При Свене Эстридсене и особенно при Кнуде Святом (XI век) победа христианства была почти полной. Сначала датская церковь зависела от архиепископа бременского-гамбургского; но в 1104 году епископ Лунда был сделан архиепископом, а папский легат провозгласил самостоятельность датской церкви.
Союз между церковью и королями уже при Кнуде Святом привёл к тому, что духовенство обособилось в богатое и могущественнейшее сословие, которое располагало крупной земельной собственностью (в Х веке — около 1/3 территории Дании) и было избавлено от общего суда во всех своих религиозных делах, а при Нильсе (начало XII века) — и во всех остальных. Ни одно духовное лицо не могло быть более призываемо к суду тинга. В XII веке многие категории дел были отнесены к ведомству духовного суда; пени, взыскивавшиеся по этим делам, обращались в доход духовенства. Попытка Кнуда Святого установить в пользу церкви десятину привела к восстанию и убийству короля, но всё-таки окончилась успехом.
К 1162 году архиепископам Эскилю и Абсалону удалось добиться у народного собрания утверждения особых законов для церкви (Kirkeret). Архиепископу и епископам было дозволено содержать войско, строить укреплённые замки, чеканить собственную монету. Духовенство стало опорой королей, заставляя их, в свою очередь, служить интересам церкви и подавлять встречаемое ею противодействие.
Постоянные войны с соседними народами, главным образом с вендами, завоевательная политика ряда датских королей, направленная на Норвегию, Померанию, Мекленбург и Англию, походы в Эстонию и т.п., наконец, внутренние междоусобия, в значительной степени усилившиеся при династии Естридсенов, постепенно создали ряд существенных изменений в племенном датском строе. Кнуд Великий, нуждавшийся в правильно организованной военной силе, преобразовал дружину в постоянное войско численностью от 3 до 6 тысяч чел. Ему дано было право самостоятельных собраний и самостоятельного суда, а также специальное законодательство, выделившее его из племени. Правда, поступать в это войско мог каждый свободный, но фактически доступ был возможен лишь для лиц, обладавших средствами или получивших эти средства от короля. Последний, благодаря выработавшемуся обычаю считать пустопорожние и общинные земли собственностью короны (особенно со времени Кнуда Святого), мог легко давать земли в награду за службу.
При Вальдемаре I и его преемниках (Кнуде VI, Вальдемаре II Победителе) раздача ленов приняла обширные размеры, чему много способствовал пример Германии. К концу XII и началу XIII века образовалась особая группа так называемых «королевских людей», вассалов или военных, Haermaend (отсюда и слово Herremand, сеньор). Все они были освобождены от натуральной повинности по сооружению крепостей, почт и дорог и от военного налога и получили вместе с другими привилегиями право покупать и занимать столько земли, «сколько они в силах», — право, положившее начало созданию крупной земельной собственности.
Остальное население, всё ещё в значительной массе считавшееся свободным, продолжало нести воинскую повинность; но характер повинности изменился. Сначала основанием для её отправления являлся надел общинной земли (bol), на который имел право каждый свободный. В конце XII и в начале XIII века bol’ем стали называть участок, который обсеменялся определённым, довольно значительным количеством зёрна. Вследствие этого, при всё большем и большем размельчании поземельной собственности свободных крестьян крестьянину приходилось платить на вооружение одного воина то 0,25 то 1/3 и более налога, следовавшего с одного bol’я. Это обращало многих крестьян исключительно в податную силу, усиливая, с другой стороны, значение командующих лиц, которые уже в XII—XIII в. стали передавать своё звание детям. То были Styrismand’ы, капитаны кораблей, получавшие от короля определённое количество зерна в виде платы за управление округом и кораблём от этого округа. Зависимые от короля и всё ещё в большинстве не наследственные ленники далеко не могли соперничать с духовенством и нуждались в его поддержке.
Между тем духовенству всё чаще приходилось вступать в столкновения с королями, требовавшими от него средств на ведение войн. При Эрике IV, добившемся у папы разрешения взимать с церкви десятину на военные надобности, взаимное раздражение усилилось, а при Христофоре I перешло в настоящую войну архиепископа и церкви с королём. Назначение и утверждение на должности архиепископа, епископа и т.д. перешло всецело в руки папы, и высшие духовные сановники считали себя как бы совершенно независимыми от короля.
Архиепископ Яков Эрландсен первый подал пример восстания, созвав собор в Вейле (1256 год), на котором было постановлено, что если король арестует кого-либо из членов церкви, богослужение обязательно и немедленно должно быть прекращено во всей стране. Когда король, которому отказано было в короновании, арестовал архиепископа, он был отравлен (1259 год) одним священником. Чтобы примириться с церковью, преемнику Христофора I, Эрику V, пришлось уплатить крупную сумму денег.
