Первое знакомство Ленинграда с рок-культурой, как указывают источники, произошло в июле 1957 года, когда съехавшиеся со всего мира гости VI Фестиваля молодёжи и студентов завезли в Советский Союз новое танцевальное течение и, естественно, сопровождающую его музыку — рок-н-ролл. Однако последняя, вплоть до начала следующего десятилетия выполняла у нас лишь сугубо утилитарные функции специфической музыки для танцев. А в 1964 году дипломаты и сотрудники, выезжающие за рубеж, нелегально привозят первые записи THE BEATLES. Рок-н-ролл и прежде всего творчество группы THE BEATLES, чьи песни услышали советские люди, оказали огромное влияние на художников разных направлений.
Надо заметить, что ещё до всплеска битломании в Ленинграде существовали несколько групп, опирающихся на инструментальные пьесы THE SHADOWS и THE VENTURES, впрочем, их аудитория была довольно ограничена. Эти группы были записаны на «пластинки на костях» — обычные рентгеновские снимки, на которых особым образом были процарапаны дорожки.
Важно заметить, что группа THE BEATLES сделала интерес к рок-музыке массовым. Число «гитарных ансамблей» начало резко увеличиваться: если изначально их было около двух-трёх десятков (в числе первых были ТЕНИ, СТРАННИКИ, САДКО), то через пару лет счёт уже шёл на сотни.
Впервые советские идеологи забеспокоились, когда бесконтрольно начали появляться многочисленные бит-группы. Развернулась широкая и планомерная борьба, но, чем больше их ругали, тем более фанатичными становились их поклонники. Песни группы переписывались из тетрадки в тетрадку, аккорды подбирались на слух. На втором месте по популярности были, пожалуй, ROLLING STONES.
В ноябре 1966 года в Ленинграде дебютировали ПОЮЩИЕ ГИТАРЫ, которые первые смогли пробиться на официальную сцену, положив основу жанру «вокально-инструментальный ансамбль». Надо отметить, что рок-группы с самого начала противопоставляли себя публичной советской эстраде, и в первую очередь — тем самым ВИА. Однако в связи с тем, что на рокеров обрушилась волна политических гонений, многие из музыкантов были вынуждены пойти работать именно в ВИА. Вскоре после этого лицо питерской рок-сцены стали представлять ЛЕСНЫЕ БРАТЬЯ, который славились своим блестящим исполнением песен THE BEATLES, САДКО, АЛЬБАТРОС и целый ряд групп из Военно-механического института: АРГОНАВТЫ, ФЛАМИНГО, ГАЛАКТИКА.
В 1968 году настоящий фурор в городе произвела группа КОЧЕВНИКИ, представившая на фестивале в кафе «Ровесник» программу, полностью составленную из собственных песен, да ещё на русском языке. А ведь в то время многие доказывали: «Рок не для русского языка! Короткая фраза англичанина — в кайф, а русская — длинна, несуразна и не в кайф! Не врубаетесь, что ли?». Вообще, в течение многих лет первым признаком, по которому отличали запретную музыку от официальной, был язык, на котором исполнялись песни. Сперва никому в голову не приходило, что рок можно сочинять самим, и уж тем более, петь на русском языке. Любимую музыку кумиров обычно пытались скопировать и сыграть один-к-одному, включая и слова, которые часто воспроизводились на слух чисто фонетически, из-за плохого знания английского. Вспоминает Коля Васин, всесоюзный битломан: "…У меня был обитый синим бархатом проигрыватель «Юбилейный», и приятель приносил в коробке из-под обуви пластинки «на костях». Они стоили 5-10 рублей на старые деньги, и я не мог покупать их, но слушал запоем. Часто мы не знали ни исполнителей, ни названий песен — ведь «кости» шли без аннотаций, — но все равно мы с кайфом распевали их на свой манер. Моей любимой была «Тури-фури, ов-рури …». Но западная рок-музыка не стояла на месте, она развивалась и усложнялась, имитировать ее становилось все сложнее. Поэтому постепенно технический и профессиональный уровень отечественных музыкантов начал заметно повышаться. Тенденция «рок-русификации» была непреодолима. Со временем групп, поющих на русском, становится все больше, а на английском — все меньше, так что позднее, в 80-х годах, практически вся советская рок-музыка стала русскоязычной. Это можно объяснить несколькими причинами. Первая состояла в крайне низком знании иностранных языков. Вторая — это был язык идеологического противника. Третья причина в том, что постепенно как у самих музыкантов, так и у их поклонников возникла потребность в более понятном и близком содержании.
