Первая русская революция и Русско-японская война серьезно повлияли на футурологические прогнозы консерваторов. Резко усиливается ощущение неизбежности крушения всей существующей системы. Разочарование во власти и ее возможности усовершенствовать существующую систему стало общим местом в рассуждениях практически всех серьезных консервативных мыслителей начала века.
Одна из причин политического поражения отечественного консерватизма в начале ХХ века кроется в том, что Николай II, делал ставку не на творческое начало в консерватизме, а исключительно на его охранительную составляющую. Все попытки консерваторов воплотить исповедуемую ими систему взглядов на практике потерпели поражение. Они видели недостатки существующей системы, но не могли открыто критиковать их. Как результат - разочарование во власти и нарастание в консервативной среде ощущения неизбежности “великих потрясений”, которые не замедлили явиться в феврале 1917 года.После отречения Николая II правые отнюдь не мечтали о возвращении ему престола. Постепенно идея восстановления монархии сменилась у консерваторов идеей диктатуры “сильной личности”. Многие из тех консерваторов, кому удалось эмигрировать из России, впоследствии нашли такую “сильную личность” в лице великих диктаторов ХХ в. Монархизм сменился цезаризмом. В 1917 году делали ставку на Л.Г. Корнилова, затем видели спасение в А.И. Деникине или А.В. Колчаке. Впоследствии одни стали присматриваться к И.В. Сталину, другие - пошли на службу к Гитлеру. Показательна в этой связи эволюция В.В. Шульгина (1878-1976). Убежденный националист и идеолог “белого дела” он еще в 1920 году приходит к мысли о неизбежности появления в России вождя, который “будет истинно красным по волевой силе и истинно белым по задачам, им преследуемым. Он будет большевик по энергии и националист по убеждениям…Весь этот ужас, который сейчас навис над Россией, - это только страшные, трудные, ужасно мучительные… роды самодержца” - записывает он [4].
Казалось, что после падения самодержавия консервативная идеология навсегда исчерпала себя в нашей стране. Но этого не произошло. Консерватизм самодержавной России, отождествляемый с определенной государственно-политической системой, действительно ушел в прошлое, но на смену ему пришел “советский консерватизм”. Не останавливаясь подробно на этом явлении, требующем специального изучения, хотелось бы обратиться к сегодняшнему дню и, в частности, к стоящему в заглавии нашего симпозиума вопросу: “Кто и куда стремится вести Россию?”. В последние годы в научном и политическом мире значительно возрос интерес к русскому консерватизму и его представителям. Консерватизм, понимаемый как антитеза экстремизму, очень популярен в современной политике. Сейчас уже никто не выступает открыто с позиции отрицания прошлого, наоборот, слово “традиция” стало одним из наиболее “модных” в словаре современных политиков. Идеологический вакуум, образовавшийся на месте коммунистической идеологии, требует заполнения. Если мы обратимся к конкретным политическим лидерам и партиям, то увидим, что консервативная составляющая присутствует во всем партийном спектре от неомонархистов и КПРФ до СПС и “Единства”. О своих консервативных симпатиях неоднократно заявляли Г.А. Зюганов и В.И. Алкснис.
Консерватизм, понимаемый как антитеза социализму популярен в среде современных либералов, правда его “монархическая составляющая” постепенно сошла на нет. К консерваторам относят себя Виктор Черномырдин, Борис Немцов и Ирина Хакамада (слово “консерватизм” можно встретить в программных документах “Правого дела”). Правоцентристским консервативным движением именует себя “Яблоко”. О приверженности к консерватизму неоднократно заявлял Владимир Рыжков, пытавшийся доказать, что предлагаемый им вариант российского консерватизма является наиболее оптимальным, поскольку сочетает в себе западническую рациональность с сильной государственностью.
Сегодня еще нельзя точно определить дальнейшие перспективы консерватизма в России, ясно только, что сейчас он не может быть восстановлен в том варианте, в каком существовал в начале ХХ века. За прошедшее столетие со страной и ее народом произошли колоссальные изменения. Войдя в новое тысячелетие с флагом самодержавной России и гимном на музыку советского композитора, наша страна должна двигаться дальше. Все старые символы и концепции уже были задействованы и самое время определить новые приоритеты и ценности. В противном случае мы рискуем навечно “увязнуть” в постоянном повторении своей собственной истории и бесконечном хождении по кругу.
4. Русский либерализм.
а) Либеральное движение в пореформенную эпоху.
