В то время как мальтузианские теории фокусируются на противоречии между растущим населением и наличием природных ресурсов, теория преобладания молодежи фокусируется на несоответствии между количеством бедных, не наследующих имущества молодых мужчин и доступных рабочих позиций в существующей социальной системе разделения труда.
Большой вклад в развитие данной теории внесли французский социолог Гастон Бутуа (Gaston Bouthoul),[10] американский социолог Джек A. Голдстоун,[11] американский политолог Гэри Фуллер,[12][13][14] и немецкий социолог Гуннар Хейнсон (Gunnar Heinsohn).[15] Самюэль Хантингтон (Samuel Huntington) разработал свою теорию Столкновения цивилизаций, во многом используя теорию преобладания молодежи:
Я не думаю, что ислам является более агрессивной религией, чем любые другие, но я подозреваю, что за всю историю от рук христиан погибло больше людей, чем от рук мусульман. Ключевым фактором здесь является демография. По большому счету, люди, которые идут убивать других людей, — это мужчины в возрасте от 16 до 30 лет. В течение 1960х, 1970х и 1980х в мусульманском мире была высокая рождаемость и это привело к огромному перекосу в сторону молодежи. Но он неминуемо исчезнет. Рождаемость в исламских странах падает; в некоторых странах — стремительно. Изначально ислам распространялся огнем и мечом, но я не думаю, что в мусульманской теологии заложена унаследованная агрессивность."[16]
Теория преобладания молодежи была создана совсем недавно, но уже приобрела большое влияние на внешнюю политику и военную стратегию США. И Голдстоун и Фуллер консультировали американское правительство. Инспектор ЦРУ генерал Джон Л. Хелгерсон ссылался на данную теорию в своем отчете за 2002 год «The National Security Implications of Global Demographic Change».[17]
Согласно Хейнсону, который первым предложил теорию преобладания молодежи в её наиболее общей форме, перекос случается, когда от 30 до 40 процентов мужского населения страны принадлежит к «взрывоопасной» возрастной группе — от 15 до 29 лет. Обычно этому явлению предшествует взрыв рождаемости, когда на одну женщину приходится по 4-8 детей.
В случае, когда на одну женщину приходится 2,1 ребёнка, сын занимает место отца, а дочь — матери. Общий суммарный коэффициент рождаемости в 2,1 приводит к замещению предыдущего поколения, тогда как более низкий коэффициент ведёт к вымиранию населения.
В случае, когда в семье рождается 4-8 детей, отец должен обеспечить своим сыновьям не одну, а две-четыре социальных позиции (работы), чтобы они имели хоть какие-то перспективы в жизни. Учитывая, что количество уважаемых должностей в обществе не может увеличиваться с той же скоростью, как количество еды, учебников и вакцин, множество «обозленных молодых мужчин» оказываются в ситуации, когда их юношеский гнев выливается в насилие.
1. Их слишком много в демографическом отношении,
2. Они не имеют работы или застряли на неуважаемой, низкооплачиваемой должности,
3. Зачастую не имеют возможности вести сексуальную жизнь до тех пор, пока их заработки не позволят им завести семью.
Согласно Хейнсону, сочетание этих стрессовых факторов[18] обычно приводит к одному из следующих результатов:
1. насильственное преступление
2. эмиграция («ненасильственная колонизация»)
3. бунт
4. гражданская война и(или) революция
5. геноцид (чтобы занять место убитых)
6. завоевание (насильственная колонизация, зачастую сопровождаемая геноцидом за пределами родной страны).
Религия и идеология в этом случае являются вторичными факторами и используются только для того, чтобы придать насилию подобие законности, но сами по себе они не могут служить источником насилия, если в обществе не существует преобладания молодежи. Соответственно сторонники данной теории рассматривают и «христианский» европейский колониализм и империализм, а также сегодняшние «исламскую агрессию» и терроризм как результат демографического перекоса[19]. Сектор Газа является типичной иллюстрацией данного явления: повышенная агрессивность населения, вызванная избытком молодых неустроенных мужчин. А для контраста ситуацию можно сравнивать с соседним относительно мирным Ливаном[20].
В качестве другого исторического примера, когда молодежь играла большую роль в восстаниях и революциях, можно привести Французскую революцию 1789 года[21]. В зарождении нацизма важную роль играла экономическая депрессия в Германии[22]. Геноцид в Руанде в 1994 году также мог быть следствием серьёзного преобладания в обществе молодёжи[23].
