Такое психологическое состояние должно найти отражение в почерке. Ключевой буквой при исследовании по методике Г. Аминева является буква “р”, так как именно на ней легче всего фиксируются изменения в почерке. К тому же она наиболее удобна для измерений и сравнительно часто встречается в произвольном тексте.
Измеряются все буквы текста, в котором изложены события в двухчасовом отрезке интересующих следствие суток, рассчитывается их средняя высота, которая отмечается в построенном графике. Такие же исследования проводятся и по другим двухчасовым отрезкам суток, описываемым подозреваемым. Соединенные точки средней высоты буквы “р” образуют линию графика, вершины которой - графическое отображение пиков нервного напряжения подозреваемого.
Время суток, на которое выпадает пик графика, будет предполагаемым временем совершения преступления. Тем самым существенно экономятся силы и время при проведении следственных о оперативно-розыскных мероприятий, а также появляется возможность применения высокоэффективного приема психологического воздействия на подозреваемого - так называемый “информационный выпад”.
На допросе подозреваемому демонстративно сообщается информация о происшествии, что создает у него ощущение полной осведомленности работников следствия о всей картине события преступления. Этот метод применим и для проверки действительной причастности подозреваемого к содеянному, когда он признает вину в собственноручных показаниях.
К существенным недостаткам описываемого психодиагностического метода можно отнести снижение его эффективности через определенный срок после совершения преступления, а также трудоемкость измерения и вычисления средней высоты контрольной буквы изучаемого текста.
Были проведены исследования в 1994-96 г.г. с использованием электронной техники. Была специально разработана программа “ОРТ” для ЭВМ, способствующая более точному измерению букв, чем простыми измерительными приборами, которыми пользовался Г. Аминев. В качестве объектов брали уголовные дела об убийствах, по которым были приняты процессуальные решения и где ход оперативно- следственных мероприятий определялся первичными собственноручными показаниями задержанных подозреваемых.
Пример № 1. Ранее судимый К. был задержан по подозрению в причастности к убийству Л. и В. Он написал показания, которые затем стали объектом тщательной проверки как оперативным, так и процессуальным путем. В этих показаниях К. особую роль отводил соучастникам Л. и А. Текст показаний К. был разбит на несколько частей, в пределах которых и провели измерения буквы “р”. В первой части текста высота “р” небольшая: здесь подозреваемый излагал информацию, не имеющую отношения к нападению на потерпевших. Во второй части текста средняя высота буквы “р” резко увеличивается при описании нападения.
Вот выдержка из показаний К.: “Я увидел, как А. Набросил веревку на шею водителя, тот сначала сопротивлялся, а потом затих. Я был напуган и боялся смотреть в их сторону. А. Приказал мне сесть за руль и заехать в лес. Мы вытащили водителя, он еще дышал. А. Достал из кармана нож и начал втыкать ему в спину. Я с ужасом смотрел...”
В третьей части текста дается описание второго убийства, и средняя величина буквы “р” держится на таком же уровне. В четвертой части резкого снижения величины “р” не наблюдается. Но это неудивительно - здесь К. сообщает, как спустя немного времени после убийств произошло столкновение с патрулем ГАИ, когда попытка задержания преступной группы завершилась безуспешной погоней за ней. Переживание этого момента тоже нашло отражение в почерке. Следствие установило, что К. приуменьшил свою роль в нападении на водителей. Изобличенный многочисленными доказательствами, он приговорен к исключительной мере наказания, приговор приведен в исполнение.
Нас интересовала ситуация возможности диагностики самооговора по почерку. Публикации последних лет показывают: по ряду преступлений, совершенных сексуальными маньяками, действующими долгое время неразоблаченными, были осуждены невиновные, оговорившие себя. И в качестве доказательств их вины суды ссылались на собственноручные показания.
Пример № 2. Ранее судимый Ф. был задержан для отработки оперативной информации о его причастности к совершению убийства С. по сексуальным мотивам. В нарушение закона Ф. около месяца содержался как задержанный без документов, устанавливающих личность. Он дал подробные письменные показания, в которых излагал картину преступления, отведя себе пассивную роль. По словам Ф., потерпевшую изнасиловали ранее судимые И., К. и П. Затем К. убил жертву, ее труп расчленили и утопили в реке. Хозяйка квартиры, где собирались эти люди, отличавшаяся разгульным образом жизни, а также ее подруга дали работникам милиции схожие показания. Ф. вскоре отказался от признания, названные им “соучастники” никогда не признавали вину. Тем не менее, областной суд приговорил К. к смертной казни, а Ф., И., П. - к 15 годам лишения свободы каждого. Верховный Суд России приговор отменил. При дополнительном расследовании было установлено алиби обвиняемых, дело в отношении их прекращено. Лжесвидетели осуждены по ч. 2 ст. 181 УК РСФСР к лишению свободы. Наказаны работники дознания и следствия, применявшие незаконные методы к Ф.[4]
Был исследован текст “чистосердечного признания” Ф. измерения величины буквы “р” показали, что Ф. не испытывал при описании криминального события какого-либо нервного напряжения.
