Система созданная Чингиз-ханом, при которой признавалось первенство "священного" рода была уже известна в домонгольский период. Как сообщал аль-Масуди, из среды карлуков происходит "каган каганов", он имеет власть над всеми тюркскими племенами, а его предками были Афрасиаб и Шана (т.е. Ашина!). Происхождение из рода Ашина, правящего рода Тюркского каганата, позволило карлукской династии облечь эту власть в легитимное одеяние и, отбросив старый титул ябгу, принять новый - каган. Таким образом, элитой аристократии по крови в Тюркском эле был каганский род Ашина.
"Объединенные в единое политическое целое посредством завоевания, такие образования скреплялись очень непрочной связью, внешним выражением которой было единство правящей династии. Члены ее не только возглавляли наиболее крупные подразделения такого многоплеменного объединения, но и рассматривали его в целом как свое фамильное или родовое достояние. Именно этим фамильным или родовым коллективизмом и следует объяснять тот факт, что в Турецкой державе (имеется в виду Тюркский каганат - А.Б.) господствовал тот же порядок престолонаследия, какой известен в Киевском государстве рюриковичей... И в Западном и Восточном турецком каганате верховная власть, как правило, переходила не отца к сыну, а от брата к брату и, если этот порядок и нарушался, то главным образом вследствие узурпации. Как в Древней Руси, так и в Турецком каганате "очередной" порядок престолонаследия был средством удержать от расползания громадное объединение различных племен, не имевших между собой прочных внутренних связей, которые сохраняли бы его единство. Ясно, что такой порядок при всей своей традиционности не мог быть долговечным, что частные династические интересы, находившие благоприятную почву для развития в сепаратистских устремлениях отдельных составных частей варварской державы, только до поры до времени сдерживались фамильной общностью членов правящего дома" пишет М.И. Артамонов.
Система наследования, которая существовала в степях Азии в послемонгольский период, имела двойственный характер. На первый взгляд, особенно для европейцев, существовала полная анархия в наследовании верховной власти. Если сформировавшаяся европейская традиция предполагала наследование власти от отца к старшему сыну независимо от способностей последующего правителя, а нарушение этого принципа и узурпация власти, даже более достойным претендентом, сопровождалась потрясениями, то кочевая цивилизация выработала иной механизм. Наряду с принадлежностью к "золотому" роду, требовались и серьезные личные качества претендента, которые необходимо было доказать на практике. Общество получало возможность выбора между значительным числом претендентов, имеющих соответствующую легитимность происхождения.
В первые десятилетия существования монгольской империи чингизиды успешно выполняли функции администрирования, суда, защиты и завоеваний. И тогда привилегии были не только легитимны, но и вполне обоснованны в глазах подвластного населения. Но со временем активность все более и более многочисленного потомства Чингиз-хана направлялась не на созидание, а на разрушение достигнутого предками. Энергия была направлена не на внешнее завоевание, а на борьбу с родичами за преобладание внутри монголосферы, ее разрушение на все более и более мелкие части. Началось вырождение элиты. И оно носило иной характер, чем в европейских государствах. Франция, Россия и другие страны устанавливали многочисленные барьеры на пути циркуляции элит и тем самым превратили ее в замкнутую касту. Российский Указ о вольности дворянства, французские и английские акты, препятствующие продвижению талантливых представителей низов, в конечном итоге привели к революциям. В монгольской традиции все было наоборот. Бесконечный процесс роста численности "белой кости" за счет многоженства привел к тому, что они парадоксальным образом растворялась в массе подвластного населения. Когда привилегии относятся не к узкой части общества, а к многочисленному слою, их смысл теряется. Когда элита растворяется в общей массе, она перестает быть элитой.
Размывание элиты происходило за счет того, что ханы и султаны имели возможность содержать большое число жен и наложниц. Соответственно численность потомков Чингиз-хана росла с каждым поколением. И.Г. Георги, который в 1771 году посетил аул хана Нурали, писал, что у этого хана "было четыре супруги и восемь наложниц, из коих первые были дочери знатных, наложницы же - простых казахов, отчасти и невольницы, а особливо похищенные калмычки". От этих 12 жен хан Нурали имел около 75 человек детей, из которых было 40 сыновей. Хан Аблай имел 71 сына, надо полагать, что они родились тоже от большого количества жен".
