Савинков поехал в Териоки (ныне Зеленогорск), где взял бомбы для акции, и вернулся в Москву. 2 и 3 марта 1906 года были проведены первые попытки покушений на Дубасова. Когда Дубасов уехал в Петербург, Вноровский и Шиллеров ожидали его возвращения на двух улицах (Домниковской и Каланчёвской), идущих от Николаевского вокзала, по которым губернатор должен был с высокой долей вероятности возвращаться домой. В обоих случаях им это не удалось. 24, 25, 26 марта и 29 марта были предприняты ещё четыре попытки покушений, которые также окончились неудачей. Савинков решил, что полиция следит за их группой, и дал приказ временно уехать из Москвы. Савинков приехал в Гельсингфорс и встретился там с Азефом. Азеф отнёсся к его словам с недоверием и приказал ему вернуть группу в Москву, что и было сделано в начале апреля[64].
15 апреля 1906 года член организации Беневская во время неудачной сборки взрывного устройства, приведшей ко взрыву, сильно пострадала и была задержана прибывшими сотрудниками полиции. Впоследствии она была осуждена на 10 лет каторги. Шиллеров, живший вместе с Беневской, не вернулся на квартиру и тем самым избежал ареста. Вскоре случайно был арестован Моисеенко и административным порядком выслан в Сибирь[65].
Несмотря на аресты, было принято решение о продолжении операции. 20 и 21 апреля были совершены новые попытки покушений и вновь неудачные. 23 апреля в Москву приехал Азеф, который приказал провести покушение в тот же день. Дубасов должен был присутствовать на богослужении в Кремле. По возвращении с него и планировалось бросить бомбу в Дубасова. Дубасов выехал через Троицкие ворота и поехал к своему дому через Чернышевский переулок. Во время проезда по улице Тверской террорист Борис Вноровский бросил бомбу в экипаж Дубасова. От взрыва погибли сам Вноровский и один из охранников Дубасова — граф Коновницын. Ранения получили кучер Птицын и сам Дубасов[61].
3.12. Подготовка других террористических актов
Покушение на Дурново было признано более сложной задачей, нежели покушение на Дубасова, поэтому основные силы были сосредоточены в Санкт-Петербурге. В обоих случаях было решено применить наружное наблюдение. В целях конспирации петербургская группа была разделена на две части, не знавшие о существовании друг друга[66].
Теракт требовалось совершить до открытия Государственной Думы. Абрам Гоц предложил два варианта: либо взорвать дом Дурново, либо поезд, на котором он ездил к царю. При этом возникли две основные проблемы: во-первых, не хватало взрывчатки, а для обоих вариантов могло потребоваться несколько пудов динамита, во-вторых, при взрыве дома Дурново мог остаться в живых (как и случилось со Столыпиным во время взрыва его дачи в апреле 1906 года). Кроме того, не было известно, на каком точно поезде ездит министр, и был велик риск взорвать обычный пассажирский поезд[67]. Азеф предложил своё личное участие в покушении, но Савинков и Гоц удержали его от этого. Несмотря на все усилия, добыть нужное количество взрывчатки им не удалось, и теракт был отменён[67].
Параллельно с покушениями на Дубасова и Дурново готовились также покушения на Чухнина и Мина, а также заведующего политическим розыском Рачковского вместе со священником Гапоном и полковника Римана, причастного к подавлению декабрьского восстания в Москве. Но ни одно из этих покушений не было осуществлено руками членов «Боевой организации». 22 января 1906 года эсерка, но не член «Боевой организации» Екатерина Измайлович, стреляла в Чухнина, но лишь ранила его. Измайлович была на месте, без суда и следствия, расстреляна матросами. Впоследствии, 29 июня 1906 года Чухнина застрелил матрос Акимов, который после совершения убийства скрылся[68].
Покушение на Римана было предотвращено полицией, а Мин был убит в августе 1906 года Зинаидой Коноплянниковой[69]. Рутенберг, узнавший о предательстве Гапона, имел об этом разговор с Азефом и Савинковым, после чего было принято решение о ликвидации бывшего священника. Рутенберг совершил убийство Гапона вместе с несколькими сообщниками, членами своей боевой дружины, в том числе с Александром Дикгоф-Деренталем, на даче в Озерках. Боевики считали, что исполняют приговор ЦК партии, но ЦК партии отказался это признать. Впоследствии Рутенберг пытался убедить ЦК в том, что убийство было совершено с ведома и одобрения Азефа, и просил признать убийство «партийным», но получил отказ. Рачковский, которого должны были убить вместе с Гапоном, не приехал на встречу и остался в живых[70].
