Между одиннадцатым и двенадцатым пролётами находился выкованный из бронзы крест — Бель-Круа[9].
На восемнадцатом пролёте моста располагалась Турель (или, как чаще определялось в хрониках того времени, «Турели» или «Турнели») — крепость, состоявшая из двух больших — круглой и прямоугольной, а также двух малых башен, соединённых между собой арочным сводом, причем основание Турели частично уходило в воду. С обеих сторон крепость защищали бульвары — система внешних фортов, должная препятствовать противнику расположить артиллерию на расстоянии выстрела от городской цитадели[9].
Девятнадцатый (последний) пролёт моста мог также подниматься с помощью цепей. Ворота и барбакан, ведшие на мост с внешней его части, носили имя Порторо[9].
Не довольствуясь лишь военными приготовлениями, орлеанцы 6 августа 1428 года совершили молебен святым покровителям города — Св. Эверту и Св. Эньяну, во время которого был совершен крестный ход вокруг городских стен, та же процедура повторилась 6 октября[3].
1.3. Тактика обороны
Чтобы лишить англичан возможности расположиться вокруг города и добыть материал для строительства осадных машин и укреплений, горожане разорили предместья, что действительно принесло пользу: «Дневник орлеанской осады» зафиксировал, что холодной зимой 1428—1429 годов английские солдаты вынуждены были пустить на дрова жерди с виноградников, добытые в соседних деревнях[6].
Тактика обороны состояла в том, чтобы постоянно тревожить противника обстрелом с городских стен — тот же «Дневник…» рассказывает об этом достаточно подробно. В частности, среди пушкарей отличился «мэтр Жан со своей кулевриной», метким огнём не раз вносивший сумятицу в ряды противника и сумевший обрушить на головы англичанам часть кровли и стены турельской крепости[10].
Для стрельбы с городских стен Орлеан располагал как «старыми машинами», приводившимися в действие с помощью мускульной силы, так и новой для того времени артиллерийской мощью. Из скупых замечаний в хрониках того времени известно, что в городе имелись как минимум три куйяра (точное число их остаётся неизвестным). Один стоял на башне Эшиффр-Сен-Поль, другой — на одной из башен у ворот Реньяр, и, наконец, третий — на башне Шатле. Куйяры могли бросать 10 камней весом до 80 кг в час на расстояние около 180 м, причём на перезарядку требовалось 8 человек прислуги. Имелись, по-видимому, и более тяжёлые и неповоротливые требушеты, бросавшие в час по камню весом в 140 кг на расстояние 220 м. Для перезарядки требушета, по расчётам Рено Бефейетта, требовалось около 60 человек прислуги[11]. Имелись в небольшом количестве и гигантские арбалеты — разновидность древнеримского «скорпиона».
Наибольшей мощью обладала городская артиллерия, причём во всё время осады пополнение артиллерийского парка производилось безостановочно. Подсчитано, что в начале осады в городе имелось 75 орудий всех калибров, к концу осады их число возросло до 105[12]. Городская артиллерия делилась на крупнокалиберные бомбарды, более мелкие мортиры, пушки (veuglaires) и ручные кулеврины.
Так, по приказу Орлеанского бастарда во время осады местный колокольный мастер Ноден Бушар изготовил гигантскую бомбарду, прозванную «Длинной», с калибром в 33 см, бросавшую 100-килограммовые каменные ядра на расстояние около 1400 м. Ещё одну гигантскую бомбарду «Пёс» весом в 463 ливра (около 230 кг) отлил мастер Жан Дуизи. Возле потерны Шено были установлены бомбарды «Пастушка», «Монтаржи» и «Жиффар», постоянно обстреливавшие Турель. И, наконец, бомбарда-гигант, использовавшаяся при взятии той же Турели, весила около 1200 ливров (ок. 600 кг), для её перемещения требовалась упряжка из 22 лошадей[12].
Мортиры представляли орудия среднего калибра, приспособленные для ведения навесного огня. Лёгкие пушки имели калибр около 20 см, устанавливались на башнях и стреляли на расстояние до 250 м, имелась также, как минимум, одна средняя кулеврина, бившая через мост по Турели. И, наконец, ручные кулеврины калибром до 2,5 см стреляли свинцовыми пулями весом около 4 унций (110 г) на расстояние до 200 м[12].
Бомбарды группировались, в основном, у южной стены и били через мост по Турели и английским фортам, в то время как малые пушки перемещались с помощью конных упряжек и использовались во время вылазок[13].
На службе в гарнизоне Орлеана состояли 12 «главных канониров», получавшие плату из городской казны, под началом у которых находилась многочисленная прислуга из пушкарей и стрелков низшего ранга. Например, прославленный кулевринер Жан де Монтклерк (или Жан Лотарингец) командовал отрядом из 15 солдат и 30 стрелков[14].
Для защиты от сапёрных работ 21 февраля 1429 года в нескольких местах возле стен были врыты в землю медные тазы, заполненные до краёв водой. По колебанию уровня воды можно было судить, не ведёт ли противник подкоп с целью заложить под стену пороховую мину. Однако предосторожности оказались напрасны, так как после первых подкопов при штурме Турели и окружающих фортов англичане больше не возвращались к этой тактике[11].
