Представление об Иване Грозном как местночтимом святом Московской епархии (по версии сторонников канонизации)
Несмотря на то, что священноначалие РПЦ и большинство мирян категорически высказалось против канонизации Грозного, в некоторых кругах Иоанн Васильевич Грозный считается малочисленной группой энтузиастов местночтимым святым Московской епархии, и его деятельность, в том числе и Опричнина, оценивается иначе[23][24]. В заслугу ему ставится что, перед смертью принял великую схиму с именем Иона,[25][26][27][28] возвёл более 40 каменных церквей, основал свыше 60 монастырей, при нём было прославлено 39[23] (или 52[24]) русских святых, были изданы Степенная книга, Лицевой летописный свод, Судебник, Стоглав, Четьи-Минеи, Домострой, было построено 155 крепостей и 300 новых городов[23], основано около 300 почтовых станций [29], были созваны Церковные Соборы в 1547, 1549, 1551, 1553, 1562, 1580 годах.
6. Мнения богословов и церковных историков
Далеко не сразу отреагировали круги церковной интеллигенции. Но в целом их мнение однозначное в данном вопросе.
Архимандрит Макарий (Веретенников) — в своей статье «Осторожно, сектанство» — характеризует призывы к канонизации Грозного царя как попытки дестабилизировать внутри церковную атмосферу. Резюмируя её следующими словами: «Все усилия по „канонизации царя“ Ивана Васильевича смущают простых верующих. И мы видим, что эта ситуация нагнетается с помощью некоторых средств массовой информации.»[30]
Протоиерей Владислав Цыпин кампанию по канонизации называет антицерковной провокацией: «Мысль о канонизации царя Ивана Грозного, насколько мне известно, никогда в прошлом всерьёз никем не высказывалась. Эта идея — явление последних лет. Для историков эпоха Ивана Грозного и его место в истории России — это область исследований и полемики, но до последнего времени спор шёл об оценке Ивана Грозного исключительно как исторического деятеля. А вот что он, оказывается, ещё и один из угодников Божиих — такая экстравагантная мысль принадлежит уже нашему времени, и это симптом болезненного состояния религиозного сознания части нашего народа». «Для одних это действительно сознательная антицерковная провокация, направленная на то, чтобы по возможности затруднить церковное делание, создать ранее не существовавшие проблемы, обострить уже имеющиеся. Другие из тех, кто ведёт эту кампанию, считают, что Церковь должна быть служанкой в делах политических, что её нужно использовать в своих целях. Вероятно, этим людям представляется, что если бы они привлекли Церковь на свою сторону, она была бы им мощной поддержкой. Но есть ещё и множество людей исторически и богословски наивных. Они легко верят всему, что написано. И мы более всего должны быть обеспокоены тем, что в сознание этих людей вносится смущение.»[31]
А. Л. Беглов, кандидат исторических наук, научный сотрудник Института всеобщей истории РАН. Проводит подробный анализ причин возникновения подобных явлений: «Своими корнями подобные настроения уходят в антимодернизационные настроения российского крестьянства рубежа XIX—XX веков, которые были реакцией на изменения его общественного уклада и мировоззрения, происходившие в результате экономической и социальной политики правительств последних императоров. же после великих реформ 1860-х гг. крестьяне в некоторых районах запрещали своим детям учиться в школе дольше 1,5—2 лет, чтобы те „не испортились“, отказывались переходить с трехполья на многополье (ибо Бог — в трех Лицах). С самого начала такой изоляционизм носил религиозный характер и подкреплялся эсхатологическими предчувствиями, которые нашли свое воплощение в 1917 г .: большевики были восприняты как власть антихриста, а их столкновение с крестьянским миром было истолковано в категориях космической борьбы дьявола с Богом. Так выявилась существенная черта этого религиозного умонастроения: его глубинный дуализм, роднящий антисоветский эсхатологизм (отождествление большевиков с властью антихриста) с древним манихейством или южно-славянским богомильством».[32]