· Пётр Дурново
· Григорий Чухнин
· Георгий Мин
· Георгий Гапон
3.13. Арест Бориса Савинкова. Суд. Побег
В начале мая 1906 года Савинков, попрощавшись с Азефом, уехал из Гельсингфорса в Харьков с целью организации убийства адмирала Чухнина[67]. Помимо него, в группу для совершения убийства вошли также эсеры Шиллеров, Двойников, Назаров и Калашников[67]. После обсуждения деталей плана члены группы уехали в Севастополь. 12 мая туда прибыл и Савинков, а 14 мая в центре Севастополя два члена партии социалистов-революционеров некие Макаров и Фролов совершили убийство генерал-лейтенанта Неплюева, бросив ему под ноги бомбу. В результате взрыва погибли Фролов, Неплюев и ещё шестеро человек прохожих[71]. Как писал Савинков, совет партии незадолго до этого принял решение о прекращении террора, но Фролов и Макаров явно действовали по поручению либо с ведома севастопольского отделения партии. Полиция устроила массовые облавы, в результате чего в тот же день были арестованы Назаров и Двойников[67]. Через несколько дней был арестован Савинков[71], а 20 мая на Финляндском вокзале в Санкт-Петербурге был задержан Калашников. Как позже выяснилось, аресты были совершены с ведома Азефа[67].
Всем арестованным было предъявлено обвинение в организации убийства Неплюева и принадлежности к тайному обществу, имеющему в своём распоряжении взрывчатые вещества. Суд был назначен на 18 мая 1906 года, однако, когда была установлена личность несовершеннолетнего Макарова, суд был отложен до того момента, как вышестоящие инстанции решат вопрос о степени возможно применимого наказания[67].
В Севастополь прибыли мать, жена и шурин Савинкова, а также его соученик по гимназии присяжный поверенный Земель, помогавший ему в организации защиты на суде. В это же время в Севастополь прибыл член «Боевой организации» Зильберберг, который решил на свой страх и риск организовать побег арестованных по делу об убийстве Неплюева. Денежную помощь Зильбербергу оказал Азеф, пытавшийся в течение долгого времени отговорить его. Савинков узнал о готовящемся побеге и завязал знакомства с сочувствующими революционерам солдатами 50-го Белостокского полка, нёсшими караульную службу по охране арестованных. Савинкову удалось договориться с одним из них, причём тот не потребовал с него никаких денег, а лишь попросил помочь выехать за границу, но вскоре охрана была сменена на солдат 57-го Литовского полка. С помощью подкупленного жандарма все арестованные устроили совещание в камере Назарова, и, когда зашёл вопрос о том, кто будет бежать, если будет возможность бежать только одному, все единогласно высказались, что бежать должен Савинков. Тем временем начальник департамента полиции Максимилиан Трусевич пытался добиться перевода Савинкова в Петропавловскую крепость. Второе заседание суда, назначенное на 26 мая, также не состоялось. Савинков пытался совершить три попытки побега, назначенных ему Зильбербергом, но по разным причинам они провалились. Тем не менее, в ночь с 15 на 16 июля 1906 года он бежал. Состоявшийся впоследствии суд, грозивший Савинкову смертной казнью, не вынес смертный приговор ни одному из арестованных. Калашников получил семь лет каторги, Назаров и Двойников — по четыре, несовершеннолетний Макаров — 12 лет тюрьмы. Впоследствии, летом 1907 года, Макаров бежал из тюрьмы и совершил убийство начальника петербургской тюрьмы Иванова, за что в сентябре того же года был повешен[67].
26 июля 1906 года Савинков был тайно вывезен в румынский город Сулина на корабле[67].
3.14. После побега Савинкова. Возобновление террора
Савинков приехал в Германию, где встретился с Михаилом Гоцем. Гоц высказал своё неудовольствие действиями «Боевой организации», члены которой в нарушение постановления ЦК о приостановке террора поехали в Севастополь готовить теракт против Чухнина. Савинков оправдывался, что о постановлении ему сообщено не было и узнал он о нём лишь в тюрьме[67]. Вместе с тем Гоц сообщил Савинкову[67] о взрыве на Аптекарском острове, устроенном членами организации эсеров-максималистов, отмежевавшимися от основной организации[72]. ЦК партии, в свою очередь, объявил о своей непричастности к организации теракта против Столыпина и его семьи. Савинков впоследствии писал, что лично он и Гоц в целом поддерживали действия максималистов, но их «смущала моральная сторона вопроса — гибель невинных людей». Это была последняя встреча Савинкова с Гоцем — 8 сентября 1906 года последний умер[67].
После того как в июле 1906 года была распущена Государственная Дума, ЦК принял решение о возобновлении террора. «Боевая организация» понесла существенные потери: с апреля по август было арестовано около десяти её членов. Помимо Савинкова и Азефа, в организацию входили ещё 16 человек[67]. Слабость организации стала предметом критики со стороны ряда членов партии эсеров, в том числе высокого ранга. Азеф и Савинков поставили на ЦК вопрос о доверии к ним, доверие было им выражено, и основными направлениями работы БО стали организации покушений на петербургского градоначальника фон дер Лауница и премьер-министра Российской империи Столыпина[67].