Слишком часто мы заблуждаемся, считая, что нам известно все об этом мире. В этой книге собрана информация, которая напоминает нам, что мы знаем не все.
ГЛАВА 1. КАК ДРЕВЕН ЧЕЛОВЕК?
Ученые уверенно говорят, что почти 4 миллиарда лет назад наша планета была всего лишь вращающейся глыбой камня. Потребовался почти миллиард лет, чтобы зародилась жизнь, и появились на свет бактерии и водоросли, которые оставили свои призрачные следы в древних скальных породах. Вновь в сонном забытьи прошли огромные промежутки времени, и затем из биологической спячки выползли простейшие черви.
В общем, жизнь, казалось, вполне довольствовалась примитивом.
Внезапно и неожиданно все изменилось. Примерно 530 миллионов лет назад жизнь выплеснулась за пределы своих скромных сельских границ. Она в буквальном смысле взорвалась невероятным, беспрецедентным, необъяснимым образом — событие, которое теперь именуют «кембрийским взрывом». Это навсегда изменило историю Земли. В порыве биологической изобретательности Земля покрылась существами, которые сперва плавали в море, а позднее ползали, ходили и перемещались по всей суше. Земля превратилась из тихой деревенской улочки — в Пиккадилли в час пик. И циферблат часов неизменно показывал обеденное время.
Во время этого «взрыва» внезапно появились все известные виды сложных животных и растений. Но странно то, что среди ранних ископаемых свидетельств не обнаруживается никаких следов их развития. Все появляются полностью сформировавшимися, полностью развившимися, полностью функционирующими, с отточенными зубами и сверкающей чешуей. Никто не знает, кто или что выпустило их на волю. И зачем…
А получив такой толчок, жизнь больше не обращала свое движение вспять.
Со временем на Земле начали править динозавры. Ранние из них появились 190 миллионов лет назад, сменившись гигантскими монстрами «Парка юрского периода»: фактически они правили почти 125 миллионов лет. Однако, несмотря на, казалось бы, незыблемость их монархии, — и в то время, когда мир был обречен навсегда оставаться экспериментальной площадкой юрского периода, — произошло еще одно загадочное событие. Динозавры внезапно вымерли, примерно 65 миллионов лет назад. Никто не знает почему. Быть может, кому‑то больше не нужны были динозавры.
Вот это довольно неожиданное исчезновение и дало ранним млекопитающим шанс широко распространиться, заполнив опустевшие экологические ниши. Исключительно важным для человека является предполагаемая эволюция в этот самый период непосредственно одной из ветвей млекопитающих, а именно приматов — обезьян. Ибо если человек эволюционировал из приматов, как нас хотят заставить думать, тогда форма нашего тела начала отсчет именно с этого времени.
Спустя шестьдесят один миллион лет — немногим менее 4 миллионов лет назад — появляются первые следы того, кто считается первым человеком. Человекоподобные обезьяны или обезьяноподобные люди спустились с деревьев — так нас уверяют, — чтобы начать новую жизнь на двух ногах, рыская в поисках пропитания по бескрайним просторам африканской саванны. Но изготовление орудий, являющееся одной из определяющих характеристик человечества, еще только должно было произойти; археологи указывают, что самое раннее использование простых орудий из обломков камней началось примерно за 2,5 миллиона лет до нашего времени.
Наша культура еще более молодая. Полагают, что она начала свой отсчет каких‑нибудь 10 или 11 тысяч лет тому назад, взращенная в первых оседлых сельскохозяйственных общинах турецкого высокогорья. Еще позже стали использовать металл; на это ушло, возможно, еще 5 тысяч лет. А теперь мы способны переносить этот металл даже на Марс.
Согласно нынешним научным теориям человек и цивилизация составляют лишь крошечную долю в этих сотнях миллионов лет истории Земли. Предположить — вопреки как будто бы незыблемым геологическим и археологическим данным, — что человеческие артефакты и материальная культура могли существовать задолго до последних 2,5 миллиона — или даже 4 миллионов — лет, означает подвергнуть себя полному осмеянию.
Но так ли уж незыблема принятая версия прошлого?
Действительно ли она согласуется со всеми данными? Обеспечивает ли она удовлетворительное объяснение для всех артефактов, извлеченных из земли?
По правде говоря, нет.
В начале 1848 года в Калифорнии, в сорока милях [2] к северо‑востоку от того места, где стоит теперь город Сакраменто, некий плотник сооружал лесопильную раму, приводимую в действие водой. Поток, который должен был вращать колесо пилорамы, черпал свою воду из близлежащей реки. Однако ручей оказался слишком мелким, и потому плотник его раскапывал, углубляя, пытаясь добиться того, чтобы колесо вращалось более свободно. Однажды утром он обнаружил — на дне ручья — несколько золотых самородков, которые обнажила за ночь бегущая вода. Он постарался сохранить свою находку в тайне, но, как это часто бывает, ему не удалось этого сделать. Вскоре начался нескончаемый приток золотоискателей — разразилась калифорнийская «золотая лихорадка».
