В 1397 году родился восьмой ребёнок — Людовик, герцог Гиеньский. 8 сентября того же года, выполняя данный ещё до её рождения обет, Мария, шестая дочь короля, приняла постриг в аббатстве Пуасси. Несколькими годами позднее, видя, что состояние короля не улучшается, королева предложила ей отказаться от монашества, тем более, на руку Марии нашёлся претендент, но та отказалась и, со временем став настоятельницей аббатства, прожила там до 47 лет, когда умерла во время эпидемии чумы[34].
В следующем 1398 году на свет появился четвёртый дофин — Иоанн, герцог Туреньский. В 1399 году дофин Карл опасно заболел. Как отмечается в хрониках,
| вопреки молитвам, творившимся как в Париже, так и прочих местах, это милое дитя после двух месяцев тяжёлой болезни впало в крайнее истощение, тело его представляло собой лишь кости, обтянутые кожей[18]. |
В Париже ходили упорные слухи, будто дофин чах от медленно действующего яда, королеву обвиняли в том, что она не может или не желает помочь сыну, несколько раз парижская толпа заставляла её выводить ребёнка на балкон, дабы удостоверить, что он ещё жив. Современные исследователи полагают, что дофин скончался от туберкулёза. Он умер 13 января 1401 года и был похоронен в королевской усыпальнице Сен-Дени. Наследником стал его младший брат[35].
В том же году Париж посетил Стефан Великолепный, отец королевы, которая принялась хлопотать о заключении брака между ним и Изабеллой Лотарингской, но этот план не был осуществлён, среди прочего из-за противодействия Людовика Орлеанского, который в это время имел наибольшее влияние на больного короля. Тогда же им было объявлено, что из двух соперничавших пап Франция отдаёт свою поддержку Клименту VII, державшему свой двор в Авиньоне, в противовес Бонифацию IX, римскому. Раздосадованный этим решением Филипп Смелый явился в Париж во главе армии, но королеве на этот раз удалось уговорить дядю и племянника, оттянув таким образом начало гражданской войны[36]. В октябре того же года королева родила ещё одну дочь — будущую жену Генриха V Английского и Оуэна Тюдора, чей внук, Генрих Тюдор, в результате государственного переворота захватил трон и стал основателем новой династии.
Начало политической карьеры королевы Изабеллы
Герб королевы Изабеллы Баварской. Овальная форма характерна для герба замужней женщины. Левая часть соответствует гербу супруга (французские лилии на лазурном фоне), правая — геральдическому изображению Баварии
С 1402 года, опираясь на своего деверя герцога Людовика Орлеанского (который стал её постоянным спутником и, как утверждают, любовником[19], хотя современные источники[37][38] такую версию не поддерживают), и брата Людовика Баварского, Изабелла стала принимать участие в политических интригах. Начало политической карьеры королевы Изабеллы казалось обнадеживающим, 6 января того же года ей удалось склонить к миру обоих соперничающих принцев[39]. Несколько дней спустя оба принесли клятву на Евангелии о том, что подчинятся решению совета под председательством королевы Изабеллы, в который входили, среди прочих, король Иерусалима и Сицилии, герцоги Беррийский и Бурбонский, коннетабль Луи де Сансерр, канцлер Арно де Гамбье, патриарх Александрийский и адмирал Франции Рено де Три. Оба соперника поклялись «отныне быть добрыми, верными и преданными друзьями, и давать королю добрые советы касательно его особы и дел королевства»[40]. 15 января в ознаменование примирения соперников королева Изабелла устроила торжественный обед в отеле де Нель.
Примирение оказалось недолгим, уже в апреле того же года Людовик, пользуясь очередным приступом безумия Карла VI, добыл для себя бумагу, передающую ему управление Лангедоком и право ввести новый налог[41]. В июне, дождавшись просветления короля, Филипп Смелый добился отмены прежнего решения и передачи ему власти над Лангедоком. В популистских целях он также добился отмены уже введённого налога[40]. И наконец, 1 июля Изабелла выхлопотала у короля предписание, по которому ей передавалась единоличная власть над государством. В сентябре в Париж вновь приехал Людовик Баварский, направленный императором Священной Римской империи, с целью просватать за императора Мишель Французскую. Этому браку не суждено было состояться, но королеве удалось устроить женитьбу брата на Анне Бурбонской. Верная своим баварским симпатиям, Изабелла назначила брату ренту в 12 тыс. франков и пожелала сделать его коннетаблем Франции, чему воспротивился брат короля, который в феврале следующего года сумел определить на этот пост своего ставленника д’Альбре[42].
Интриги и война (1403—1420 гг.)
