Анализ следственно-судебной практики показывает, что неправильная квалификация преступлений чаще всего является следствием недостаточно четкого представления правоприменителями того, по каким признакам эти преступления отграничиваются от других, внешне схожих с ними деяний. Применение закона будет правильным и точным лишь тогда, когда понятна правовая природа тех явлений, которые этот закон регламентирует. А современное состояние уголовного законодательства не позволяет этого добиться, т.к. у законодателя до сих пор не сформировалось четкого мнения, например, по вопросу понимания разновидностей соучастия и их оформления в УК. Это в свою очередь порождает разночтения не только среди теоретиков уголовного права, но и среди правоприменителей, что недопустимо. При этом трудности отграничения одной формы соучастия от другой усугубляются тем, что отдельные или большинство признаков одной из форм одновременно являются и признаками других сравниваемых с ней форм соучастия. При совпадении в сопоставляемых формах соучастия многих или всех признаков, кроме одного, правильное разграничение их всецело зависит, во-первых, от того, насколько четко представляет себе лицо, применяющее закон, этот единственный отличительный признак и, во-вторых, как точно выявлен и оценен он в процессе квалификации конкретного преступления.
На сегодняшний день в Уголовном кодексе Российской Федерации содержится порядка десяти видов групповых образований[77]. Из Общей части известны четыре групповых образования: группа лиц, образованная без предварительного сговора; группа лиц, образованная по предварительному сговору; организованная группа и преступное сообщество (преступная организация). Признаки данных групповых образований регламентируются ст. 35 Общей части УК РФ, но весьма расплывчато, хотя по идее, заложенной в определении статуса Общей части УК, они должны быть отправными для всех видов групповых образований, предусмотренных Особенной частью УК.
Для каждой из форм соучастия существуют спорные вопросы их разграничения, начиная с группы лиц без предварительного сговора, однако наиболее проблематичными оказываются критерии разграничения двух форм, предусматривающих организованное исполнение преступлений: организованной группы и преступного сообщества (преступной организации).
Организованной группой УК РФ признает устойчивую группу лиц, заранее объединившихся для совершения одного или нескольких преступлений (ч. 3 ст. 35 УК РФ).
Понятие преступного сообщества (преступной организации) сформулировано как сплоченная организованная группа (организация) либо объединение таких организованных групп, созданных для совершения тяжких или особо тяжких преступлений.
Самостоятельность каждой из данных форм требует выделения их специфических признаков. Для начала рассмотрим признаки, выделяемые в законе для организованной группы. Из определения организованной группы вытекают следующие признаки: 1) объединение двух и более лиц; 2) устойчивый характер объединения; 3) предварительная объединенность лиц; 4) цель - совершение одного или нескольких преступлений. Ни данное определение организованной группы, ни выделенные из него признаки не устраивают прежде всего судебную практику, которая вынуждена искать наиболее приемлемое толкование организованной группы, т.к. эти признаки не являются специфичными для понятия организованной группы и затрудняют правильную квалификацию совершенных ею деяний. Такие признаки, как объединение двух и более лиц, предварительная объединенность лиц, цель - совершение одного или нескольких преступлений, не являются специфическими только для организованной группы, т.к. применимы и для характеристики других форм соучастия. Остается один признак - устойчивость. Признак настолько неудачный для разграничения в силу его оценочного характера, что, несмотря на длительные теоретические дискуссии по определению критериев устойчивости, до сих пор не выделены такие, которые бы устраивали всех, и в большей степени правоприменителей. Эти критерии должны быть четкими и недвусмысленными, чтобы точно разграничивать организованную группу, с одной стороны, с группой лиц по предварительному сговору, а с другой - с преступным сообществом (преступной организацией).