В качестве идеологического течения либерализм заявил о себе ещё в дореформенное время. И славянофилы, и западники в той классической форме, в какой они оформились в 40-е годы XIX века, были в основном либералами. Время возникновения либерализма как общественного движения — 60-е годы.
Правительственные реформы — освобождение крестьянства и, особенно, создание земств, этих мизерных «кусочков» конституции — создали определенную основу для консолидации сторонников либерального мировоззрения. С земством была связана общественная деятельность центральной фигуры российского либерализма XIX века. Борис Николаевич Чичерин сформулировал теоретические основы российского либерализма в его «классическом виде». Как истинный либерал, он считал необходимым условием цивилизационного развития свободу личности. Но при этом речь шла об утверждении свободы «ограниченной» и её постепенном развертывании по таким основным пунктам как свобода совести, свобода от рабского состояния, свобода общественного мнения, свобода слова, преподавания, публичность правительственных действий, прежде всего бюджета, публичность и гласность судопроизводства. Изложенная им ещё в 50-х годах программа практических действий состояла в ликвидации феодальных пережитков в экономике, отмене крепостного права, невмешательстве государства в экономическую сферу, свободе частного предпринимательства, формировании частной собственности. Единственной силой, способной реализовать эту программу, Б.Н. Чичерин считал государство и правительство. Идея государства как основного двигателя и творца истории составляла ядро его политического мировоззрения, сформировавшегося под громадным влиянием Г. Гегеля. При этом весь ход российской истории только подтверждает эту всеобщую закономерность.
Специфика России — громадность государства, малочисленность населения на обширных территориях, однообразие условий, земледельческий быт и др. — обусловила особенно важную и большую роль государства в развитии нации. И модернизацию России, по мнению Чичерина, должно было осуществить самодержавие, самопревращающееся в конституционную монархию. С этой целью правительство должно было опираться не на реакционеров и не на радикалов, а на сторонников умеренных, осторожных, постепенных, но неуклонных преобразований. Это была программа «охранительного», «консервативного» либерализма для общества или «либерального консерватизма» для правительства.
Чичеринский либерализм совпадал с классическим европейским и в отношении к социалистическим идеям и социалистическому движению. Несмотря на связь с земством Б. Чичерин явился представителем академического, интеллигентского либерализма. Параллельно складывался несколько иной вид, получивший в литературе название земского либерализма. Его социальную основу составляли те слои русской демократической интеллигенции, которые непосредственно участвовали в координировавшейся земствами деятельности к организации народного просвещения, здравоохранения и т. и. Это были учителя, врачи, агрономы, статистики. Земцы значительно активизировались в конце 70 — начале 80-х годов. Импульсом для их активности стала правительственная политика урезания прав земств, даже тех ограниченных, которые первоначально были даны им. В противном случае, по справедливому мнению известного дореволюционного исследователя земств Белоконского, земские деятели вполне могли на многие годы сосредоточиться на мирной культурнической работе. Правительственное же наступление на земства, особенно в период контрреформ, подталкивало земцев к политической активности. Черниговское, Полтавское, Самарское, Харьковское земства вступили в открытую конфронтацию с петербургскими властями, потребовав созыва представителей всех сословий — Земского собора. За это выступление лидер тверского земства Иван Петрункевич был выслан из Твери под надзор полиции, заслужив тем самым славу «земского революционера». Земское движение к концу 70-х годов отработало основные требования своей политической программы: политические свободы (свободы слова, печати и гарантии личности) и созыв Учредительного собрания. Для достижения этих целей в 1880 году была создана «Лига оппозиционных элементов» или «Земский союз». Это была первая либеральная организация в России. В 1883 году в Женеве профессор Киевского университета Михаил Драгоманов издавал журнал «Вольное слово» в качестве официального органа «Земского союза». И организация, и журнал возникли явочным порядком, нелегально, вопреки принципиальным установкам земского либерализма. Последний всегда отмежевывался от радикализма. Существование и «Земского союза» и «Вольного слова» было непродолжительным. Следующий этап земского движения начался в середине 90-х годов. Его кульминацией стало образование в январе 1904 года Союза земцев-конституционалистов и проведение своего съезда осенью того же года. На съезде они потребовали введения политических свобод, уничтожения сословных, религиозных и иных ограничений, развития местного самоуправления, участия «народного представительства как особого выборного учреждения в осуществлении законодательной власти, и в установлении росписи доходов и расходов и к контроле за законностью действий администрации».