Подобной точки зрения придерживается и М. Джонс, директор германской археологической миссии, который считает, что только в Александрии нужно искать захоронение великого полководца. По его мнению, желание Александра Македонского быть похороненным в Сиве еще не служит доказательством того, что его тело действительно было перевезено из Вавилона в этот отдаленный оазис.
Однако греческие археологи надеются, что дальнейшие раскопки дадут ответ на волнующий мировую науку вопрос: где же покоятся останки великого завоевателя?
Аполлон Бельведерский
Подлинников греческой скульптуры до наших дней сохранилось очень мало. В первые века христианства, а также во время варварских нашествий и во времена раннего средневековья почти все античные бронзовые статуи были переплавлены. Мраморные изображения богов и героев низвергались с пьедесталов, и очень часто благородный мрамор использовался для выжига извести.
Копией греческого оригинала, первоначально созданного в бронзе Леохаром – придворным скульптором Александра Македонского, ученые искусствоведы считают и статую Аполлона Бельведерского. Статую нашли в XV веке в Анцио – во владениях кардинала Джулиано делла Ровере. Взойдя на папский престол и став папой Юлием II, он повелел поставить статую в Оттогонском дворике Бельведерского дворца в Ватикане.
Прекрасное тело греческого бога венчает горделиво посаженная голова, чуть поднятая вверх и резко повернутая влево. Идеальное лицо оживлено взглядом чуть-чуть асимметрично посаженных глаз. Сверкающий взгляд Аполлона устремлен вдаль.
Из того, что за спиной бога имеется колчан, можно предположить, что в вытянутой левой руке он держал лук, тогда как в правой был, по-видимому, другой атрибут Аполлона. Остатки его еще заметны на верхнем конце ствола, и судя по ним, некоторые исследователи предполагают, что античный бог держал лавровую ветку, увитую повязкой.
Плотно обвивая грудь и плечи, широкой массой за спиной Аполлона собирается плащ, составляя задний фон, на котором (словно перед занавесом) вырисовывается прекрасное тело.
Ствол дерева слева введен был в мрамор для устойчивости, а в бронзовом оригинале его, конечно, не было. Статуя Аполлона Бельведерского поразительным образом воплощает собой то, что древние греки называли «теофанией» – «внезапным вступлением в реальный мир доселе незримого божества».
Рано возмужавший Аполлон еще в юном возрасте убил змея Пифона (Дельфиния), опустошавшего окрестности Дельф. В Дельфах Аполлон основал свое прорицалище, там же учредил в свою честь Пифийские игры и был прославлен жителями Дельф в священном гимне.
Скульптор Леохар, создавая свое произведение, может быть, желал представить Аполлона наступающим на врага, который в страхе отступит перед лицом грозного бога. Древний мастер мог быть вдохновлен тем рассказом, когда Аполлон в 278 году до нашей эры отразил нападение галлов на Дельфы.
Враги, напуганные громом, молнией, землетрясением и снежной бурей, отступили не только от стен осажденного ими города, но и вообще бежали из пределов Греции. Миф рассказывает, что во время своего чудесного избавления дельфийцы видели Аполлона, который в образе юноши, сияющего неземной красотой, поднялся над своим храмом через отверстие на его крыше. Божественная легкость походки и позы, поворот головы – все это заставляет предположить, что Леохар хотел изобразить бога идущим, но не походкой людей. Движения Аполлона выходят за границы природы, они были найдены самим скульптором.
Лук характеризует Аполлона как ни перед чем не останавливающегося мстителя, несущего кару. Поза бога и его манера держать эгиду, символизирующие (согласно традициям греческого искусства) грозу, для многих ученых является подтверждением этого. В память о счастливом избавлении от врага в храм Аполлона были принесены жертвы и благодарственные дары, в числе которых, возможно, находился и греческий оригинал Аполлона Бельведерского.
Аполлон Бельведерский со времен эпохи Возрождения считается самым значительным произведением древнего искусства. Немецкий историк искусства И.И. Винкельман называл эту скульптуру «высшим идеалом искусства среди всех дошедших до нас античных произведений», а Карл Юсти (биограф И.И. Винкельмана) говорил об Аполлоне Бельведерском как об «утреннем гимне восходящему солнцу греческого искусства».
Камея Гонзага
Камеи, то есть геммы с выпуклым изображением, появились к концу IV века до нашей эры, а родиной их считается Александрия. Поначалу камеи резали на многоцветном сардониксе, но вскоре в дело пошли драгоценные «дары Востока» – аметисты и топазы, гранаты и аквамарины, гиацинты, сапфиры, изумруды…
Искусство резьбы по камню у археологов получило наименование «живописи в камне», и действительно, роскошные многоцветные камни с их эффектным соединением колорита и пластики очень близки к живописи.
Редкость минерала, высокую стоимость камня и многолетнего труда уникальной работы талантливых мастеров мог оплатить только очень богатый заказчик. В этом же заключается и причина того, что крупные камеи чаще всего прославляли властителей древнего мира. Высшим шиком среди аристократов того времени стало иметь собственную дактилиотеку – коллекцию резных камней.