Конец 60-х — время бурных перемен в рок-движении. Во-первых, рост технического уровня музыкантов и активное взаимодействие рока с музыкальными формами привели к усложнению рок-н-ролла, возникновению новых стилей, передовым из которых являлся хард-рок. Во-вторых, как уже говорилось, все больше групп стали исполнять песни на родном языке. В Ленинграде огромным успехом пользовались песни групп КОЧЕВНИКИ, ГОРИЗОНТ, АРГОНАВТЫ. В-третьих, началось формирование звездного статуса некоторых групп со всеми симптомами «рок-культа»: истерией на концертах, появление обширного контингента поклонников и т. п. Кульминацией этого процесса стали беспорядки, возникшие на совместном концерте ФЛАМИНГО и ГАЛАКТИКИ в декабре 1969 года, что повлекло за собой очередные репрессии.
Вследствие этого в первой половине 70-х рок-движение сместилось в клубы и на танцплощадки в Ленинградской области, где контроль со стороны органов культуры был не столь силен, а директора ДК были готовы ради дохода даже нарушить пресловутый «приказ 100», требующий регистрации программ исполнителей и запрещающий всякое отклонение от них. Другими лазейками были закрытые вечера на предприятиях и студенческие вечера, куда рок-группы приглашались в качестве самодеятельности.
Как уже упоминалось выше, рок-группы хотели играть рок на русском языке, но не уступающий по технике и звучанию западным образцам. Сделать это было очень сложно, учитывая тот факт, что требовалось наличие новейшей по тем временам электронной техники, в первую очередь — только начавших появляться на Западе синтезаторов. О них, что и говорить, советские рокеры и мечтать не могли. В лучшем случае они могли себе позволить электромузыкальный инструмент «Юность» муромской фабрики. Может быть, именно по этой причине, именно по этой причине в нашей рок-культуре 70-х годов преобладали направления, где главным образом использовались электрогитары, то есть фолк-рок, хард-рок, рок-н-ролл, кантри-рок. На тот момент наиболее широким влиянием в Ленинграде пользовались группы САНКТ-ПЕТЕРБУРГ, АРГОНАВТЫ, АРСЕНАЛ, ПОСТ, Q-69, РОССИЯНЕ и т. д.
В 1974 году в ДК им. Орджоникидзе был организован мини-фестиваль, обозначивший появление нового поколения музыкантов: МИФЫ, САША-218, LOOK AT YOURSELF, ВОЗРОЖДЕНИЕ, ЛЕЛЬ.
Серединой 70-х также датируются первые попытки звукозаписи, именно попытки, потому что записываться было практически негде и не на чем: «Гитары включались в микрофонный вход магнитофона, использую перегрузку звука как фузз, — вспоминает звукорежиссер Леша Вишня <…>. — Вместо барабанной бочки употреблялась коробка, по которой били клизмой, натянутой на отвертку. Вместо хай-хэта голосом делали „ц-ч“. Рабочего барабана вообще не было. Очень клевое было время…».
Весной 1976 года в Ленинград приезжает с концертом московская «Машина времени». Успех был бешеный, и Андрей Макаревич чуть ли не каждый месяц посещал наш город. «Машиномания», длившаяся до 1981 года, была связана не только с музыкальными достижениями группы, но и с кризисом, охватившим питерское рок-движение: одни из звезд распались, другие устроились в филармонии или рестораны, третьи погрязли в персональных проблемах .
