План
Введение
1 Биография
2 Гумилёв и историческая наука
3 Антисемитизм и теории «химер» и «антисистем»
3.1 Еврейская «химера»
4 Основные работы
Список литературы
Введение
Лев Никола́евич Гумилёв (1 октября 1912, Царское Село, Российская империя — 15 июня 1992, Санкт-Петербург, Россия) — советский и российский учёный, историк-этнолог, доктор исторических и географических наук, поэт, переводчик с персидского языка.
Основоположник пассионарной теории этногенеза.
1. Биография
Родился в Царском селе 1 октября 1912 года. Сын поэта Николая Гумилёва и поэтессы Анны Ахматовой[1][2]. В детстве воспитывался у бабушки в имении Слепнёво Бежецкого уезда Тверской губернии.
С 1917 до 1929 года жил в Бежецке. С 1930 года в Ленинграде. В 1930—1934 годах работал в экспедициях в Саянах, на Памире и в Крыму. С 1934 г. начал учиться на историческом факультете Ленинградского университета.
В 1935 году был исключён из университета и арестован, но через некоторое время освобождён. В 1937 году был восстановлен в ЛГУ.
В марте 1938 года был снова арестован, будучи студентом ЛГУ, и осуждён на пять лет. Он проходил по одному делу с двумя другими студентами ЛГУ — Николаем Ереховичем и Теодором Шумовским. Срок отбывал в Норильлаге. 21 сентября 1939 года Гумилев попадает в 4-е лаготделение Норильлага. За весь срок заключения он успел поработать землекопом, горняком меднорудной шахты, книгохранителем библиотеки на руднике 3/6, техником, геологом (в геотехнической, а затем в геофизической группе горного управления), а к концу срока стал даже лаборантом-химиком[3]. По отбытии срока был оставлен в Норильске без права выезда.
Осенью 1944 года добровольно вступил в Красную Армию, воевал рядовым в 1386-м зенитно-артиллерийском полку, входившем в 31-ю зенитно-артиллерийскую дивизию на Первом Белорусском фронте, закончив войну в Берлине[4].
Писал стихи на военную тему[5].
В 1945 году был демобилизован, восстановлен в ЛГУ, который окончил в начале 1946 года и поступил в аспирантуру Ленинградского отделения Института востоковедения АН СССР, откуда был исключён с мотивировкой «в связи с несоответствием филологической подготовки избранной специальности».
28 декабря 1948 года защитил в ЛГУ диссертацию на степень кандидата исторических наук по теме «Подробная политическая история первого тюркского каганата», принят научным сотрудником в Музей этнографии народов СССР.
7 ноября 1949 года был вновь арестован, осуждён Особым совещанием на 10 лет, которые отбывал сначала в лагере особого назначения в Шерубай-Нура около Караганды, затем в лагере у Междуреченска в Кемеровской области, в Саянах. 11 мая 1956 года реабилитирован по причине отсутствия состава преступления.
C 1956 г. работал библиотекарем в Эрмитаже. В 1961 году защитил докторскую диссертацию по истории («Древние тюрки VI—VIII вв.»), а в 1974 году — докторскую диссертацию по географии («Этногенез и биосфера Земли»). 21 мая 1976 года ему было отказано в присуждении второй степени доктора географических наук. 15 мая 1990 года на заседании Секции синергетики географических систем РГО, посвящённом 25-летию пассионарной теории этногенеза, Л. Г. Колотило выступил с предложением о выдвижении Л. Н. Гумилёва в действительные члены АН СССР. В этот же день данное предложение огласили участники круглого стола на Ленинградском телевидении в программе «Зеркало», где участвовали Л. Н. Гумилёв, А. М. Панченко, К. П. Иванов и Л. Г. Колотило. В конечном итоге академиком АН СССР Л. Н. Гумилёв избран не был[6]. В 1991 году избран академиком Российской академии естественных наук (РАЕН). До выхода на пенсию в 1986 году работал в Научно-исследовательском институте географии при Ленинградском государственном университете.
Умер 15 июня 1992 года в Санкт-Петербурге. Отпет в церкви Воскресения Христова у Варшавского вокзала. Похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.
В августе 2005 года в Казани «в связи с днями Санкт-Петербурга и празднованием тысячелетия города Казань» Льву Гумилёву был поставлен памятник, на постаменте которого выбиты слова: «Русскому человеку, всю жизнь защищавшему татар от клеветы».
По личной инициативе президента Казахстана Нурсултана Назарбаева в 1996 году в казахской столице Астане именем Гумилёва был назван один из вузов страны, Евразийский Национальный университет имени Л. Н. Гумилёва. В 2002 году в стенах университета был создан кабинет-музей Л. Н. Гумилёва.