И, наконец, вокруг фортов и Турели в изобилии рассыпался железный «чеснок» — трёхгранные заостренные шипы, представлявшие собой жестокое, но весьма эффективное оружие против конницы врага[12].
Постоянные вылазки и схватки должны были измотать англичан и принудить их к отступлению. «Дневник…» сохранил немало подробностей об этих почти ежедневных локальных стычках, вплоть до того, что однажды в качестве добычи наступавшим французам достались «две серебряные чаши, платье, подбитое мехом куницы, множество боевых топоров, гизарм, колчанов со стрелами и иное военное снаряжение»[15], в другой раз, сумев захватить направлявшуюся к английским позициям баржу, французы обнаружили на ней 9 бочек вина, свиную тушу и дичь, причём и то и другое было немедленно употреблено по назначению[16].
По обычаям тех дней осаждённые и осаждающие время от времени обменивались подарками: так, в хрониках осталась запись о блюде, «полном фиг, винограда и фиников», отправленном Уильямом де ла Поль в город, в обмен на которое Орлеанский бастард прислал отрез чёрного велюра[17].
Дважды постоянные стычки прерывались рыцарскими турнирами, за которыми с равным интересом наблюдали обе стороны. В первом случае из двух сшибок в первой одержал победу француз, другая же закончилась вничью, во втором англичане уже не решились выйти из своих укреплений[18][19].
На рождественские праздники по просьбе англичан военные действия были прекращены, и вышедший из крепости оркестр, к которому присоединились и английские музыканты, играл весь день к равному удовольствию обеих сторон[20].
1.4. Снабжение продовольствием
Ещё до начала осады город, как то свидетельствуют расчётные книги, закупил хлеб и вино, при том, что с начала и до конца осады город в большой мере зависел от снабжения извне. «Дневник…» многократно упоминает о доставках рогатого скота, «больших жирных свиней», «лошадей, гружёных солёной рыбой», и т. д. через единственные оставшиеся открытыми Бургундские ворота. Несмотря на все усилия, англичанам не удалось окончательно прервать связь города с внешним миром, притом, что часть обозов, поставляемых купцами, была перехвачена и «отправлена в английский лагерь»[21].
Для горожан обычная торговля продуктами не прерывалась. Несмотря на то, что хроники того времени содержат глухие намёки на «нужду», наступавшую между прибытием обозов, угрозы голода Орлеан не испытывал. «Дневник парижского горожанина» содержит сведения, будто «в Орлеане нужда была такая, что если кому удавалось найти на обед хлеб за три блана, тот почитал себя счастливчиком»[22] — то есть цена хлеба увеличилась против обычного в 30 раз, при том, что современные исследователи отказывают этому документу в достоверности[23].
Для солдат наёмных отрядов, вероятно, практиковалась централизованная раздача — по крайней мере, сохранились счета за 25 марта 1429 года, составленные городским нотариусом Жаном Ле Кайи; капитан получал оговоренное число мер хлеба и вина:
· Шотландцам названного города: 3 1/2 бочонка вина 3 1/2 мюидов пшеницы, на 560 человек.
· Монсеньору де Гравиллю: 1 1/2 бочонка вина и 1 1/2 мюида пшеницы, на 240 человек.
· Мадру: 1 траверсен вина и 1/2 мюида пшеницы, на 160 человек.
· Дени де Шайи: 1 1/2 бочонка вина и 1 1/2 мюида пшеницы, на 180 человек.
· Тибо де Терму: 1 траверсен вина и 5 мин пшеницы, на 80 человек.
· Монсеньору де Гутри: 1 траверсен вина и 8 мин пшеницы, на 80 человек.
· Монсеньору де Коаразу: 1 траверсен вина и 5 мин пшеницы, на 80 человек.
· Мессиру Тиоду: 1 1/2 бочонка вина и 1 1/2 мюида пшеницы, на 260 человек.
· Мессиру Сернэ: 1 траверсен вина и 6 мин пшеницы, на 240 человек.
· Потону де Сентрайлю: 1 бочонок вина и 10 мин пшеницы, на 160 человек.
· Солдатам Сен-Севера: 2 бочонка вина и 2 мюида пшеницы, на 320 человек.
· Монсеньору де Виллару: 1 1/2 бочонка вина и 1 1/2 мюида пшеницы, на 240 человек.
То есть около 7020 литров вина (примерно 2,7 литров на человека) и около 4450 кг пшеницы (примерно 1,71 кг на человека)[11][24].
2. Состав и численность войск
2.1. Английская армия
Томас Монтегю, 4-й граф Солсбери, главнокомандующий английской армией в начале осады. Изображение на витраже, XV век.
Английские войска ко времени начала осады в значительной мере состояли из французов и иностранных наёмников, однако ядром войска по-прежнему оставались собственно английские части. Вся армия была укомплектована полностью на добровольческой основе. В противовес французской армии, в английских войсках высший командный состав был представлен, главным образом, людьми незнатного происхождения. Только граф Солсбери и герцог Саффолк были выходцами из высших аристократических кругов[4]. Многие командиры среднего звена были сквайрами или лицами более низкого происхождения. Армия была укомплектована солдатами на эффективной, но несколько устаревшей контрактной основе, согласно которой командиры при заключении контракта получали точные указания о численности и составе своих отрядов, размерах жалования и сроках службы солдат. Английская армия главным образом состояла из отрядов стрелков и латников[4].