Александр Дворкин указывает на формирование внутрицерковного сектанства: «Опровергать все эти мифологемы невозможно, потому что возникают все новые и новые. Причина их появления — крайне низкая духовная культура людей, присоединяющихся к Церкви, массовый приток неофитов — совершенно неподготовленных, готовых слепо воспринимать любые высказывания всех, кто на шаг старше их в церковности. Плюс советская привычка диссидентства, привычка жить с кукишем в кармане. Привычка жить двойной жизнью: с одной стороны, ходить на партсобрания, а с другой — рассказывать политические анекдоты. Вот с этим расколотым сознанием приходят люди в Церковь, и эти схемы советской жизни они переносят на церковную реальность. Поэтому и священноначалие они воспринимают так же, как когда-то воспринимали советское правительство. Да, внешне его можно почитать — в то же время публикуя газетные статьи, написанные эзоповым языком и полные каких-то намеков, понося и ругая священноначалие, тем более, что за это можно не опасаться наказания. Другая основа этого сектантства — ностальгия по сильной руке. Сейчас, дескать, все разваливается, а как хорошо было при Сталине или при Иване Грозном, когда все трепетали, а врагов ждала неотвратимая кара.» «Итак, с одной стороны, есть ностальгия по сильной руке, а с другой — религиозная истерика и кликушество. Отсюда гремучая смесь, которая ложится в основу псевдоправославных, а на самом деле оккультизированных сект».[33]
Диакон Андрей Кураев — видит в данном явлении привычку диссидентствовать выработанную за долгие годы тоталитарного прошлого. «Интеллигенту трудно быть вместе с властью. Для него неестественно власть поддерживать. Он себя очень уютно чувствует в диссидентском подполье, особенно если оно более или менее безопасное: ты им фигу показал и спрятался, а на самом деле тебя никто и не преследует. То есть психологически я понимаю, почему эти люди там, но все-таки надо хоть чуть-чуть церковно взрослеть и церковно меняться». «Казалось бы, так хорошо сказать: да, они все хорошие люди были, замечательные, святые, и так хочется, чтобы еще одним молитвенным заступником было больше, — и все-таки это желание надо сверять с голосом церковного предания». «Взять того же царя Ивана Грозного и его отношение к святителю Филиппу. Ведь помимо разнообразных исторических документов существует литургическое предание Церкви. Литургическое предание выразило себя в службе святителю Филиппу Московскому, в частности в июньской службе, где в каноне на утрене содержится вполне ясная характеристика того человека, чье вмешательство в судьбу святителя Филиппа было столь трагическим. Этот человек не называется по имени, но ведь понятно, о ком идет речь и кто там называется „новым фараоном“ и „новым Иродом“».[34]
Список литературы:
1. Историческое свидетельство. Русский Вестник, 2002, № 45-46, стр.11
2. Голубинский Е. История канонизации Святых в Русской Церкви. М. 1903. С. 358.
3. Голубинский Е.Е. «История канонизации святых русской церкви». М. 1903. С. 345
4. Приложение N4 к докладу митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, Председателя Синодальной комиссии по канонизации святых
5. Полный Месяцеслов Востока. Т. 1. Восточная агиология. Арх. Сергий (Спасский). Владимир. 1901. С. 357
6. Т. Гроян. Старец Николай — царский архиерей. Стр. 89-91.
7. Светлой памяти Талабского (Залитского) старца протоиерея Николая Гурьянова (1910—2002). Журнал «Церковный вестник», 2002.
8. В. Манягин. Вождь воинствующей Церкви. Из-во Сербский Крест. М. 2003. С.4-19.
9. Митрополит Иоанн Снычев. Самодержавие духа. Москва, 1995 год, стр. 162.
10. Шарль Диль История Византийской империи
11. «О Царе Иоанне Грозном» (Приложение к докладу митрополита Крутицкого и Коломенского Ювеналия, председателя Синодальной комиссии по канонизации святых
12. Леонид Болотин. Что есть дьякон «всея Руси» против Царственного игумена Земли Русской? — Москва, 19-20 декабря 2002 года по Р. Х. Интернет-агентство «Русская линия»
13. Аркадий Блюмбаум (филолог, философ) [1]. Умер митрополит Петербургский и Ладожский Иоанн // Новейшая история отечественного кино. 1986—2000. Кино и контекст. Т. VI. СПб, Сеанс, 2004.
14. Костантин Костюк (философ, социолог, богослов[2]Три портрета//«Континент», 2002, № 113