После двух лет относительного затишья, в 1978 году на ленинградской рок-сцене наметилось заметное оживление. Группы КРОНВЕРК, ЗЕРКАЛО, БАЛАГАН и реформированные РОССИЯНЕ и ЗЕМЛЯНЕ борются за внимание публики. В это же время предприимчивые, опытные и рисковые менеджеры (так в Питере называли устроителей сэйшенов и подпольных фестивалей), такие как Юрий Байдак, Сергей Иванов, Татьяна Иванова, Андрей Криволапов, создали четкий механизм проведения концертов и обеспечения их безопасности.
…1981 год. Из радиоприемников звучит Алла Пугачева «Маэстро», Валерий Леонтьев «Кружатся диски», Николай Гнатюк «Танец на барабане». Других хитов этот год не принес. Старые, заслуженные ВИА сыпались, как перезревшие колосья, а выдаваемая ими слабая и бледная продукция и казенный патриотизм больше не делали кассовых сборов .
Если смена поколений на официальной эстраде была вынужденной, то в рок-н-ролльной среде этот процесс происходил по естественным причинам. Новое поколение групп обращало внимание не на хард- и арт-рок, а на свежие течения: панк, ска, регги. Тон в этом процессе задавал АКВАРИУМ. Они скандально прославились на рок-фестивале в Тбилиси в 1980 м году. Тогда флейтист Дюша Романов плевался во все стороны, а виолончелист Всеволод Гаккель перепиливал своим смычком лидера группы Бориса Гребенщикова, который, в свою очередь, лежал на полу с чужой гитарой с бородой, выкрашенной в зеленый цвет. Помимо АКВАРИУМА, в Ленинграде прославились пионеры отечественного панк-рока: ПИЛИГРИМ, АВТОМАТИЧЕСКИЕ УДОВЛЕТВОРИТЕЛИ, АБЗАЦ.
В январе 1981 года при Межсоюзном Доме Самостоятельного Творчества, на ул. Рубинштейна, 13., был организован Ленинградский рок-клуб. История этого заведения, безусловно, требует хотя бы краткого упоминания на страницах нашей работы. Артемий Троицкий отзывается об идеи создания клуба как о «…попытке создать официальную организацию для неофициальных групп». Действительно, это заведение было достаточно бюрократическим. Организационная структура рок-клуба состояла из трех ступеней. Основание пирамиды — «Общее собрание» членов клуба, состоявшее из музыкантов, фотографов, художников, организаторов и т. д. Раз в год на «общем собрании» избирался «Совет рок-клуба» — семь наиболее уважаемых и инициативных членов клуба, руководивших повседневной работой. Верхушка клуба — «кураторы». Это были сотрудники Межсоюзного Дома Самодеятельного Творчества. Они не вмешивались во внутреннюю деятельность клуба, но именно от них зависело утверждение программ и разрешение на проведение концертов. Для того, чтобы попасть в рок-клуб, нужно было пройти несколько процедур. Сначала — залитовать тексты. Это было самое необходимое условие. «Отпечатанные аккуратно на машинке тексты песен рокеры приносили в один из кабинетов Дома народного творчества, где базировался рок-клуб, и <…> отдавали их на рассмотрение неким рок-цензорам». Очень трудно было определить, какой логикой пользовались эти цензоры при «литовке» текстов — придирались абсолютно ко всему. К примеру, песню Майка Науменко (ЗООПАРК) забраковали из-за строчек «ты скажешь, что жизнь — это великая вещь и выдашь семерку на туз…», так как нельзя было упоминать карточные игры. Еще одну его песню не залитовали из-за того, что ее герой, придя домой, обнаруживает, что «нечего есть». А нельзя было упоминать алкогольные напитки, наркотики, экономические проблемы («нечего есть») и еще много других вещей.