На особом положении находилось управление столицей империи. Судя по всему, его возглавлял градоначальник. В законах Ману он аттестован как «важный по положению и грозный на вид» (VII, 121). Вместе с ним городские дела решал своеобразный муниципальный орган, коллегия из тридцати человек, члены которой избирались знатными жителями. Из числа членов городского управления формировались комиссии по отраслям управления: по ремеслу и торговле, учету приезжих, паломников, учету рождений и смертей (в связи с налогообложением). Муниципалитет следил за санитарным состоянием города, его финансами, водоснабжением, общественными зданиями. Городские власти на случай стихийных бедствий имели резервные склады продовольствия. В городе находилась коллегия судей — панчаяты, ее решения контролировала апелляционная инстанция.
Императорская власть осуществляла постоянный контроль над местными органами, регулярно направляла в провинции своих чиновников высокого ранга, но они не имели права вмешиваться в управление царскими землями; делами своего домена занимался лично Ашока.
Имперские чиновники требовали от местных правителей выполнения приказов императора, а также соблюдения норм дхармы.
Государственный контроль за выполнением дхармы всеми подданными, независимо от социального положения, веры, племенной, сословной принадлежности, содействовал упрочению единства государства. Такая политика как бы унифицировала положение людей, независимо от их происхождения, имущественного состояния и вероисповедания, создавала иллюзию религиозно-этнического равенства жителей.
В относительно независимых княжествах сохранились прежние органы управления. Императоры Маурья не пошли на коренную ломку этих органов, стремились избежать конфликта с туземной знатью.
В лесных и отдаленных территориях империи Маурьев существовали автономные государства, древнеиндийские республики (ганы и сатхи). По своему устройству они были в чем-то схожи с Древними Афинами времен Перикла. Земля в этих объединениях в принципе считалась собственностью ее граждан, хотя знатные кшатрии уже сумели обзавестись собственными поместьями и уделами. Республики, по отзывам очевидцев, представляли собой процветающие страны с развитым ремеслом и ожив-
ленной торговлей. Ремесленники и торговцы объединялись в свои гильдии, корпорации. Граждане имели оружие, что свидетельствует о пережитках строя военной демократии. Свободолюбивый народ помог императору Чандрагупте разгромить греков-захватчиков во главе с Александром.
В ганах имелись рабы, но основную массу трудоспособного населения составляли земледельцы, крестьяне. Господствующее положение занимали кшатрии, их знать — раджи. Многие из кшатриев, стремясь получить должность, громче других кричали на сходках: «Я—раджа!» Брахманы здесь не имели такого авторитета, как в других частях империи. Посещая ганы, брахманы жаловались, что к ним относятся без должного почтения. Один из них особенно огорчился, так как в помещении совета раджей ему и места не дали, пришлось слушать дебаты стоя.
Положение граждан республики зависело от того, является ли он кшатрием или нет. Все, кто не принадлежали к этой варне, сословию, занимали более низкое общественное положение. Здесь не было, как в других частях империи, четко выраженного фиксированного деления на рабовладельцев и рабов, по варнам. В этом своеобразие общественного строя древнеиндийских республик.
Впечатляет организация власти, основанная на демократических началах. Для стран Древнего Востока она имела уникальный характер. Должность главы государства в гане. была выборной и сменяемой, фактически он осуществлял исполнительную власть. Это подтверждается авторитетными источниками. В эпосе Древней Индии «Махабхарата» написано, что глава ганы является ее слугой. В Артхашастре подчеркнуто: глава ганы обязан действовать в соответствии с интересами и намерениями всех членов объединения, республики (XI, 1). Указы, эдикты издавались главой исполнительной власти только от имени ганы. Известный исследователь Древней Индии Г. М. Бонгард-Левин приводит образец такого указа: «Гана, возглавляемая Кхандой, приказывает следующее».
Наиболее важные вопросы решались в совете кшатриев-раджей, куда входили вожди знатных фамилий этой варны. Состав совета достигал 500 членов. Избранный правитель республики зависел от данного органа.
