Усиление Швеции, стремившейся в XVII веке играть роль первенствующей державы на Балтийском море, представляло крупную опасность, тем большую, что и Англия, и Голландия, страдавшие от повышения зундской пошлины, были раздражены против Дании.
Почти непосредственно следовавшие одна за другой войны со Швецией, поддерживаемой Голландией, обнаружили во всей яркости бессилие Дании. По миру в Бремсебро (1645 год) Дания вынуждена была освободить Швецию от платежа зундской пошлины, что понизило доходы с 300 тысяч до 80 тысяч ригсдалеров.
После новой войны, окончившейся миром в Роскилле (1658 год), Дания оказалась в необходимости отдать Швеции Сконе и другие провинции, а по Копенгагенскому миру (1660 год), ещё более позорному для Дании уступка эта была признана вечною.
Дания потеряла значительную часть территории, право исключительного владения Зундом и вышла из войн страшно разорённою. Если энергия в деле защиты страны и была обнаружена, то лишь одной буржуазией (особенно копенгагенской): дворянство оказалось в критическую минуту совершенно почти безучастным к судьбе страны. Король успел склонить в свою пользу некоторых из дворян, членов Rigsdaag’a. Когда созван был в 1660 году сейм в Копенгагене, духовенство и буржуазия открыто выступили против дворянства; буржуазная милиция стала под ружьё, и дворянство было побеждено.
Избирательное право по отношению к королю было отменено, отменены и капитуляции: монархия была провозглашена наследственной, а права и привилегии дворянства отменены. По плану буржуазии Дания должна была превратиться в наследственную сословно-конституционную монархию. И сейм из представителей трёх сословий, и Rigsdaag должны были быть сохранены с присоединением лишь к последнему по 4 депутата от буржуазии и по 2 от духовенства из каждой области государства. Сверх того предполагалось уничтожить крепостное право. Уверенность, что так и будет, была до того велика, что Копенгаген был наводнён крестьянами (их не призвали на сейм вопреки старинным обычаям), подавшими специальную петицию королю с требованием реформ. Никакого акта об этих реформах и гарантиях не было, однако, составлено, и Дания обратилась в абсолютную, неограниченную монархию.
3-й период (1660—1847)
Переворот 1660 года не оправдал надежд, которые возлагались на него. Социальный порядок вещей, существовавший в Дании до 1660 года, существенно изменён не был. Дворянство было сохранено как сословие; его судебные права в поместьях оставлены без изменений, равно как и целый ряд выгодных для него в экономическом отношении привилегий. Ограничена была только его свобода от платежа пошлин и акцизов, отменено его исключительное право на покупку земель и на занятие высших государственных должностей. Бюргеры получили привилегию наравне с дворянами быть призываемыми в советы и управление, право покупать и брать в залог дворянские земли, ездить в каретах, даже судить в качестве членов верховного суда дворян; освобождены были от титула ufri; приобрели право непосредственной подачи петиций королю, исключительную привилегию заниматься ремёслами и т. п.
Копенгагенские бюргеры в вознаграждение за геройскую защиту города получили ряд особых прав, впрочем, отнятых у них ещё до конца XVII века. Ничего не было сделано только для одних крестьян, положение которых даже ухудшилось благодаря ряду мер, принятых абсолютной властью в фискальных и военных видах.
Управление, сосредоточенное прежде в Rigsdaag’е, было расчленено между 6 независимыми друг от друга коллегиями, члены которых назначались королём, пользовались лишь совещательным голосом и состояли в первое время наполовину из дворян, наполовину из бюргеров. Из председателей коллегий образован был тайный совет, а для дел особенной важности все члены коллегии собирались в общее заседание королевской коллегии. Решение этого последнего предполагалось сначала передавать для обсуждения всем сословиям королевства, то есть чему-то в роде сейма, но такое предположение никогда не было приведено в исполнение. Издан был под названием королевского закона (Kongelov) сборник законов, позже заменённый новым (Christian den Vdanske Lov).
При Христиане V, первом из датских королей, вступившем на престол помимо избрания и без подписания капитуляции, бюрократическая организация государства и общественный строй получили окончательную отделку, настолько прочную, что она удержалась в основном до 1848 года. Стремясь создать из Дании Францию Людовика XIV, а из Копенгагена — Версаль, король приблизил к себе блестящее украшение трона, дворянство, но дворянство новое, состоявшее из вновь пожалованных графов, баронов и т. п. Между ними было много лиц немецкого происхождения. Дворяне сделаны были ответственными за правильный взнос податей и за правильное отбывание крестьянами рекрутской повинности. Сообразно с этим возросла их дисциплинарно-полицейская власть, доведённая до права не только судить и сечь крестьян или иным образом наказывать их, но и ссылать на работы в крепости и т. д.