Борьба возобновилась при Эрике IV и архиепископе Иоанне Гранде, принадлежавшем, как и Яков Эрландсен, к богатому датскому роду Skjalm-Hvide. В течение 70 лет шла эта борьба, закончившаяся полной победой духовенства в начале XIV века.
Ударами, нанесёнными духовенством королевской власти, воспользовалось и дворянство, нашедшее себе вождей в членах королевской семьи, претендовавших на управление отдельными областями, главным образом герцогством южной Ютландии, всё более и более отделявшимся от Дании (см. Шлезвиг). Ряд цареубийств ознаменовал собою начало борьбы дворянства с королями. Духовенство в союзе с Вальдемаром Шлезвигским и дворянство потребовали от короля, на сейме в Ниборге (1282 год), подтверждения сословных привилегий, и когда Эрик V не исполнил данных обещаний, 12 дворян, занимавших высшие должности в государстве, составили заговор и зверски убили короля (1286 год).
Затем, когда при Эрике VI пришлось прибегнуть для войны со Швецией и Германией к призыву новых военных сил, дворянство (1309 год) категорически отказалось продолжать службу королю, покинуло лагерь и, опираясь на крестьян северной Ютландии, начало открытую борьбу с королём. Хотя многие из дворян и поплатились головой за участие в бунте, но королевская власть выиграла очень мало. Поддерживаемое духовенством, дворянство вновь подняло знамя восстания. Масса коронных земель была в это время уже роздана в виде ленов, и королям пришлось прибегать к займам под залог земельных имуществ, главным образом у немецких дворян.
К концу царствования Эрика VI дело дошло до того, что король лишился почти всех своих доходов. Внутри страны королевской власти не на что было опереться. Многочисленный и могущественный класс свободных крестьян потерял прежнее своё значение. Разорение, являвшееся результатом войн и в особенности вторжений вендов, вынудило многих свободных крестьян превращаться в полузависимых арендаторов, исполовников, простых земледельцев или рабочих. Не было уничтожено лишь право крестьян-собственников участвовать в тингах и подавать голос по вопросам о налогах и о законах. В теории принцип, что «никакой налог не может быть установлен без согласия страны», а равно «никакое судебное решение не может быть произнесено, если оно противоречит закону, утверждённому королём и принятому народом, и никакой закон отменён, если не дано на то согласия нации» (ютландский закон), всё ещё сохранялся; но с Вальдемара Великого фактически многие из прав народа были отменены.
Вопросы о войне и мире были мало-помалу изъяты из ведения народных собраний и перешли всецело на рассмотрение ближайших советников короля, его вассалов и чиновников. Ограничено было и право выбора короля путём установления на практике обычая предлагать собранию в кандидаты на королевское место известное лицо и даже короновать его при жизни избранного короля. Жители Скании протестовали против этих ограничений и начали восстание, подавленное соединёнными силами дворянства, духовенства и короля.
Возникавшие в Дании города не в силах были оказать сколько-нибудь сильную поддержку королевской власти. Правда, как особое сословие они выступают уже при Абеле (1250 год).
Ещё раньше им дано право особого суда, а также право иметь свой выборный совет и выборного голову (borgomester); но эти права уже в XIII веке подверглись ограничениям. Короли употребляли все усилия, чтобы возвысить власть своих чиновников (foged, advocatus) на счёт городских властей, ограничивая компетенцию последних делами чисто административными; даже свободный выбор был постепенно заменён назначением и бургомистров, и членов городского совета. Города даже не пытались восстать на защиту своих вольностей. Незначительные по населению, они долго не могли сделаться сколько-нибудь значительной экономической силой (по крайней мере до XV века).
Несмотря на торговые привилегии, которыми они пользовались, их торговое значение было ничтожно. Ганзейские города, и в особенности Любек, одно время (с 1203 по 1226 годы) бывший датским городом, приобрели настолько обширные права и привилегии, что о конкуренции с ними нечего было и думать. Торгового флота в Дании не было; все продукты перевозились на ганзейских кораблях. Дания могла доставлять одно сырьё — хлеб и главным образом скот, всё остальное получая из Германии.
2-й период (1320—1660)
Результаты такого положения дел не замедлили проявиться в полной силе после смерти Эрика VI, при избрании королём одного из деятельных участников в борьбе дворянства и духовенства с королём. От нового короля, Кристофера II (1320 год), потребовали подписания и скрепления клятвою таких условий, который лишали короля почти всякой власти. Король обязался не начинать войны и не заключать мира без согласия дворянства и духовенства, не давать ленов немцам; в то же время было постановлено, что никакие законы не могут быть издаваемы или отменяемы иначе, как на ежегодных народных собраниях, да и то по предложению, исходящему исключительно от дворян или прелатов. Для всего населения создавались гарантии личности: никто не мог быть заключаем в тюрьму до разбора его дела сначала местным судом, а затем и королевским. Осуждённому последним предоставляется право апеллировать в сейм.