План
Введение
1 Реализация Манифеста в годы царствования Павла I
1.1 Оглашение. Проблема сенатского толкования
1.2 Последствия сенатского указа от 6 апреля 1797 года
1.3 Крестьянский фактор
1.4 Позиция императора Павла
2 Реализация Манифеста в годы царствования Александра I
2.1 Взгляды Сперанского
2.2 Взгляды Лопухина. Победа консерваторов.
2.3 Инициативы Тургенева
2.4 Некоторые аспекты реализации Манифеста при Александре I
2.5 Несостоявшееся подтверждение Манифеста
3 Реализация Манифеста в годы царствования Николая I
3.1 Взгляды Кочубея
3.2 Внесение Манифеста в Свод законов Российской империи
3.3 Реализация идей Манифеста в Дунайских княжествах
3.4 Инициатива подтверждения Манифеста и её провал
3.5 Реализация идей Манифеста в Царстве Польском и Правобережной Украине
3.6 Судьба Манифеста в центральных регионах России
3.7 Переписка М. С. Воронцова с П. Д. Киселёвым
3.8 Циркуляр Бибикова (1853) — подтверждение Манифеста
4 Итоги реализации Манифеста о трёхдневной барщине
Список литературы
Введение
Реализация Манифеста о трёхдневной барщине (1797—1861 гг.) — процесс практического осуществления и воплощения в жизнь правовых предписаний и норм, изложенных в тексте Манифеста императора Павла I от 5 (16) апреля 1797 года. Этот процесс охватывал период с момента издания Манифеста о трёхдневной барщине до отмены крепостного права.
Процесс реализации Манифеста не достиг поставленных целей и закончился почти полным провалом в силу ряда объективных причин, ключевые из которых:
неоднозначная и противоречивая редакция этого закона (она создавала возможности для различных толкований его содержания);отсутствие эффективных механизмов контроля над процессом реализации;бойкотирование норм Манифеста дворянско-помещичьими кругами;отсутствие эффективной «обратной связи» между крепостным крестьянством и властями (большинство крестьянских челобитных не имели перспектив);нерешительность самодержавия (Романовы боялись нарушать дворянские привилегии, опасаясь краха собственной власти).
В рамках процесса реализации Манифеста, с начала XIX века высокопоставленными чиновниками было предпринято несколько попыток его «реанимации», то есть официального подтверждения (В. П. Кочубей, М. М. Сперанский, М. А. Корф, Д. В. Голицын). Но все они заканчивались безрезультатно вплоть до начала 1850-х гг., когда Манифест, наконец, был подтверждён циркуляром министра внутренних дел Д. Г. Бибикова от 24 октября 1853 года.
Во второй четверти XIX века ключевые идеи Манифеста были использованы при реализации реформаторских начинаний в Молдавии и Валахии (реформы П. Д. Киселёва, 1833 г.), Царстве Польском (инвентарная реформа И. Ф. Паскевича, 1846 г.) и Правобережной Украине (инвентарная реформа Д. Г. Бибикова, 1847—1848 гг.)
1. Реализация Манифеста в годы царствования Павла I
1.1. Оглашение. Проблема сенатского толкования
Российская почтовая марка «Павел I подписывает Манифест о трёхдневной барщине», выпущенная в 2004 году (к 250-летию со дня рождения императора)
Манифест о трёхдневной барщине был официально подписан и оглашён в день коронации Павла I и Марии Фёдоровны в Москве в воскресенье 5 (16) апреля 1797 года в Грановитой палате Московского Кремля. После оглашения, Манифест был направлен в Правительствующий сенат, где 6 (17) апреля его заслушали и приняли меры к опубликованию. Отпечатанный текст Манифеста и сопроводительный сенатский указ (истолковывающий смысл этого закона) разослали во все центральные и региональные органы власти. Губернские и наместнические администрации, в свою очередь, направили их в присутственные места «для объявления, как помещикам, так и всенародно». Всего, по данным М. В. Клочкова, по стране было разослано не менее 15 тысяч экземпляров[1].
Сенатский указ от 6.04.1797 г., истолковывающий смысл Манифеста о трёхдневной барщине (экземпляр, присланный Пензенскому губернскому правлению)
В ходе процесса оглашения Манифеста о трёхдневной барщине выявились расхождения в трактовке его положений различными властными структурами. Текст императорского Манифеста содержал две нормы: 1) запрет принуждать крестьян к работам в воскресные дни; 2) разделение оставшихся шести дней недели поровну между работами крестьянина на помещика и на себя, то есть трёхдневная барщина. Но, в сопроводительном указе Правительствующего сената от 6 (17) апреля, который истолковывал смысл Манифеста, фигурировала лишь одна норма. Этот сенатский указ, разосланный вместе с павловским Манифестом, трактовал Манифест как закон о запрещении принуждать крестьян к работам в воскресные дни, вообще не упоминая об идее трехдневной барщины: «Правительствующий Сенат, выслушав Высочайший Его Императорского Величества Манифест, состоявшийся апреля в 5-й день, за собственноручным Его Величества подписанием, чтоб помещики не принуждали крестьян своих к работам по воскресным дням. Приказали: сей Высочайший Его Императорского Величества Манифест разослать для объявления как помещикам, так и всенародно […]»[2].
