С этими проблемами 10-20 лет назад столкнулись и некоторые западные страны. Был произведен опрос, что думают дипломаты и бизнесмены о том, как улучшить связь, координацию дипломатии с бизнесом.
Все опрошенные бизнесмены отмечали, что подготовка дипломатов должна носить не только и не столько теоретический, сколько практический характер. Обучение их должны вести специалисты - бизнес-практики, непосредственные сотрудники фирм и предприятий.
Неправильно было бы, однако, сводить вопрос о содействии посольств разрешению экономических проблем только к вопросам содействия экспорту. Экономические отношения в современном мире стали настолько многообразны, они увеличили зависимость одних стран от других в такой степени, что их решение часто стало зависеть от геополитики. Зависимость государств друг от друга не новость. Афины и Древний Рим вынуждены были импортировать зерно из других стран, и в этих операциях активную роль играла дипломатия. Но сегодня взаимозависимость стран в связи с развитием технологий приняла исключительно важное значение.
Установившиеся многообразные связи между государствами, международные корпорации, инвестиции капитала в другие страны, совместные предприятия, капиталовложения в другие страны, международный туризм, охвативший десятки и сотни миллионов людей (в Англии и Германии почти половина населения выезжает на отдых за границу) - все это ведет к колоссальному росту товарообмена, увеличению международных финансовых операций.
Возникла новая отрасль дипломатии, занимающаяся отношениями внутри экономических союзов и блоков и связями между ними. Во многих посольствах западных стран значительную роль стали играть не двусторонние, а многосторонние отношения экономических обществ, подготовка соглашений между ними, согласование изменений в законодательстве своих стран, которые диктуются расширением экономического сотрудничества. При этом в решение именно многосторонних отношений часто вмешиваются различные партии, что создает большие сложности для дипломатии.
Так, например, в 1996 г. на съезде консервативной партии Англии (в то время правящей) был поставлен вопрос о нежелательности отказа Англии от фунта стерлингов и перехода на евровалюту. Английской дипломатии пришлось в какой-то степени учитывать это мнение и давать задний ход, хотя решения уже были приняты всеми государствами ЕС. А ведь страны Сообщества плывут в одной лодке. Те или другие решения принимаются совместно (иногда с большим трудом), и пересмотр их одним государством грозит всем странам Сообщества. Дипломатия теперь в связи с интенсивной интеграцией (и прежде всего в экономических вопросах) становится взаимозависимой1. Расширение диалога на группу государств представляет новое тяжелое бремя для дипломатии и вводит в нее новые методы.
Более того, даже вне союзов и обществ страны стараются координировать свои экономические отношения в тех областях, где их интересы пересекаются, например нефть, продовольствие, валютные курсы, морское рыболовство, экология. Общие, взаимовыгодные решения могут быть достигнуты в результате взаимодействия, дипломатических переговоров. Бывший министр иностранных дел Англии М. Рифкинд сказал об этом так: "Интересы, связывающие страны Европы воедино, стали значительно превалировать над интересами, временно разъединяющими нас".
Во многих экономических и других научно-технических вопросах дипломатия отходит от традиционных методов работы и переговоров, особенно многосторонних. Для примера приведем обсуждение мировым сообществом вопросов, которые имели место на международной конференции дипломатов и ученых в Братиславе в 1996 г. На ней подчеркивалось, что если есть серьезные экономические интересы, то политическая напряженность так или иначе уменьшается, и часто дело даже не доходит до открытой конфронтации, конечно, если страна прямо не осуществляет агрессивную политику (тогда ее может не остановить и экономическая нецелесообразность). Участники конференции отмечали, что в ряде случаев отпала необходимость сбора посольствами фактической информации, которая может быть получена другим путем, и прежде всего той, которая передается по всем каналам мировых средств массовой информации. (Впрочем, я сам в этом сомневаюсь, так как любая информация стоит денег, а расходы на дипломатическую службу, особенно в России, сокращаются, кроме того, я знаю, что многие западные посольства в Москве сами собирают необходимую для них коммерческую информацию.)
Выступавший от имени России заместитель министра иностранных дел СБ. Крылов подчеркнул, что дипломаты, условно говоря, должны стать коммивояжерами, в их задачу входит демонстрация возможности торгового сотрудничества, осуществление крупных экономических проектов2.