Закон о рангах 1671 года образовал ещё новый привилегированный класс — чиновников, возводимых за выслугу в дворянское звание. Члены старого дворянства систематически устранялись от высших государственных должностей.
Результаты такой системы управления не замедлили обнаружиться уже при Христиане V в виде разорения и доведения до нищенства крестьян, на которых обрушивалась вся тяжесть рекрутчины и налогов. О возвращении Дании той роли, которую она играла в XVI веке в международной политике, не могло быть и речи. Попытка вернуть области, перешедшие к Швеции, окончилась полной неудачей. Лундский мир (1679 год) ещё раз утвердил право владения ими за Швецией.
Небольший успех имел Фридрих IV, принявший участие в Северной войне против Карла XII: только благодаря победам союзников и разорению Швеции ему удалось (по миру 1720 года) добиться крупной контрибуции и отказа Швеции от прав на Зунд.
Некоторым вознаграждением за потерю территории было лишь присоединение Шлезвига, вечное владение которым гарантировали тогда Дании Франция и Англия. Немецкое влияние с тех пор ещё усилилось, так как Шлезвиг, несмотря на преобладавшее в нём датское население, находился в руках немецких выходцев и немецкий язык стал здесь языком управления, суда и школы. С Христиана V он стал языком двора.
До 1784 года внутренняя история Дании представляла собою постоянную смену попыток реформ реакциями. При Фридрихе IV было отменено крепостное право (1702), и помещикам запрещено было произвольно сгонять крестьян с дворов и земель. Но уже в 1731 году, при Христиане VI, закон 1702 года был истолкован в смысле отрицания за крестьянами, подлежащими воинской повинности, права перехода, под угрозой наказания, как за дезертирство. В то же время помещикам предоставлялось право сдавать негодных и неспособных рабочих в солдаты. Испуганные крестьяне толпами бросились бежать за границу, но их арестовывали и подвергали тяжёлой каре.
В 1733 году действие закона 1702 года было отменено; всех крестьян от 14 до 36 лет приказано занести в списки, и строжайше воспрещён им всем переход. Дворянам было дозволено в видах улучшения и расширения хозяйств сносить крестьянские дворы. Дух нетерпимости в то же царствование был возведён в систему.
В 1735 году всем подданным предписано было по воскресеньям обязательно присутствовать при богослужении и запрещены работы по праздникам. Увеселения, игры, песни и пляски в деревнях были строжайше воспрещены. Для наблюдения за исполнением этих правил учреждена была коллегия генеральной церковной инспекции с чисто инквизиционными правами. Ей была предоставлена высшая цензура над книгами, даже дозволенными епископами и университетом. Король стал доступным только для высшей знати.
При Фридрихе V срок прикрепления крестьян к оседлости продолжен до 40-летнего возраста, часть государственных имуществ продана спекулянтам, разделены общинные земли, уничтожено общинное владение. Чтобы сколько-нибудь пополнить дефицит, один из министров Фридриха V прибег к такому отчаянному средству, как поголовное обложение всех и каждого, без различия пола, возраста и состояния, 8 шиллингов в месяц. Правда, заботы о развитии торговли и фабрик были почти непрерывны; но в их основе лежали чисто меркантильные принципы: сказывалось усиленное покровительство торговым компаниям, раздавались монополии в ущерб массе населения.
Реакция была приостановлена, но всего на один год (1770—1771), при Христиане VII, когда министром был назначен один из «реформаторов» XVIII века, Струензе, сразу определивший свою программу провозглашением полной свободы печати и уничтожением цензуры. Тайный частный совет короля был упразднён, упрощено делопроизводство, отменено различие между сословиями при определении на ту или иную должность, упрощено судопроизводство, суду дана большая независимость, отменена пытка, некоторые доходы (как зундская пошлина) перечислены из королевских в государственные, сокращены расходы и вообще, и на королевский двор, установлена определённая барщина в соответствии с количеством земли.
Предполагалось ещё заменить натуральные повинности денежными, прекратить поддержку, оказываемую государством фабрикам и заводам, и т. д. Но Струензе не пришлось выполнить до конца свои намерения; придворная интрига, во главе которой стояли вдовствующая королева и проф. Гульдберг, погубила Струензе. Он был схвачен, предан суду смешанной комиссии, обвинён в связи с королевой и в стремлении разрушить нравы и религию и казнён.
Восстановлен был весь прежний порядок, включая и пытку. Признано было, что всестороннее образование должно быть дано только тем, кто обязан служить государству, то есть главным образом дворянам; для купцов и ремесленников — достаточно читать, писать и немного считать, а для крестьян — всякое знание вредно. Значительно подвинулась вперёд только торговля благодаря Бернсторфу, восстанию американских колоний и акту о вооружённом нейтралитете.