Уже через шесть месяцев более 4 тысяч человек побросали все свои дела и принялись перекапывать прилегающий район. Территория, на которой велись поиски золота, быстро разрослась на сотни квадратных миль вокруг первоначального места, а само количество золотоискателей выросло до 80 тысяч с лишним человек, половина из которых прибыла по морю — в Сан‑Франциско, обогнув мыс Горн, другие же по суше — по Калифорнийскому пути. И в том и другом случае это потребовало от них огромных усилий.
Золото покоилось в реках, которые брали свое начало в горах Сьерра‑Невады, неся свои воды через центральную часть Большой Калифорнийской долины и впадая в океан у Сан‑Франциско. Скоро разработка превратилась из простой промывки золотоносных пород в лотке и просеивания через сито в более сложную механическую операцию. Возводились перемычки, чтобы создавать потоки воды высокого давления, которые можно было бы использовать для смыва целых горных склонов, с тем чтобы добраться до золота под ними. Вода и камни прогонялись по желобам через ряд сит разного размера, которые отделяли куски золота, более тяжелые по весу. И всегда промываемая порода тщательно осматривалась; каждая частица золота означала деньги, а ведь именно ради них и были все эти усилия и затраты.
Вскоре, однако, выяснилось, что главный источник этого драгоценного металла был в глубоко залегавших слоях песка, руслах некогда очень древних рек, которые находились на глубине в сотни футов под поверхностью земли. [3] В некоторых местах их обнажили глубокие овраги, прорезанные современными реками, порой достигавшие в глубину 2 тысячи футов и больше. Старатели начали вести горизонтальную выработку в склонах скал или глубоко под отвесными горами, дабы расчистить себе доступ к этим слоям золотоносного песка. Но работа была непосильно тяжелой: песок оказался крепко затвердевшим, как бетон, и, чтобы разбить его, приходилось нередко прибегать к взрывам и работать киркой.
Старатели находили золото; но вместе с ним они также обнаруживали множество необычных артефактов и человеческих останков. В лагерях золотоискателей начали распространяться слухи о давно исчезнувшей цивилизации, которая существовала в этом районе за миллионы лет до этого, которая и служила источником этих останков. Некоторые золотоискатели стали собирать эти артефакты: черепа, кости, каменные наконечники копий и стрел, ножи, ступки и пестики, каменную посуду, черпаки, рифленые каменные головки молотков и другие остатки культурной деятельности.
Слухи о странных находках распространились даже по другую сторону Атлантики. В декабре 1851 года лондонская «Таймс» напечатала историю старателя, который уронил кусок золотосодержащего кварца. В расколовшейся породе был прочно замурован заржавленный, но совершенно прямой железный гвоздь.
В последующие десятилетия было найдено такое множество необыкновенных артефактов, что начали проявлять интерес и профессиональные организации — или, по крайней мере, посчитали, что должны предпринять что‑то, чтобы оказать противодействие тому, что, на их взгляд, было нелепыми домыслами о прошлом человечества.
В 1880 году Гарвардский университет выпустил монографию одного из своих профессоров (который являлся также и государственным геологом штата Калифорния), посвященную некоторым из этих находок. 10 января 1888 года был прочитан доклад на собрании Антропологического института в Лондоне. Затем, 30 декабря 1890 года, отчет по этой теме был представлен в Американское геологическое общество, и в 1899 году самая авторитетная научная организация Америки — Смитсоновский институт — сделала обзор и критический разбор всего, что было найдено к тому времени.
В обзоре Смитсоновского института отмечалось, что большинство находок относилось, по‑видимому, к залежам песка, имевшим возраст от 38 до 55 миллионов лет. Однако отмечалось также, что многие артефакты появились либо в результате ведения разработок у поверхности земли, либо в результате размыва скальных пород.
Поэтому эксперты Смитсоновского института весьма справедливо указывали, что многие из обнаруженных артефактов вполне могли относиться к более поздним индейским культурам: их или закопали в глубоких могилах, или в давние времена они упали в карстовые пещеры или воронки, а с течением веков покрылись толстым слоем галечника. Безусловно, верно, что некоторые из найденных человеческих останков обнаруживали химические изменения, которые согласуются с этим объяснением. Верно и то, что шлюзование с последующим размывом горного образования, будучи полностью разрушительным действием, удаляло все целиком. Артефакты, находившиеся у поверхности, смешивались, таким образом, с тем, что находилось в более глубоких, а значит, более старых слоях скальных пород. Для старателей, которые обыкновенно не отличались способностью к строгому научному анализу, все, что они находили, относилось к древним золотоносным залежам. Ясно, что во многих случаях они могли ошибаться.