Региональные власти Российской империи расценили Манифест Павла I так, как его истолковал Сенат, сообщив в своих рапортах о получении императорского Манифеста, который запрещал помещикам принуждать крестьян к работам в воскресные дни[3]. С. Б. Окунь называл эти региональные рапорты «трафаретным повторением сенатской формулировки»[4]. Лишь вологодский губернатор Н. Д. Шетнев в рапорте генерал-прокурору А. Б. Куракину сообщал, что «во исполнение Высочайшего Манифеста о разделении работ предписано было губернскому предводителю приказать уездным предводителям, дабы они имели наблюдение в своих округах, чтобы между помещиками и крестьянами, по силе того Манифеста, в работах шесть дней разделялись»[5]. Исключение также представляют собой рапорты епархиальных администраций. В рапортах митрополитов и архиепископов в Синод о получении Манифеста и всенародном оглашении силами местных священников, его содержание трактуется более пространно: «чтоб помещики не принуждали крестьян своих к работам по воскресным дням и о прочем»[6].
1.2. Последствия сенатского указа от 6 апреля 1797 года
Указ Правительствующего сената от 6 (17) апреля 1797 года исказил смысл Манифеста, вообще не упомянув об идеях трехдневной барщины. Сенатское толкование павловского закона разошлось с его реальным содержанием. Сенатскую трактовку Манифеста приняли почти все губернские администрации (кроме Вологодской). Данная правовая коллизия не была предотвращена Павлом I и создала проблемы для реализации нормы трёхдневной барщины. Вслед за Сенатом и губернаторами, норму трёхдневной барщины проигнорировали российские помещики, привыкшие считать крепостных крестьян своей абсолютной собственностью. Верховная власть не могла рассчитывать на поддержку Манифеста о трёхдневной барщине дворянско-помещичьими кругами, так как павловский закон подрывал их монополию на использование труда крепостных. Российские помещики, привыкшие самостоятельно определять нормы крестьянского труда и часто практиковавшие ежедневную барщину[7], проигнорировали обе предписанные Манифестом нормы. Крепостники не только не желали устанавливать в своих имениях трехдневную барщину, но и по-прежнему заставляли своих крестьян работать на них даже по выходным дням[8].
Типичную характеристику положения дел в стране в те годы содержала записка «Об освобождении рабов», подготовленная в 1802 году российским просветителем и публицистом В. Ф. Малиновским: «В самое трепетное царствование Павла I … в окружностях столицы крестьяне работали на господина не по три дня, как он указать соизволил, а по целой неделе; мужику с боярином далеко тягаться»[9]. Сенатор И. В. Лопухин в 1807 году писал императору Александру I, что Манифест о трехдневной барщине с момента его издания «оставался как бы без исполнения»[10].
1.3. Крестьянский фактор
Крепостные крестьяне также получили некоторое представление о содержании Манифеста о трехдневной барщине, так как он был принародно оглашен во всех регионах страны[11]. Российское крестьянство встретило Манифест Павла I с огромной радостью и большими надеждами. По мнению Н. Я. Эйдельмана, крепостные крестьяне, «(раньше всего в столичных, но затем и в более далеких краях) быстро почувствовали какую-то перемену в верхах»: «указы, читавшиеся по церквам или доходившие вместе со слухами, как будто обнадеживали». «Облегчающие указы, особенно Манифест 5 апреля, возбуждали умы: пугачевщина еще не забыта, вера в царя-избавителя постоянна»[12]. Крестьянские массы, узнавшие о Манифесте, твердо восприняли его, как облегчение своего тяжелого положения, законодательно оформленное российским царем. «В том, что этот документ был воспринят крестьянами как царская санкция на трехдневную барщину, сомнений быть не может», — подчеркивал С. Б. Окунь[13].
Но крестьянство сразу столкнулось и с ситуацией прямого бойкотирования павловского Манифеста помещичьими кругами. «Нарушения закона о „трех днях“ и прочие крепостные тяготы рассматриваются [крестьянами] как неподчинение дворян царской воле»[14]. Пытаясь добиться справедливости, крестьяне со всех концов Российской империи направляют государю жалобы на своих помещиков, нарушающих новый закон. В своих жалобах на имя Павла I крестьяне часто ссылались на нормы Манифеста, но не всегда понимали их одинаково. Все зависело от того, как императорский Манифест преломлялся в крестьянском сознании, как его истолковывали в народной среде в каждом конкретном случае.
Барщина. Гравюра. 1798 г.
В основном крестьянские жалобы касались того, что помещики по-прежнему заставляют их работать по воскресным дням. Так, крестьяне Гжатского уезда Смоленской губернии просили у Павла I защиты от помещичьих поборов и работ в праздничные дни[15]. Крестьянин Аршадского уезда Смоленской губернии Леон Фролов взывал к государю: «а как есть от Вашего Императорского Величества запрещено в воскресные дни работать и почитать их праздниками, а мы и единого дня не проводим без господской работы»[16]. Рязанский губернатор М. И. Коваленский рапортовал генерал-прокурору А. Б. Куракину, что крестьянин Марк Тихонов, принадлежащий помещику М. К. Фролову, «показал на помещика своего, что он посылал его, Тихонова, на работу в воскресный день, и когда он, не послушав, объявил ему, Фролову, что в воскресные дни работать запрещено, то он, Фролов, порочил якобы указ бранными словами»[17]. Крепостные Владимирской губернии, жалуясь государю на невыносимо высокие размеры барщины и оброка, сообщали, что помещик «даже и воскресного дня не дает нам на себя работать, отчего и приходим в крайнее разорение и бедность, и пропитание имеем милостынею» (из-за нехватки времени для работы на своем хозяйстве у них часто пропадал урожай, и они были вынуждены просить милостыню в соседних селах)[18].