Несмотря на то, что соотношение роста населения и политической стабильности было известно ещё с момента опубликования Меморандума 200 по национальной безопасности (National Security Study Memorandum 200) в 1974 году[24], ни правительства, ни Всемирная организация здравоохранения не предприняли меры по контролю за рождаемостью для предотвращения террористической угрозы. Выдающийся демограф Стивен Д. Мамфорд (Stephen D. Mumford) приписывает это влиянию Католической церкви[25].
Теория преобладания молодёжи стала объектом для статистического анализа Всемирного банка[26], Population Action International[27] и Берлинский институт демографии и развития (Berlin-Institut für Bevölkerung und Entwicklung)[28]. Подробные демографические данные доступны по большинству стран в международной базе данных Бюро переписи населения США[29].
Теория преобладания молодежи критикуется за высказывания, ведущие к расовой, половой и возрастной «дискриминации».[30]
1.5. Рационалистические теории
Рационалистические теории предполагают, что обе стороны в конфликте действуют разумно и исходят из желания получить наибольшую выгоду при наименьших потерях со своей стороны. Исходя из этого, если бы обе стороны знали заранее, чем кончится война, то было бы лучше для них принять результаты войны без сражений и без напрасных жертв. Рационалистическая теория выдвигает три причины, почему некоторые страны не в состоянии договориться между собой и вместо этого начинают воевать: проблема неделимости, асимметричность информации с намеренным введением в заблуждение и невозможность полагаться на обещания противника[31].
Проблема неделимости возникает, когда две стороны не могут прийти к взаимному соглашению с помощью переговоров, потому что вещь, которой они стремятся обладать, неделима и может принадлежать только одной из них. В качестве примера можно привести войны за Храмовую гору в Иерусалиме.
Проблема асимметричности информации возникает, когда два государства не могут заранее просчитать вероятность победы и достичь полюбовного соглашения потому, что каждое из них имеет военные секреты. Они не могут открыть карты, так как они не доверяют друг другу. При этом каждая сторона пытается преувеличить собственную силу, чтобы выторговать дополнительные преимущества. Например, Швеция пыталась ввести в заблуждение нацистов относительно своего военного потенциала, разыграв карту «арийского превосходства» и показав Герману Герингу элитные войска, переодетые в форму обычных солдат.
Американцы приняли решение вступить в войну во Вьетнаме, прекрасно зная, что коммунисты будут сопротивляться, но недооценивая способность партизан противостоять регулярной армии США.
И, наконец, переговоры о предотвращении войны могут закончится провалом из-за неспособности государств соблюдать правила честной игры.[32] Две страны могли бы избежать войны, если бы они придерживались изначальных договоренностей. Но по сделке одна сторона получает такие привилегии, что становится более сильной и начинает требовать всё больше и больше; в результате более слабой стороне не остается ничего другого, как защищаться.
Рационалистический подход можно критиковать по многим позициям. Предположение о взаимных расчетах прибылей и затрат выглядит сомнительно — например, в случаях геноцида во время Второй мировой войны, когда слабой стороне не оставляли никакой альтернативы. Рационалисты считают, что государство действует как нечто целое, объединённое одной волей, а лидеры государства разумны и в состоянии объективно оценить вероятность успеха или поражения, с чем никак не могут согласится сторонники поведенческих теорий, упомянутых выше.
Рационалистические теории обычно хорошо применимы в теории игр, а не в моделировании решений, которые лежат в основе любой войны.
1.6. Экономические теории
Другая школа придерживается теории, согласно которой войну можно рассматривать как рост экономической конкуренции между странами. Войны начинаются как попытка овладеть рынками и природными ресурсами и — как следствие — богатством. Представители ультра-правых политических кругов, например, утверждают, что у сильного есть естественное право на все то, что слабый не в состоянии удержать. Некоторые политики-центристы также придерживаются экономической теории в объяснении войн.
«Есть ли на белом свете хоть один мужчина, хоть одна женщина, пусть даже ребенок, который не знает, что причины войны в современном мире кроются в индустриальной и коммерческой конкуренции?» — Вудро Вильсон, 11 сентября 1919 г., Сен-Луис.[33]
«Я провел на военной службе 33 года и четыре месяца и большую часть этого времени я работал как высококлассный громила, работающий на Большой Бизнес, Уолл-стрит и банкиров. Короче говоря, я рэкетир, гангстер капитализма.» — один из наиболее высокопоставленных и имеющих наибольшее количество наград морской пехотинец (награжден двумя Медалями почета) генерал-майор Смэдли Батлер (основной кандидат от Республиканской партии США в Сенат) в 1935 году.[34]
1.7. Марксистская теория
Теория марксизма исходит из того, что все войны в современном мире происходят из-за конфликтов между классами и между империалистическими силами. Эти войны — часть естественного развития свободного рынка и они исчезнут только тогда, когда произойдет Мировая революция.