2. Гумилёв и историческая наука
Лев Гумилёв предложил комплекс оригинальных методов изучения этногенеза, заключающихся в параллельном изучении исторических сведений о климате, геологии и географии вмещающего ландшафта и археологических и культурных источников. Основу его исследования составила оригинальная пассионарная теория этногенеза, с помощью которой он пытался объяснить закономерности исторического процесса [7]
Один из теоретиков евразийства П. Н. Савицкий состоял с Л. Н. Гумилевым в многолетней переписке. Например, масштабы монголо-татарского ига Л. Н. Гумилёв и П. Н. Савицкий считали сильно преувеличенными. В своей переписке они сошлись во мнении, что для русско-монгольских отношений был характерен скорее симбиоз, а серьёзные столкновения были связаны, в основном, с ордынскими мусульманами, более радикальными, чем остальные монголы[8]. Китай у него предстаёт не мирным оплотом цивилизации, борющимся с захватчиками, а хищным агрессором [9]. То же самое он говорит о Европе: критика европоцентризма занимает в его трудах большое место. Древних (до XIV века) и современных русских он считает разными этносами, причем первых отличает и от предшествующего этноса — славян[10].
Теория Гумилёва не является общепризнанной, и ряд авторов подвергает её жёсткой критике. Одной из основных претензий к ней является ее несоответствие критериям научности эмпирической теории. Некоторые авторы причисляют теорию Гумилева к т. н. Фолк-хистори[11][12] Как пишет Яков Лурье, проверка историографического построения Гумилева «на материале источников по истории древней Руси обнаруживает, что перед нами — не попытка обобщить реальный эмпирический материал, а плод предвзятых идей и авторской фантазии»[13]. Некоторые аналитики полагают, что Лев Гумилев несет ответственность за придание доктрине русских националистов ореола научности (См. Moskovich Wolf. Terminology of Modern Russian: Ultranationalism and Antisemitism // Language and Society in Post-communist Europe / Ed. by J. A. Dunn (London: Macmillan, 1999). P. 94-95.)
3. Антисемитизм и теории «химер» и «антисистем»
Л. Н. Гумилёва ряд учёных-этнографов обвинили и обвиняют в антисемитизме. Так В.А. Шнирельман указывает:
Хотя примеры “химерных образований” рассыпаны по всему тексту...он выбрал лишь один сюжет, связанный с так называемым «хазарским эпизодом». Однако в силу явной антисемитской направленности публикацию его пришлось отложить, и автор посвятил этому сюжету добрую половину своей выпущенной позднее специальной монографии по истории Древней Руси [14].
Далее историк пишет:
Напомню, что классическое евразийство относилось к “хазарскому эпизоду” достаточно благожелательно, видя в нем либо просто любопытную страницу истории Восточной Европы [15], либо основу для сближения русских с евреями в наше время [16]. Совершенно иначе подошел к этому Гумилев, которого мучила загадка этноса, широко расселившегося по всей ойкумене как бы вне зависимости от окружающей природной среды, что шло вразрез с евразийской концепцией. Исходя из рассмотренных выше теоретических представлений, он пытался объяснить это тем, что этот этнос прочно освоил “антропогенный ландшафт”, создав своеобразную “химерную целостность”. Как это началось, он и пытался продемонстрировать.
Следует отметить работу «Древняя Русь и Великая Степь», и особенно — «Глава IV. Блуждающий суперэтнос». Так, трактуя гонения на христиан Л.Н. Гумилёв писал: «Гонения на христиан первые 150 лет либо по доносам иудеев, либо по закону Траяна о запрещении любых обществ» [17]. Источники не указаны, но историк уверяет, что «Траян относился к христианам без всякого интереса и даже запретил принимать на них доносы, а казнить их повелел их по личному заявлению о принадлежности к христианской общине» [18]. Тогда как по источникам иное: «Тем более счел я необходимым под пыткой допросить двух рабынь, называвшихся служительницами... , что здесь было правдой, и не обнаружил ничего, кроме безмерного уродливого суеверия».[19].
По его мнению «Исповедание — символ этногенеза» [20]. Историк пишет: «Но беда в том, что христиане были наиболее верными, честными и храбрыми легионерами, а язычники — самыми лживыми, своевольными и нестойкими в бою солдатами, часто продевавшими своих вождей...[21].» Но, как же объяснить уничтожение Александрийской библиотеки?: «Ни философы — неоплатоники — ...Ипатия, Гемерий...—, ни «отцы церкви»... — не запятнали себя гнусными преступлениями против мыслящих иначе. Зато римская, антиохийская и александрийская чернь, солдатские императоры, демагоги, безграмотные монахи и продажные чиновники участвовали в убийствах сначала христиан, а потом языческих философов [22]». Тогда как источники противоречат этому утверждению: действия Феодосия Великого осудили его же современники — за гибель без разбора жителей многих городов, особенно 15 тысяч людей в городе Фессалоники [23].
«Доказав» веротерпимость христианской общины Гумилёв снова переходит к иудеям. Перед тем как выразить свою мысль, Л.Н. Гумилёв даёт своё мировоззрение этногенеза еврейского народа. Анализируя евреев историк приходит к выводу, что: «Иисус Христос говорил иудеям ( Далее цитаты из Нового завета)... евреи больше служили мамоне ( богатству), нежели Иерусалимскому храму». На пртяжении работы историк выделяет, что евреи — не обладают пассионарностью. Тут разночтние — фактически Гумилёв попросту пытается увязать свою теорию. Так, он указывает, что община разделилась на галилеянян ( пассионариев), которых вычеркнуло еврейское общество из своей общины. Подразумевает Гумелёв тут апостолов, так как те, кто примкнули были пассионариями, а те, кто нет, антисистемой [24].