В прошлом наиболее активную торговую дипломатию проводили прежде всего те страны, которые жили за счет доходов от внешней торговли. Так, Питт Младший, премьер-министр Англии (1759-1806 гг.), говорил: "Британская политика - это британская торговля". И в отличие от Питта Старшего он даже заключил союз с Россией. Пруссия в 20-30-х годах XIX столетия добилась своего влияния в Германии благодаря созданию таможенного союза, из которого была исключена Австрия, главный ее конкурент. В настоящее время к странам, которые особенно заинтересованы в активной экономической дипломатии, нужно отнести "большую восьмерку" (отсюда и ежегодный экономический саммит), страны СНГ, прежде всего Украину и Белоруссию, для которых проблема экспорта является первостепенной.
Современная дипломатия часто называется многосторонней или конференционной. Причиной ее возникновения стали такого рода глобальные проблемы, в решении которых заинтересованы все или почти все стороны и решение которых зависит не от одного-двух государств, а от всех или почти всех сторон. К их числу, к примеру, относятся такие вопросы, как продовольствие, энергоресурсы, окружающая среда, Мировой океан, космос, ядерное разоружение, морские границы и границы экономических зон, запрещение новых видов оружия и т.д.
С увеличением числа государств с 50 с лишним в середине 30-х годов до почти 200 в наши дни международные отношения и дипломатия стали более сложным и значительно более дорогим делом. Только крах Советского Союза и Югославии привел неожиданно к созданию 20 с лишним новых государств и увеличению числа дипломатов. В Лондоне, например, сегодня проживает 17 тыс. иностранных дипломатов и членов их семей.
Международные связи значительно расширились, теперь для решения той или другой международной проблемы нужно участие большинства или всех государств мира. Приведение различных точек зрения к единому знаменателю стало значительно более трудным и длительным процессом. Более того, ввиду сложности и важности проблем их разрешение обычно проходит на нескольких уровнях - экспертном, министерском, высоком и самом высоком. В качестве примера такого рода современных переговоров приводятся хельсинкский процесс, конференции по ограничению вооружений и разоружению, конференции по Боснии, Герцеговине, встречи большой "восьмерки", деятельность ООН и других международных организаций. И, казалось, сомнения в необходимости и пользе такой дипломатии необоснованны. Однако существуют и критики этого вида переговорного процесса. Они сводятся к следующему: критики этого вида дипломатии справедливо отмечают, что такие переговоры, когда одновременно собирается несколько или много участников, - это больше не дипломатия, а политика, но дипломатия включает в себя и политику. Именно руководители стран могут решать сложнейшие вопросы, так как им, а не дипломатическим чиновникам позволительно выносить окончательный вердикт. Критики отмечают также, что широкие конференции требуют создания сложных структур управления, наконец, при этом неизбежно сталкиваются различные национальные стили ведения переговоров (и чем больше число участников, тем труднее согласование и выработка какого-то компромиссного стиля, а игнорирование какого-то стиля порождает дополнительные трудности).
Встает также вопрос о порядке голосования: если решать вопросы большинством - это означает возможность того, что почти половина участников может не подчиниться и отказаться примкнуть к соглашению, а в ряде случаев (скажем, в вопросах разоружения, неприменения ядерного оружия, вопросах о морских пограничных зонах и т.д.) вообще сделает соглашение невозможным. Остается консенсус, но достичь его на многосторонних конференциях значительно сложнее. Возьмем, к примеру, Конференцию по разоружению 1995 г. в Женеве, когда Индия наложила вето на запрещение ядерных испытаний.
Правило консенсуса датируется началом 70-х годов, и впервые решения консенсусом принимались в ООН. Консенсус отличается от единогласия, так как последнее означает отсутствие оппозиции или требует голосования. Консенсус же означает, что поскольку другого, приемлемого для всех решения не удалось добиться, то участники конференции принимают компромиссное решение без голосования. Такой способ широко применялся на Конференции по разоружению, Конференции по морскому праву, а также в ОБСЕ и на совещании Группы 7 (8). (К вопросу о консенсусе мы еще вернемся в последней главе.)
Консенсус часто сочетается с другими новациями: "cooling off periods" - перерыв с целью охладить страсти (в ходе закулисных встреч и переговоров за чашкой кофе). Он применялся на конференциях по нераспространению ядерного оружия в 1975 и 1980 гг. и на других встречах. Дипломатия консенсуса породила и еще один термин - "паритетная дипломатия", при которой группы стран (по этническим, географическим признакам или по интересам в той или другой области) устанавливают отношения друг с другом на равной основе (через послов и других представителей) с целью выработки общего решения по той или иной проблеме.