Рождение наследника и переход на сторону орлеанской партии
22 февраля 1403 года на свет появился Карл, граф Понтьё, одиннадцатый ребёнок в королевской семье, которому было суждено стать королём Карлом VII. В апреле 1403 года Людовик Орлеанский добился разделения власти. Изабелла становилась не единоличной правительницей на время «отсутствия короля», как официально именовались его приступы, но главой государственного совета. В 1404 году она окончательно перешла на сторону Орлеанской партии, после того как 27 апреля 1404 года Филипп Смелый скончался в Брабанте от чумы. Отныне во главе бургундцев стал его сын Иоанн Бесстрашный, который, унаследовав властолюбие отца, отнюдь не обладал его гибкостью и дипломатичностью в достижении своих целей. Ситуация ухудшалась также тем, что по средневековым представлениям двоюродный брат короля не мог иметь той же степени власти и влияния, как его дядя, с чем Иоанн Бесстрашный никак не мог согласиться. Однако на первом этапе он ещё не мог соперничать на равных с братом короля[43].
Потеря популярности в народе
Королева в это время начала стремительно терять популярность у подданных. Её обвиняли в бесконечных вымогательствах, которыми она занималась в союзе с герцогом Орлеанским, чрезмерной роскоши и расточительстве (что соответствует истине — сохранились записи казначейства об уплате 57 тысяч франков, которые по приказу королевы переправили в Баварию, ещё сто тысяч получил её брат Людовик после свадьбы, кроме того, баварцам были переданы из королевской сокровищницы золотое изображение Мадонны с младенцем и золотое, покрытое эмалью изображение лошадки ценой в 25 тыс. франков). В это же время королеву начали обвинять в потворстве и безвольности в том, что касается Людовика Баварского, притом что вопрос об адюльтере не поднимался. Как полагал Мишель Пентуан, бенедиктинский монах из Сен-Дени, слухи эти распускал Иоанн Бесстрашный, чтобы подобным образом дискредитировать своих политических противников:
| Дабы восстановить против них обманутый народ, им были посланы по тавернам подлые людишки, распространявшие лживые слухи о том, что касалось королевы и герцога Орлеанского[18]. |
Утверждали также, что она бросила на произвол судьбы своего супруга, который был вынужден влачить жалкое существование, одинокий, немытый, голодный и оборванный. Это также соответствовало истине, однако не следует забывать, что король был весьма агрессивно настроен по отношению к жене и во время приступов безумия рвал в клочья и пачкал свою одежду (сохранились счета королевского казначея на «замену королевского платья, испорченного мочой названного сеньора»), отказывался от пищи и не подпускал к себе цирюльников и слуг. В конечном счёте, для выполнения гигиенических процедур были выделены дюжие лакеи, надевавшие кирасы под ливреи. Уверяли также, что королева оставила на произвол судьбы собственных детей, и на вопрос, когда он в последний раз видел свою мать, Людовик Гиеньский якобы ответил — «тому три месяца»[44]. Стоит, однако, отметить, что сохранились многочисленные счета за одежду и посуду для королевских детей. Людовика Орлеанского обвиняли ещё в том, что он частенько навещает дома терпимости. Королевская казна опустела настолько, что принцесса Жанна, в возрасте шести лет просватанная за Жана де Монфора, герцога Бретонского, в 1405 году обвенчанная с ним, не в состоянии была привезти с собой ожидаемое женихом приданое. 50 тысяч франков требовалось вносить по частям, за что королева просила прощения в письме[45]. И наконец, монах Жан Легран в день Вознесения 1405 года сумел ворваться в отель Сен-Поль, где бросил в лицо королеве обвинения в расточительстве и распущенности, царившей среди её придворных дам, что опять же соответствовало истине, если верить документам того времени.
Попытка похищения дофина
В июле 1405 года герцог Бургундский Иоанн Бесстрашный пошёл на Париж во главе небольшого отряда из 700 латников. Ходили слухи, что его брат спешит на помощь, ведя за собой несколько тысяч вооружённых людей. Поддавшись панике, Изабелла и Людовик Орлеанский решили бежать, увозя с собой дофина[46]. 17 августа 1405 года под предлогом охоты в лесах под Мелёном они поспешно выехали из столицы, оставив в Париже дофина, больного лихорадкой, под присмотром Людовика Баварского. Уже на следующий день граф де Даммартен поднял больного с постели. Двигаясь вверх по Сене, им удалось достичь Витри, где путешествие пришлось прервать из-за ненастья. В это же время, узнав о бегстве королевской семьи, Иоанн Бесстрашный верхом пустился в погоню и на дороге возле Жюизи перехватил беглецов. Этот эпизод позднее стал известен как «попытка похищения дофина королевой и Людовиком Орлеанским»[47]. Королева предпочла задержаться в Мелёне до конца сентября, позднее перебралась в Корбей и наконец вернулась в столицу 21 октября 1405 года. Во время её отсутствия в Париже возник и упорно держался слух, будто она захватила с собой казну.