
· При штурме Цхинвала грузинская армия совершала неизбирательные нападения, в результате которых погибли десятки мирных жителей Южной Осетии и множество получили ранения, а также значительно пострадала инфраструктура (общественные здания, больницы, школы);
· Основные разрушения Цхинвала были вызваны применёнными грузинской армией системами залпового огня «Град», ракеты которых обладают низкой точностью.
· Российская авиация в период конфликта совершила более 75 авиационных налётов, целями большинства из которых являлись позиции грузинской армии. От авиаударов пострадали сёла и города, ущерб от них «ограничивается несколькими улицами и отдельными домами в некоторых деревнях».
· Имеются свидетельства, что некоторые российские атаки на грузинские населённые пункты и дороги привели к ранению и гибели гражданских лиц, причём «возможно, не делалось различий между правомерными военными целями и мирным населением». Как пишется в докладе, «если это действительно так, то такие нападения квалифицируются как нападения неизбирательного характера и представляют собой нарушение международного гуманитарного права».
· Как пишется в докладе, «по свидетельствам очевидцев, дисциплинированное поведение российских военнослужащих резко отличалось от действий осетинских бойцов и отрядов ополченцев, которые были замечены в мародёрстве и грабежах». Грузины, опрошенные «Amnesty International», отмечали, что российские военнослужащие, «в основном, вели себя с грузинскими мирными жителями порядочно и проявляли должную дисциплину».
· Югоосетинскими подразделениями и военизированными формированиями были совершены серьёзные преступления в отношении грузин в Южной Осетии и прилегающих в ней территориях. Очевидцы сообщали о незаконных убийствах, избиениях, угрозах, поджогах и грабежах, проводившихся вооружёнными группировками с югоосетинской стороны.
23 января 2009 года года международная правозащитная организация Human Rights Watch обнародовала доклад «Up in Flames»[359], готовившийся несколько месяцев (было проинтервьюировано более 460 очевидцев военных действия), в котором делался вывод, что российские, грузинские и южноосетинские вооруженные силы совершили многочисленные нарушения гуманитарного права, повлекшие гибель мирных жителей; авторы доклада призывают Москву и Тбилиси расследовать преступления и наказать виновных[360]. В 147-страничном докладе грузинская сторона была обвинена в неизбирательном применении оружия при обстреле Цхинвала, соседних с ним сёл и в ходе последовавшего наступления, а также в избиении задержанных и грабежах.[361] Югоосетинская сторона обвинялась в пытках, убийствах, изнасилованиях, грабежах и этнических чистках. Российская сторона обвинялась в грабежах.[362] HRW заявила также, что многочисленные обвинения российской стороной грузинской армии в геноциде и массовых убийствах не подтверждаются при проверке, а ответов на запрос в Следственный комитет при прокуратуре в HRW не получили.[363] По мнению HRW, отдельные факты жестокостей грузинской армии, публиковавшиеся в российских СМИ, могут быть квалифицированы как самостоятельные тяжкие преступления, но не как попытка геноцида.[363]
9.2. Другие юридические аспекты
Эксперт по международному праву Беркбек-Колледж Лондонского университета Билл Боуринг, считает, что у России были основания вводить дополнительные войска на территорию Южной Осетии.[364] Глава кафедры Гамбургского университета Отто Лухтерхандт считает правомерным ввод российских войск в Южную Осетию и близлежащие территории, но не в западную Грузию[365].
Согласно 102-й статье Конституции России[366], к ведению Совета Федерации относится «решение вопроса о возможности использования Вооруженных Сил Российской Федерации за пределами территории Российской Федерации». Однако такого решения Совет Федерации в отношении направления войск на территорию Грузии до начала операции российских войск не принимал. Председатель Совета Федерации Сергей Миронов 11 августа заявил[367], что верхняя палата парламента не будет собираться на экстренное заседание, чтобы дать согласие на ввод российских войск в Грузию. «В Южной Осетии действует не воинский контингент. Мы увеличиваем миротворческий контингент, а это не требует одобрения Совета Федерации».