Многие камеи, прежде чем попасть в Эрмитаж, сменили немало владельцев, и историю некоторых из них можно проследить вплоть до XV века. Небольшую коллекцию гемм для Кунсткамеры приобрел в Голландии еще Петр I, но Екатерина II пошла дальше и создала в Петербурге гигантский кабинет «антиков», как в то время называли резные камни. Размах приобретений царицы был настолько велик, что она сама в шутку окрестила его «обжорством», «камейной болезнью», а свое огромнейшее собрание гемм – «бездной».
Самой знаменитой камеей Эрмитажа является, конечно же, «Камея Гонзага» работы неизвестного мастера. Первое упоминание о ней встречается в 1542 году в инвентарном каталоге собрания Изабеллы д\'Эсте – супруги Людовико Гонзага, правителя итальянского города Мантуи: «Большая камея оправлена в золото, с рельефными портретами Цезаря и Ливии, с золотой гирляндой вокруг, с листьями лавра из зеленой смальты, с жемчужиной внизу, с обратной стороны украшенной чернью, и с табличкой с именем покойной светлейшей госпожи Герцогини».
Другое известие о камее принадлежит великому фламандскому художнику Питеру Пауэлу Рубенсу. Знаменитый живописец в 1600—1608 годы работал в Италии, где и увидел драгоценную камею: «Я считаю, что среди гемм с парными портретами эта – прекраснейшая в Европе».
Разные люди в разные эпохи в персонажах камеи видели разных лиц. Например, итальянская знать эпохи Возрождения считала, что на резном камне изображен император Август. Наиболее вероятными персонажами камеи считались дерзкий повелитель мира Александр Македонский и его мать. Сейчас уже установлено, что на камее изображены Птолемей II и его жена Арсиноя, а вот имя создателя знаменитого шедевра скрыто от нас временем.
За свою долгую историю камея сменила много владельцев. Одно время она находилась в собрании шведской королевы Христины и обозначалась так: «Картина из агата с изображением двух римлян, в красном футляре». После смерти королевы камея попала к кардиналу Д. Аццолино, а в 1798 году хранилась в Ватикане – в библиотеке папы Пия VI. Возможно, она так бы и осталась в «Вечном городе», но в феврале 1798 года в Риме был убит французский генерал Дюфо и началась оккупация города. Французский генерал Бертье повелел везде расклеить объявления о готовящихся конфискациях произведений искусства: «…из Рима будут взяты картины, статуи и предметы искусства, которые сочтет достойными для перевозки во Францию специально назначенная комиссия».
Один из очевидцев того времени впоследствии описывал, как ворвавшиеся в библиотеку Ватикана солдаты «среди прочих редкостей уничтожили знаменитого «Теренция» Бембо, самую драгоценную рукопись, стремясь овладеть ее золотым окладом». Такая же участь могла ожидать и «Камею Гонзага», и спасло ее только то, что она была вырезана из сверхтвердого минерала. Солдаты интересовались лишь драгоценными камнями, и, возможно, камею у них выкупил контролер Мешен, сопровождавший направленный к Неаполю корпус.
В 1799 году под натиском армии А.В. Суворова французские войска отступили, и камея вместе с ними попала во Францию. Так она оказалась в руках Жозефины Богарнэ, первой жены Наполеона, и хранилась в ее резиденции под Парижем. Хранилась до 1814 года – вплоть до вступления в Париж союзников.
В благодарность Александру I, сохранившему семейству Богарнэ положение и доходы, Жозефина подарила русскому царю этот шедевр древней глиптики. Осенью 1814 года государь передал «Камею Гонзага» в Эрмитаж, и Г. Келер, бывший тогда директором «Кабинета антиков», извещал русскую публику: «Сей камень – единственный в своем роде… по древности своей и по мастерской отделке… Он принадлежит к весьма малому числу, какие только до нас дошли».
Действительно, таких крупных камей (высота ее – 15,7 сантиметра, ширина – 11,8 сантиметра и высота рельефа – 3 сантиметра) в мире насчитывается всего несколько штук. Как уже говорилось, на ней изображены Птолемей Филадельф, правитель эллинского Египта, и его жена Арсиноя.
В лицах Птолемея и его жены нет портретного сходства, это образы условные, идеальные. Глядя на спокойный и довольно мягкий профиль Арсинои, трудно представить истинный характер и темперамент этой властной женщины, энергично добивавшейся своей цели и не слишком разборчивой в средствах.
Брак между Птолемеем и Арсиноей был окружен особым ореолом святости: Птолемей был обожествлен еще при жизни, Арсиноя – вскоре после своей смерти. Культ их и привел к появлению камеи – парного портрета с профильным изображением, когда одно лицо выступает из-за другого и контуры силуэтов почти созвучны. Такая композиция четко и лаконично выражает единство изображаемых, и в дальнейшем она получила широкое распространение.