Источники указывают на существование народных собраний, сходок всех свободных граждан первых трех варн, где также рассматривались государственные дела.
В тех ганах, где власть сосредоточивалась у народного собрания, форма государства являлась демократией, там, где власть принадлежала совету — аристократией. Но в том и другом случае сохранялся режим республики. Органы власти, кроме решения государственных вопросов, выполняли судебные функции, разбирали имущественные споры граждан, вопросы брачно-семейного права.
Существование империи Маурьев, ее своеобразный политический режим традиция считает заслугой Ашоки, его мудрости, религиозной терпимости, широты кругозора. По мнению некоторых ученых, Ашока возвышается в истории Древней Индии как великая вершина Гималаев.
Они изображают его как благожелательного правителя, страстно желавшего принести добро своему народу.
Следуя обычаю своих предшественников, Ашока, вступая на трон, дал клятву служения народу. Подобной практики не знала древневосточная деспотия. В Древней Индии, по крайней мере, в теории официально существовал культ обожествления царской власти. По идее, отмечал Д. Неру, «если царь поступал дурно, народ имел право отстранить его и избрать другого». Трудно сказать, как это выглядело на практике, сведений почти не сохранилось.
Ашока считал главным долгом правителя труд ради общего блага. Он требовал от своих чиновников докладывать ему о срочных делах, где бы он ни находился: в колеснице, во время еды, в спальне и даже в гареме.
Многие исследователи биографии Ашоки утверждают, что после жестокой и кровопролитной войны с соседним государством Калингой политическая жизнь правителя, его мировоззрение резко изменились. Противник был разбит, завоеванная земля вошла в царский домен. Но Ашока изменился, стал «мечтателем», увлекся буддизмом, отказался от дальнейших завоевательных походов, утратил интерес к созданию единого индийского государства. По мнению Г. М. Бонгард-Левина, «жестокая война» разбудила в груди Ашоки неподдельное чувство «раскаяния и печали».
Индийский ученый X. Райчаудхури идет дальше, утверждая, что ка-лингская война открыла новую эру социального прогресса и религиозной справедливости. У Ашоки, по мнению Д. Неру, сложилось отвращение к войне, кровопролитию, он отказался от жестоких методов принуждения. По приказу Ашоки строились больницы, дороги, приезжие дома, общественные сады, лечебницы для животных, поощрялось выращивание лекарственных трав. При нем были открыты несколько университетов, женщины получили доступ к образованию. Ашока стал ревностным буддистом. При нем состоялся великий собор буддийского духовенства.
Ашока ограничил жертвоприношения, одобрял вегетарианство, запретил пытки преступников, повел решительную борьбу с алкоголизмом и пьянством. Он первым из царей Древней Индии провозгласил и проводил политику религиозной терпимости: «Все секты достойны почитания...» Позднее этот принцип толковался как терпимость к другим мнениям, даже выходящим за рамки религии. Ашока энергично поддерживал учение об «ахимсе» (непричинении вреда людям и животным) и фактически ввел ее в ранг государственной политики.
Судьба и личная жизнь Ашоки в последние годы его царства сложилась неудачно, в горестях и огорчениях. Недоброжелатели утверждали, что своими щедрыми подарками буддистам он опустошил казну, его сын вынужден был пресечь расточительство отца. Царские сановники решительно осуждали его чрезмерное покровительство буддизму и фактически отстранили его от власти. Наследники стремились скорее получить наследство и стать само-
стоятельными правителями. Жена Ашоки, энергичная и решительная матрона, заставила старого и больного супруга подписать приказ об ослеплении одного из царевичей, выколоть ему глаза, дабы не допустить к наследству.
После смерти Ашоки его империя склонилась к закату и со временем распалась на самостоятельные государства. И тем не менее, деяния Ашоки, как великого и мудрого правителя, сохранились в легендах, сказаниях индийского народа. Его символ — чакра, выражающий понятия счастья, величия народа, запечатлен в государственном флаге Республики Индия.