В науке предлагается несколько вариантов определения критериев устойчивости. Так, например, А.А. Герцензон, В.Д. Меньшагин, А.Л. Ошерович, А.А. Пионтковский предлагали в качестве критерия устойчивости рассматривать число запланированных и совершенных преступлений[78]. Их поддерживают Ю.Б. Мельникова и Т.Д. Устинова, которые под устойчивостью понимают постоянную или временную преступную деятельность, рассчитанную на неоднократность совершения преступных действий, относительную непрерывность в совершении преступных деяний[79]. Предлагались и противоположные критерии, например П.И. Гришаев и Г.А. Кригер считали, что устойчивая совместная деятельность может быть и при совершении одного преступления[80]. Верховный Суд РФ в своем Постановлении № 1 от 17 января 1997 г. "О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм", рассматривая банду как разновидность организованной группы, указывает на ее устойчивость, но при этом говорит, что банда может быть создана и для совершения одного, но требующего тщательной подготовки нападения[81]. И это не единственные примеры определения критериев устойчивости. Например, В.С. Комиссаров показателями устойчивости называет высокую степень организованности, стабильность состава и организационной структуры, наличие характерных форм и методов преступной деятельности, постоянство этих форм и методов[82]. Нельзя согласиться с В. Быковым, который признак устойчивости рассматривает через стабильность, т.к. в соответствии со словарем русского языка С.И. Ожегова эти понятия тождественны. Мы считаем, что устойчивость не означает абсолютно постоянный состав организованной группы. При достаточно длительном периоде деятельности организованной группы ее состав может меняться. В данную группу будут вливаться новые члены, некоторые участники могут отойти от преступной деятельности по разным причинам, устойчивость организованной группы в этом случае будет проявляться в способности данной группы сохранять свою структуру и направленность действий.
Необходимо выработать иные признаки, характеризующие организованную группу, и объединить их в новое определение таким образом, чтобы они позволяли, бесспорно, отграничивать данную форму соучастия от других.
Рассмотрим теперь признаки, выделяемые в законе для характеристики преступного сообщества (преступной организации): 1) признаки, характерные для организованной группы; 2) сплоченность и 3) направленность на совершение тяжких или особо тяжких преступлений. Признаки, характеризующие организованную группу, не будут являться специфическими для преступного сообщества, т.к. они объединяют, а не разъединяют эти формы соучастия.
Направленность на совершение тяжких или особо тяжких преступлений не является бесспорным признаком. Например, как правильно отмечают многие авторы, большинство преступлений в сфере экономической деятельности относятся к категории средней тяжести, но реалии сегодняшнего дня показывают, что создается много организованных групп для совершения преступлений в данной сфере, например для совершения лжепредпринимательства. Даже при постоянной, а не эпизодической деятельности, и при наличии всех остальных необходимых признаков такая группа не может быть признана преступным сообществом, так как отсутствует законодательный критерий - совершение тяжких или особо тяжких преступлений. Данное ограничение в применении необоснованно потому, что формы соучастия должны распространяться в равной мере на все преступления вне зависимости от их тяжести. Изменение этого правила с необходимостью представляет собой очередную фикцию, которая вводится вопреки реальному положению вещей. Именно поэтому преступное сообщество столь же возможно в преступлениях небольшой или средней тяжести, как и в тяжких или особо тяжких преступлениях[83].
Третий выделенный нами признак - сплоченность можно отнести к числу признаков, отграничивающих преступное сообщество от организованной группы. Но сплоченность, как и устойчивость, - оценочный признак. Его использование законодателем в качестве самостоятельного признака означает, что он отличается от устойчивости, хотя все признаки устойчивости присущи и сплоченности. Под устойчивостью и сплоченностью в определенной мере понимается одно и то же явление, различно терминологически оформленное. К тому же невозможно представить организованную группу устойчивой, но не сплоченной, а преступное сообщество - сплоченным, но не устойчивым. Авторы дают различные характеристики признаку сплоченности[84]. Например, Л.Д. Гаухман и С.В. Максимов к признакам, характеризующим сплоченность, относят: круговую поруку, конспирацию, коррумпированность, наличие специальных технических средств[85]. Л.И. Романова указывает, что сплоченность - это не только устойчивость группы, но и установление и поддержание сложившихся отношений между ее участниками внутри группы[86]. Е.А. Гришко для характеристики сплоченности предлагает использовать следующие признаки: наличие взаимодействия членов преступного сообщества (преступной организации); распределение обязанностей не только между членами сообщества (организации), но и между группами, входящими в него; подчинение групповой дисциплине, обязательное выполнение указаний организатора или руководителя[87]. Как видим, единого мнения по поводу определения критериев сплоченности нет. Отграничить по существующим признакам устойчивость от сплоченности, а значит, организованную группу от преступного сообщества (преступной организации) практически невозможно. Остается согласиться с Т.В. Шутеповой, которая считает, что сплоченность характеризует внутреннее состояние преступного сообщества, а устойчивость - внешнюю сторону его деятельности[88].