Сама процедура провозглашения хана служила одновременно напоминанием о возможности его низвержения. Казахского хана избирали почетные представители родов, которые поднимали его на белой кошме. Потом эту кошму или одежду хана разрезали на мелкие части, и каждый забирал себе по куску в знак своего участия в избрании хана. После этого они расходились по домам, расхватав весь ханский скот. Этот акт назывался "хан-талау" (буквально: ограбление хана) и означал, что избранный хан теперь скота своего не имеет и переходит как бы на содержание народа. После этого представители родов немедленно пригоняли новое поголовье скота из стад и табунов народа, которое возможно значительно превышало количество расхватанного ханского скота.
Монголы, посадив вновь избираемого хана на белый войлок, говорили: "обрати (очи свои) на войлок, на котором ты сидишь. Если ты будешь хорошо править своим государством, то будешь владеть со славою и весь свет покориться твоей власти и пр.". По словам Плано Карпини, это делалось как бы только для того, чтобы сделать новому хану наставление: "если станешь делать противное, то будешь несчастен и отвержен, и столь нищ, что не будет у тебя и войлока, на котором ты сидишь".
Если действующий хан не устраивал общество, то он отстранялся от власти. Причиной устранения могли быть тенденции к узурпации власти, нарушение прав общества, отдельных его членов и групп.
У степного хана никогда не было той полноты власти, которой обладали в эпоху абсолютизма русские императоры, французские или немецкие короли. Хотя и европейские монархи всегда должны были прислушиваться к мнению своих подданных. Как пишет Л. Гумилев "Не только среди дилетантов, но и среди профессионалов-историков бытует обывательское и вполне ложное мнение, что в 13-14 вв. воля хана определяла политику страны, как внешнюю, так и внутреннюю, а народ покорно следовал ханским капризам. Это было бы возможно, если бы у ханов - Чингисидов - была бы реальная сила, чтобы усмирить народные волнения, но таковой силы не было, да и взять его было неоткуда... Очевидно, что ханы Золотой Орды могли управлять своей страной и сидеть на престоле только при лояльности подавляющего большинства своих подданных" [114].
Аналогичная ситуация была характерна и для последующего периода. Например, "Казахские султаны и другие представители знати поддерживали Касыма постольку, поскольку ему сопутствовала удача в военных походах, и он захватывал для знати богатую военную добычу. С каждым походом влияние Касыма усиливалось, и в результате авторитет его возрос настолько, что, не имея ханского титула, он фактически был признан ханом всех казахов, тогда как законный хан не пользовался никакой популярностью. Мухаммад Хайдар доглат в "Тарих-и Рашиди" отмечал, что "в это время (915 г.х.=1509/1910 г.н.э. - М.А.), хотя Бурундук и являлся ханом, однако правление ханства и полнота власти находились в руках Касым-хана. Известно, что побежденный Бурундук был изгнан из степи и умер на чужбине в Самарканде. Касым-хан стал полновластным властителем во всем Дешт-и Кыпчаке.
Сходная ситуация была в Казанском ханстве. Л. Бикбаева в статье "Самоуправление у башкир" пишет: "Здесь народное собрание было органом законодательным и даже учредительным, созывавшимся в некоторых важнейших случаях государственной жизни для решения определенных вопросов. В русских источниках это народное собрание называется "вся земля Казанская". До нас дошло описание одного из таких собраний, состоявшегося 14 августа 1551 года для обсуждения вопроса об избрании на престол хана Шах-Али и об уступке России горной стороны р. Волги. Ввиду исключительных условий момента, осложнявшихся положением внешней политики, собрание происходило не в городе, а под открытым небом, при устье реки Казанки, на границе спорной территории. Обычно же собрание проходило, по всей вероятности, на кремлевском бугре, в главной мечети или во дворце, а летом, может быть, на открытом воздухе. Состав народного собрания был следующим: 1) духовенство во главе с Кул-Шерифом, 2) огланы во главе с Худай-Кулом, 3) князья и мурзы во главе с "улу карачи" Нур-Али Ширином. Обычно состав собрания возглавлялся ханом, но в данном случае, вследствие междуцарствия, этого не было. Собрание началось с чтения договорных условий, предложенных московским правительством, о горной стороне р. Волги. "Много о том спорных слов было, но, наконец, казанцы согласились на предложения русских. Договор был подписан".
Аналогичные попытки создания устойчивой системы передачи власти были и в других кочевых народах. Но отсутствие несомненно признаваемого в качестве правителей рода сыграло в определенной мере пагубную роль для этих государств. Сакральное происхождение династии чингизидов и отсутствие такого, с точки зрения кочевников, легитимного происхождения руководителей других народов не позволило создать прочной государственности.