В обоих случаях личности подозреваемых изучались достаточно хорошо, им проводились судебно-психологические и судебно-психиатрические экспертизы, был собран значительный характеризующий материал. К. и Ф. обладали открытым характером, отчетливым проявлением эмоций, выразительностью психических процессов.
Можно предположить, что дальнейшие исследования проблемы диагностики почерка подозреваемых позволит разработать соответствующей программы для ЭВМ, что сделает методику диагностики более оперативной и доступной для применения. Важно особо отметить, что результаты, полученные с использованием этой методики, конечно, не могут быть приняты в качестве доказательства. На результат исследования могут оказывать существенное влияние уровень интеллекта подозреваемого, его темперамент и волевые качества, национальность, состояние здоровья и другие факторы.
Таким образом, полученные результаты могут служить лишь ориентиром при дальнейшем осуществлении оперативно-розыскных мероприятий и процессуальных действий, наподобие случаев испытания на полиграфе. В то же время факты раскрытия тяжких преступлений против личности с помощью этой методики свидетельствуют, что ее умелое использование повышает шансы на успех творчески мыслящих сотрудников правоохранительных органов.
Современное состояние и перспективы криминалистического исследования письменной речи
Криминалистическое исследование письма в недавнем прошлом охватывало обе стороны целостной системы письма - смысловую и графическую. В свое время С.М. Потапов указывал: “Будучи связан со смысловым и целевым назначением документа, почерк не может быть изучен для идентификации в отрыве от содержания письма и условий его воспроизведения”.[5]
В наши дни исследование письменной речи стало отдельным видом судебно-автороведческой[6] экспертизы, что следует признать правильным. Устанавливая исполнителя, эксперты-почерковеды в большинстве случаев используют методы графического использования почерка. Осторожность в применении в данном случае метода исследования письменной речи во многом объясняется, помимо прочего, и сомнением в целесообразности изучения его смысловой стороны из-за неуверенности в тождестве автора и исполнителя документа. В этом есть доля истины. Действительно, исполнителем и автором иногда бывают разные лица, поскольку исследуемые тексты могут быть переписаны или выполнены под диктовку другим лицом. Но, как показывает экспертная практика, такие случаи очень редки. Вместе с тем, поскольку они все- таки встречаются, первоочередной вопрос, который должен стоять перед экспертом при исследовании рукописного текста - являются ли автор исполнитель текста одним лицом. И только после этого можно формулировать вывод как об авторе исследуемого документа, так и его исполнителе. Поэтому и сегодня не потеряло значения утверждение А. И. Винберга, что “ни один из признаков письма не является “лучшим”, по сравнению с которым другие “худшие”. Действительно, мы заранее не можем предопределить преимущественное значение ни одного из признаков исследования, ибо их значимость будет зависеть от конкретного дела. В одном деле решающее значение приобретают стиль и орфография (например, в анонимном письме), в другом - признаки почерка (например, при сравнительном исследовании подписей), в третьем - и те, и другие признаки”.[7]
Таким образом, исследование письменной речи в почерковедческой экспертизе - не только резерв, но и возможность более глубокого ее изучения при установлении исполнителя текста. Кроме того, данный метод зачастую может облегчить установление исполнителя в случаях, когда исследуемый текст выполнен измененным почерком, левой рукой, подражая печатному шрифту, когда графическая информация, содержащаяся в нем, незначительна.
Как показывает экспертная практика, анализируемый метод может применяться и при исследовании подписей, которое является одним из видов почерковедческой экспертизы при установлении исполнителя, причем наиболее в ней распространенным. Нередко из-за вариативности, краткости или умышленного искажения подписей их исследование усложняется, требует от эксперта глубоких знаний, опыта. В этой связи необходимо использовать все возможности для всестороннего исследования подписей, в том числе учитывать и признаки письменной речи.